— Ты чем-то расстроен, Митя? — спросил Мишина Павел Иванович.
— Да.
— А что, случилось что-нибудь?
— Случилось. Александра фактически выставила из дому Жанну.
— Да ну?! Так это ж здорово!
— Здорово-то оно здорово, но я не хотел, чтобы Александра начинала хозяйничать в доме именно с этого. Знаешь, я ведь собирался немедленно сделать ей предложение, как только Жанна покинет этот дом.
— Так если она его покинула, за чем же дело стало?
— Дело не в Жанне, а в самой Александре.
— Так… Понимаю… А давай, Митя, прихватим какую-нибудь бутылку, пяток бутербродов, Акопчика и пошли в библиотеку — поговорим!
А Жанна в это время бушевала в своих апартаментах. Сначала она сорвала свое осмеянное гостями платье со змеями и «брюликами» и зашвырнула его в угол, а потом вытащила чемодан и принялась метать в него наряды, драгоценности и колдовские причиндалы.
С крыши, почуяв неладное, вернулся домовой, и теперь оба беса наблюдали за хозяйкой.
— Что, Жанна, это конец? Неужели ты вот просто так возьмешь и уйдешь? — спросил томным и больным голосом бес Жан, поднимая черную голову с черной подушки.
— Да! Придется все начинать сначала и в другом месте!
— А помолвка? А фейерверк? — робко спросил Михрютка, переминаясь на волосатых лапах.
— Помолвки не будет! Вышла полная размолвка, а не помолвка. А фейерверк… А вот фейерверк я им все-таки устрою!
Она бросила собирать вещи и принялась натягивать на себя спортивный костюм.
Наблюдавший за ее действиями Жан задумчиво почесал когтями безобразную голову.
— Жанна! Я знаю, что ты задумала! Дело хорошее, пакостное. Но тебе понадобятся помощники, и я знаю, где их найти.
— Где?
— На балу у Кактуса — вот где!
— А меня туда пустят?
— Со мной — пустят!
— Так едем скорей!
Александра лежала в постели и плакала. И злилась. То на Жанну, то на саму себя. В конце концов, она поняла, что уснуть не сможет: в комнате душно, в кровати неуютно. Она встала, накинула халат и пошла послушать, спокойно ли спят Юлианны? Убедившись, что из комнаты девочек не доносится ни звука, она постояла в коридоре, слушая доносящуюся снизу музыку. После ухода Жанны оркестр сразу же отправился ужинать, и теперь там звучала более привычная музыка с дисков.
В комнату возвращаться не хотелось. Она увидела, что на третьем этаже выключен свет и на лестнице между этажами тоже темно. Она поднялась наверх и села на ступеньку, поближе к стене, чтобы ее даже случайно никто не увидел снизу. Сидела и плакала, жалея и себя, и девочек, и Мишина, и даже Жанну… Она тихонечко поскуливала, в промежутках шепча: «Ну а что, что я могла сделать, если мне никто-никто не поверил?»
— Бедная ты моя, бедная! — говорил Ангел, стоя рядом с нею и гладя ее по голове. — А ведь я тебя предупреждал!
Вдруг Александра услышала, что кто-то поднимается снизу на второй этаж. Она замерла и еще плотней прижалась к стенке. Ей показалось, что она узнает шаги Дмитрия Сергеевича. Да, это был он.
— Александра! Я уверен, что вы не спите, так что выходите, нам надо поговорить, — сказал он, постучав сначала в дверь. — Даю вам три минуты — одевайтесь и выходите!
«Вот оно, начинается!» — подумала Александра. Надо бы встать и гордо спуститься к нему и выслушать все, что он ей скажет. А утром собрать вещи и выехать из этого дома. Вслед за Жанной. Ничего, ведь к девочкам скоро приедет бабушка… Уж как-нибудь они побудут одни до ее приезда… Зато Жанна обезврежена!
— Александра, я вас очень прошу, выйдите на несколько минут. Я же знаю, что вы не спите!
«Не выйду!» — мысленно ответила ему Александра, осторожно натягивая полы халата на озябшие босые ноги.
— Ну, хорошо, я прошу у вас прощенья, Александра! Я же ничего не знал о планах Жанны! А вы не знали, что ничего из этих планов у Жанны не выйдет, потому что никакой нашей с ней свадьбы и никаких пикников после свадьбы не будет и не должно было быть. Мне Павлуша с Акопчиком все сейчас рассказали. Глупенькая ты, Санька-Встанька, надо было просто прийти ко мне и все мне рассказать! Между прочим, Акоп с Павлом после разговора с тобой приняли все меры предосторожности и даже нашли этих отморозков, с которыми Жанна договаривалась о ДТП! Ну, выходи же, глупая!
«Ни за что! А вот теперь уж точно не выйду! — подумала Александра, от счастья осторожно приплясывая босыми ногами на холодной ступеньке. — С распухшим-то носом и красными глазами? Да ни за что на свете!»
— Ну ладно… Не хотите, как хотите, Александра Николаевна! — сказал Мишин. — Завтра утром поговорим на свежую голову. Спокойной ночи, Санька-Встанька! — и он быстро прошел по коридору, а потом спустился по лестнице.
Александра тут же поднялась и побежала в постель — отогреваться! И, забравшись под одеяло, мгновенно уснула.
Глава крестовских бесов демон Кактус, как всегда накануне 1 мая, давал бал в честь Вальпургиевой ночи. Место для бала было выбрано уединенное и жуткое: подвалы заброшенного Кировского стадиона. Когда Жанна и Жан подъехали к покосившимся и запертым на большой висячий замок воротам стадиона, бал был в самом разгаре. Выйдя из машины и двигаясь вдоль стены в поисках пролома — Жанна, в отличие от Жана, сквозь запертые ворота и глухие стены проходить не умела, — они слышали грохочущую откуда-то снизу страшную музыку. Наконец они нашли пролом, прошли к раздевалкам под трибунами и через них спустились в полутемный подвал, освещаемый редкими огоньками свечек.
Музыка вблизи звучала оглушающе. Играл оркестр бесенят, два бесенка пели пронзительными визгливыми голосами, а взрослые бесы танцевали. Между прочим, солистами оркестра были те самые два мелких беса из «ореха зависти» матушки Ахинеи: после ужаса, пережитого в гнилом орехе, они решили к «православной ведьме» не возвращаться и устроились на службу к демону Кактусу — развлекали его, сея между крестовскими жителями зависть и раздор. Оправившись от шока, они даже собрали инструментально-вокальную бесовскую группу под названием «Отвязные бесенята». Они пели для гостей Кактуса песенку собственного сочинения:
Бес Сердечный выпьет сердце,
а бес Совестный — убьет!
Никуда от них не деться,
погибай, честной народ!
Бес Пардонный учит хама,
бес Пробудный учить пить,
бес Законный учить прямо в ад дорогу находить!
Бес Покойный растревожит
людям душу навсегда,
бес Полезный спать уложит
средь учебы и труда,
бес Принципный совесть свяжет,
а бес Путный путь укажет
прямо в адские врата!
