— Почему ты помогаешь мне?
— Я же сказал, когда-нибудь вы мне пригодитесь.
— А как вы объясните исчезновение Данилы? — Ох, она действительно полная дура, задает не те вопросы, которые действительно важны. Но Ольга слишком боялась услышать правдивые ответы.
— Вколю себе примерно тоже, что вы Толманскому, — буднично сообщил он ей. — Все просто. Мари, такая дрянь, предала нашего альфу, но я успел свернуть ей шею, пока не потерял сознание.
Господи, до чего жестоко и логично рассуждает этот оборотень. Интересно, что ему надо от Толманского? То, что он его враг даже ежику понятно. Но девушка не решилась задать этот вопрос. Она прекрасно поняла, что не получит честного ответа, а быть посланной в пеший эротический тур ей вовсе не хотелось.
— Откуда вы знали, что произошло?
— Ваша спальня прослушивалась и просматривалась.
Ольга покраснела, оборотень весело хмыкнул, а ребенок похоже снова уснул.
— Не те вопросы вы задавали, Ольга. Не те, — выдал Матвей. Кажется, в его голосе сквозило разочарование.
Они довольно быстро миновали сад и подошли вплотную к самому забору. Матвей передал ребенка Ольге и ловко взобрался на него.
— Подайте, — приказал он.
Девушка быстро приподняла проснувшегося, улыбающегося, но что, самое необычно, молчаливого пацана. Оборотень принял ребенка и на какое-то время исчез. Видимо, спрыгнул на землю с той стороны. Почти мгновенно перемахнул на забор обратно.
— Давайте сумку, — спортивная сумка моментально составила компанию ее сыну.
— А теперь руку. Подтягивайтесь, — девушка попыталась, но у нее ничего не получилось. — Ольга, вспомните, что вы оборотень, пусть хотя бы и на четверть.
У Ольги опять ничего не вышло.
— Давайте вторую, — девушка подала руку. Мужчина хмыкнул и произнес:
— Извините.
Он больно дернул ее за обе руки вверх. Кажется, он вывернул ей предплечье, потому что Ольга слышала какой-то хруст.
— Все нормально? — сочувственно произнес мужчина, как-то по-особенному обнимая молодую женщину. Ольга даже не успела сообразить, а оборотень уже поставил вывихнутый сустав на место. — Можете не отвечать, — снова ухмыльнулся Матвей. — Я просто хотел вас отвлечь.
И все это он проделал, балансируя на бетонном заборе толщиной не больше Ольгиного пальца, при этом еще удерживая и ее.
Мужчина спрыгнул на землю с другой стороны забора, улыбнулся, обнажив в улыбке белоснежные зубы:
— Прыгайте, я вас поймаю.
Ольга как-то сразу ему поверила, закрыла глаза и сделала шаг в пустоту. А в следующее мгновение оказалась в надежных сильных руках.
— Ну, кто же так прыгает? — укоризненно произнес Матвей.
— Все. Пора прощаться. Видите, вон ту тропинку?
Молодая женщина лишь кивнула, с трудом разбирая тропинку среди темных огромных деревьев. Безусловно, после пробуждения крови она стала лучше видеть. Но, видимо, недостаточно хорошо.
— Пойдете по ней. Где-то км через пять с половиной она выведет вас на шоссе. По левую руку будет Санкт-Петербург. Решайте сами, куда вам. Но я бы в город не советовал. Поймайте попутку. Лучше фуру, так безопаснее. Утра не ждите. Думаю, ваш распрекрасный супруг придет в себя часика через три-четыре и сразу организует поиски. Я конечно сейчас здесь уберу ваш и свой запах, но все равно не советую ошиваться по близости. Если не хотите быть пойманной сразу, — проинструктировала ее бывшая нянька Данилы и «милая собачка» по совместительству. — Не хотите же? — насмешливо добавил.
— Матвей, а почему ты называешь Толманского моим супругом?
— Вопросы закончились, Ольга. Всего вам доброго и удачи. Не забывайте о нашей сделке, — напутствовал мужчина.
— А что будет, если я нарушу условия сделки? — напоследок спросила Ольга, все же не выдержав.
— Я сверну шею вам или вашему сыну. Это на выбор, — бросил он и скрылся по ту сторону забора.
Так просто. Так банально.
Вот она и на свободе. Осталось убраться отсюда подальше.
Ольга с наигранным весельем потрепала малыша по рыжей головке.
— Прогуляемся, сынок? — спросила у ребенка.
Тот смешно приложил пальчик к губам и произнес:
— Ш-ш, мама, мы в разведке!
В разведке! Ну, пускай в разведке! Не в самые плохие игры играл этот оборотень с ее сыном.
Ольга шла по тропинке и чувствовала себя легко-легко. Она окончательно поняла, какую глупость натворила, но возвращаться все равно не собиралась. Ни к Виктору, ни к Кириллу.
Во-первых, бывший муж, узнав о ее беременности, точно не примет ее назад с ребенком от любовника. А аборт девушка не была готова делать, да и не стала бы.
Во-вторых, она сейчас ясно, как никогда понимала, насколько стал ей дорог этот несносный оборотень. Прошло меньше часа, а она уже дико по нему соскучилась. Что будет дальше, Ольга не представляла. Но она как-нибудь переживет это, как-нибудь справится.
В-третьих, она точно к нему не вернется. У него теперь есть Олеся. Ольга, дура, самолично вручила ей пускай не любимого, но очень дорогого и нужного, ей самой, мужчину. А даже, если бы Толманский ее принял назад, молодая женщина не готова была делить его с кем-то. А она, Олеся и Виктор составляли собой извечный любовный треугольник. Олеся никогда не отдаст его без боя. А Ольге бороться не хотелось. Ей хотелось спокойствия, мира и тишины.
Еще она думала о Матвее. Интересно, все-таки, кем он был? На кого работал? Почему помог? Что такого он собирался попросить у нее за оказанную услугу? Что такого Ольга могла ему предложить? Почему был уверен, что Ольга непременно вернется в особняк Толманского на правах хозяйки и жены?
Одни вопросы и ни одного предположения.
Впрочем, если она вернется в особняк, который уже давно скрылся за деревьями, то она обдумает это еще раз.
Сейчас возникал более насущный вопрос. Куда ей идти?
Спустя пару часов показался дорожный рассвет, и Ольга ускорила шаг. Сынишка к тому времени уже сильно капризничал. Она понимала, что малыш сильно устал, но особых вариантов у них все равно не было.
Девушка решила последовать совету Матвея и стала ловить фуру. Ей сегодня удивительно везло. Буквально через пятнадцать минут после того, как они вышли из леса, перед ними затормозила огромная и длинная машина.
Молодая женщина уже сочинила легенду на случай расспросов. А она, даже не сомневалась, что они будет. Тем более у нее имелись синяки, подходящие случаю, полученными в награду за предательство от Толманского. Своеобразный последний привет! И неоценимая помощь в том нагромождении лжи, которое она собиралась обрушить на голову несчастного водителя.
