Очень хорошо, что я предложила взять что-то с собой из еды. Ведь он гнал, как умалишенный. На все мои просьбы остановиться, срывался в духе:
— Хочу в туалет.
— Потерпишь.
Правда, в конце концов, остановил на одной из заправок.
В результате в стаю приехали днем, а не ближе к ночи, как планировалось.
Оборотень проводил в дом. Дом, который не дал даже толком рассмотреть. Ведь припарковался сразу в гараже. Гараже, в котором кроме его огромного черного внедорожника сиротливо дожидался маленький, красивенький кабриолет. Кабриолет, который мне тоже не дали рассмотреть.
Крамов схватил за руку и потащил дом. Минуя гостиную, сразу отправился на второй этаж.
— Это моя спальня. Это комната брата, — тыкал он пальцами. — Это комната сестры, но сейчас не используется. Будем считать свободной. Можешь занять любую свободную. Естественно, не мою, — произнес с каким-то особым сарказмом. — Туда без разрешения заходить не смей, так же, как и в кабинет на первом этаже. Идем, покажу, — он снова грубо схватил за руку и потащил теперь вниз.
Я находилась в шоке, ну, это если мягко выражаться. Очень мягко. До меня никак не мог дойти весь смысл этого цирка.
— Вот, — ткнул пальцем в очередную дверь. — Значит так, Эмма, слушай меня внимательно. Весь дом в твоем распоряжении, за исключением моей территории. Не хочу, чтобы там витал твой аромат. Раздражает. В комнату брата тоже ходить не рекомендую, но не запрещаю. Соня, — тут его голос изменился. Смягчился, — очень ревнива. Она не терпит рядом с братом других сук. Вряд ли они скоро заявятся к нам в гости, но так… предупреждаю на всякий случай, — я снова выдохнула. Мне уже стало интересно посмотреть на эту Соню или хотя бы на ее комнату. Ведь, как правило, жилое помещение очень многое может рассказать о своем хозяине.
— Влад, я…
— Просто молчи и слушай. Ты хотела там что-то объяснить, — с сарказмом протянул он. — Поговорить. Я дам тебе такую возможность. Но не сейчас. Сейчас просто не готов выслушивать, как ты трахалась с другим мужиком…
— Влад, — перебила его, пытаясь вставить хоть слово в свою защиту. Мне очень не нравилась складывающаяся ситуация.
— Я сказал: «Молчи!», — грубо и бесцеремонно осадил он. — Ты будешь сидеть в доме. Если тебе что-то понадобится, напишешь и прикрепишь к холодильнику. Ясно?
— Да.
— Могла бы просто кивнуть, — едко заметил Крамов. Я только больше нахмурилась. — Выйдешь за пределы дома… Да, хотя бы в сад, посажу в подвал, — вздрогнула. Он ведь несерьезно это? Правда? Впрочем, он уже пугал меня подвалом. Там, в самом начале нашего знакомства. Да, и его мать испытала на себе, что значит, вывести из себя Владислава Крамова. Я не хотела оказаться на ее месте. — Ясно? — на этот раз просто кивнула. — Дома я буду появляться редко, но будешь для меня готовить. Что еще? — мужчина прошелся по гостиной, в которой мы находились. — Что еще, Эмма? — неожиданно произнес оборотень. Вздрогнула. Будущие перспективы, мягко говоря, не впечатляли.
— Сколько?
— Что сколько?
— Сколько продлится мой домашний арест?
— Не знаю, — честно признался мужчина.
— И чем мне заниматься?
— Мне все равно. Но, чтобы не смела выходить за пределы дома. Вот еще. Если кто-то придет, чтобы не смела открывать дверь. Все ясно? А теперь иди сюда, — идти к нему не хотелось. Черт его знает, в какое место его сейчас ужалила оса? Последние два дня я находилась, словно, на американских горках. Моральных американских горках. Это не только вышибало дух, но и подкашивало. Я просто не понимала, чего ждать от будущего. А незнание порой бывает похоже самого плохого и неизбежного.
Но все равно подошла.
Оборотень схватил за руку и притянул к себе. Я споткнулась и буквально рухнула к нему на грудь, но в тот же момент вернула себе вертикальное положение. Устойчивое вертикальное положение. Почти устойчивое. От того, как на меня смотрел мужчина, меня пробирало насквозь. Влад смотрел… то улыбался, то хмурился. Но смотрел не в глаза… на мои губы. Мне показалось, что он борется сам с собой. Не зная, поцеловать меня или оттолкнуть.
Схватил снова. Снова дернул. Развернул. Чуть подталкивая в нужном направлении, в конце концов уложил животом на спинку дивана. Поморщилась, сразу сообразив, что сейчас будет. Я не хотела. Так не хотела. В чем-то он пошел мне навстречу. Сейчас меня почти не унижал словесно. Во всяком случае его отношение кардинально отличалось от вчерашнего утра. Правда, мне от этого легче не стало.
— Ты сухая, — констатировал, когда задрал подол простого платья и сорвал трусики. Было неприятно, но терпимо, когда в меня без какой-либо подготовки резко погрузился палец.
Оборотень слегка им пошевелил, потом добавил еще один.
— Сойдет, — довольно произнес мужчина, весьма плавно толкаясь в меня.
— В-л-а-д, — простонала. Может ему сойдет, а мне было больно.
— Терпи, — несколько толчков. Сильных. Резких. — Ты сама виновата, — еще и еще. Мужчина постепенно наращивал темп. — Ты это заслужила.
То, что я заслужила, по мнению Владислава, стало основой для наших новых отношений. Никакой нежности. Никакой ласки. Отныне мужчина только брал, пока я не выдержала…
Довольно быстро Владислав закончил и отпустил.
— Ненавижу, — тихо прошипела, но он услышал. С тех пор «Ненавижу» заканчивался почти каждый наш половой акт.
— Я знаю. Иди наверх, малютка, — приказал, поправляя на себе одежду. Я тоже поправила платье, обернулась и успела заметить, как он застегивает ремень. — Выбери себе комнату, — после секса оборотень значительно подобрел. — Я схожу за твоими вещами. Потом составь список продуктов и необходимых хозяйственных мелочей. Поняла?
— Да, — отвела взгляд. Хотелось до безумия послать оборотня по известному адресу или куда подальше. Но я сдержалась. Он прав. Я виновата. Я заслужила. Но вот сколько я выдержу такое к себе отношение? Хороший вопрос.
Продержалась я недолго. Около двух месяцев. Вроде не такой большой срок. Но это не когда сидишь взаперти, целыми днями слоняясь по пустому дому и воя от безделья.
А сейчас я отправилась выбирать комнату. Остановилась на бывшей спальне сестры Влада. Она оказалась одной из четырех свободных и единственной, чьи окна выходили в сад. Тем более, как и в нашей съемной квартире, имела широкие подоконники. А, похоже, теперь сидение на подоконнике с открытым окном — это единственный способ для меня подышать свежим воздухом. Не была уверена, что Владислав был серьезен насчет подвала… Но проверять на себе точно не желала. Даже полдня в подвале для меня оказались бы страшной пыткой и, возможно, сломали меня окончательно. А я итак чувствовала, что моя психика находится на пределе.
Спустя два месяца
Оказалось, я немного ошиблась, моей психики хватило на еще два месяца подневольной жизни. Жизни взаперти.
