Пошла на кухню, чтобы заварить себе свежего чаю. Пока чайник закипал, успела посмотреть на часы. Почти полночь. На ночном небе висел чуть желтоватый диск. Полнолуние. Сразу вспомнила о том, что Влад якобы оборотень, и усмехнулась. Оборотень, как же.
К отцу заходить не стала. Я, вообще, старалась лишний раз о нем не думать. Ничего нового он бы мне не сообщил, а видеть его расстроенного я просто не могла. То ли совесть, то ли еще какое-то чувство заставляли просто опускать голову при виде него. Что обычно мне было несвойственно.
Уснуть я так и не смогла. Вернее, когда засыпала, мне начинал сниться Владислав. То, как мы занимаемся любовью. Просыпалась тут же в холодном поту. Нет, хотеть заняться сексом и просматривать довольно реалистичные эротические картинки на эту тему с участием насильника весьма по-разному воспринималось моим сознанием. И это безумно радовало. Радовало, что я не сошла с ума. Вернее, почти не сошла. Потому что несколько раз за ночь мне казалось, что я слышу волчий вой где-то под окнами.
Не было еще шести, а я уже вышла из дома. Просто не могла представить себе утро в компании отца. А сидеть в комнате, в которой меня поимел Владислав, просто опостылело. Снова ложиться в постель не тянуло, хотя отдохнуть почти не удалось. Чувствовала себя на редкость разбитой. Так паршиво мне не было давно. Скверно было и морально, и физически. Хорошо хоть, Влада я больше не хотела. Никак. Нисколечко. Словно отрезало. Списала все на стресс и временное помутнение рассудка и только облегченно выдохнул.
Расположившись с ноутбуком в Макдональдсе, завтракала и правила диплом. Правила сильно сказано, просто медленно перечитывала, пытаясь осознать, что мне не нравится. А общее впечатление от написанного, если честно, было не очень.
Три часа пролетели незаметно. А почти литр латте ощутимо поднял настроение и с лихвой заменил практически бессонную ночь. Сейчас чувствовала себя значительно лучше, настроение было приподнятым.
Встреча с дипломным руководителем была назначена на половину десятого и прошла лучше, чем я ожидала. Павел Сергеевич к концу беседы признался, что ему что-то не нравится, но он не может понять, что именно. Улыбнулась. Это было весьма забавно. Я еще раз извинилась за вчерашнее недоразумение. Вроде бы он понял правильно. Мыслями иногда возвращалась к Владиславу и вчерашним событиям. Прокручивала в голове диалоги с ним и с мамой. Но у меня даже мысли не возникло, что мне необходимо паковать чемоданы. Попрощавшись с профессором Ниточкиным, покинула аудиторию. А на выходе столкнулась с ним…
До чего он был хорош… Так и хотелось броситься к нему в объятия, повиснуть на шее и впиться страстным поцелуем в губы. Я еле-еле отогнала навязчивые образы, подкидываемые воображением. Еще вчера я думала о том, что не смогу спокойно смотреть на противоположный пол? Какими глупыми сейчас казались мне эти мысли.
Застыла, как каменное изваяние. Только спустя несколько секунд до меня дошло, как глупо я должно быть смотрюсь со стороны. Стоит девица и любуется потрясающим мужчиной. Моргнуть боится. Кажется, стоит лишь на миг прикрыть глаза и прекрасное видение исчезнет.
Наконец, мне удалось взять себя в руки. Кто бы знал, чего мне это стоило. Широко улыбнулась и поздоровалась:
— Андрей Сергеевич, здравствуйте! — с каким-то придыханием произнесла я и похлопала ресничками, чуть прикусывая нижнюю губу. Боги, что со мной? Веду себя, как глупая влюбленная школьница. Впрочем, почти так оно и было. Я была отчаянно влюблена в этого мужчину с первого курса университета. Тогда он был еще обычным аспирантом, но год назад защитился. Кандидат наук по социальным коммуникациям А.С. Сафонов. Как звучит?! Жаль, что он вел у нас профильный предмет всего лишь один семестр. Но по нему вздыхала не только я одна, по нему сохли почти все девчонки потока. Ничего удивительного в этом не было. Мужчина был невероятен. Он словно сошел с обложки журнала. Ему место было в Голливуде, где он мог покорять сердца миллионов, а не прозябать в каком-то захудалом университете. Он мог быть натурщиком для самых известных портретистов. Мог…
Мужчина чуть притормозил, хотя обычно просто кивал и проходил мимо, погруженный в свои умные мысли.
— Никитина, — он кивнул. Вероятно, кивок заменил слово «здравствуйте». Улыбнулась и машинально намотала прядь волос на палец. Я сегодня выглядела не очень, мягко сказать. Вчерашние события не стимулировали желания прихорашиваться, а бессонная ночь не добавляла очарования. Зареванная, невыспавшаяся, ненакрашенная и одетая кое-как. Я сегодня впервые явилась в университет в таком виде. Обычные джинсы, футболка и теплый свитер, потому что по утрам еще было достаточно прохладно. — Как ваш диплом? — это знак вежливости или чего-то большего? Сердце отчаянно забилось. Нет, он иногда перекидывался со студентками, помогающими на кафедрах парой слов. Но со мной «заводил беседы» за все четыре года лишь трижды, это была четвертой. А помогать на кафедру я устроилась в прошлом году исключительно из-за него. На более активные действия по завоеванию мужчины моей мечты смелости мне не хватило. Он, казался, таким недоступным. Никогда не был замечен в романах со студентками… с преподавательницами тоже. Каюсь, узнавала. До чего таить, мы с девчонками даже на первом курсе за ним следили. Выяснили, где живет. Правда, потом оставили эти глупые мысли. Почти каждая нашла себе парня, а я вот продолжала страдать и лелеять мечту о несбыточном.
— Хорошо, — он снова кивнул и пошел дальше.
«Вот, дура!», — принялась ругать себя. Надо было сказать ему, что что-то с моим дипломом не так. Но ни я, ни профессор Ниточкин понять не можем, что именно. Пожаловаться и попросить помощи. Ну и что, если бы отказал? Возможно, это был единственный шанс заполучить понравившегося мужчину.
В эти минуты я и думать забыла о Владе. Мужчина, ставший для меня первым, напрочь вылетел у меня из головы. А зря…
Я зашла на кафедру узнать, что нового и есть ли какие-то поручения. Ни того, ни другого не было. То есть конечно всегда требовалась бесплатная помощь социального работника малозащищенным слоям населения. Но я в себе не чувствовала достаточных альтруистических порывов, чтобы помогать им. Хотя моя будущая специальность предполагала именно это. Но после получения диплома я рассчитывала на более «теплое» местечко и таковое нашлось на предприятии, где работала мама. Мама, которая сбежала. Опять мыслями вернулась к Владиславу. По телу пробежала неприятная дрожь предвкушения надвигающейся катастрофы. Мне даже на миг показалось, что место укуса, так называемую метку, закололо. Но я не обратила никакого внимания. Просто отмахнулась.
На выходе из университета встретила девчонок с параллельного потока. Мы поздоровались и стали делиться новостями. Все-таки виделись теперь нечасто. В университете бывали редко. Многие из нас уже работали, кто-то активно писал диплом, а кто-то усиленно ничего не делал. Вот я была из последней категории. Родители были не против, чтобы я немного отдохнула перед трудовыми подвигами. Я и на работу собиралась выйти не раньше осени. Мы оживленно болтали. Света Новикова рассказывала о предателе-парне, которого застала обнимающегося с лучшей подругой:
