— Ох, девочка, надеюсь, ты говоришь правду, — не такой ответ я надеялась услышать.
— Правду, Влад. Я, действительно, люблю тебя, — повторила. — Может, я наивная дура, но я действительно готова простить тебе все. Готова дать нам второй шанс. А если не получится, — печально усмехнулась, — у меня останется твой ребенок. Хотя бы будет кого любить.
— Не драматизируй. Я вполне обучаем и пригоден для совместной жизни. Вставай, — послушно и очень аккуратно поднялась. Оборотень осторожно подтолкнул к подоконнику, чуть приподнял и усадил.
— И что? — я не совсем понимала его действий. Сижу обнаженная на подоконнике. Между прочим, на окнах даже занавесок нет. Хорошо, хоть окна выходят в сад.
— Так удобнее сделать вот так, — он раздвинул мне ноги и прижался ко мне, утыкаясь лбом в мой лоб. Это, конечно, мило. Но лучше бы просто поцеловал. — Моя Эмма, — Владислав бережно прижал к себе, а потом наклонился и коснулся губ. Обхватила его ногами, притискивая к себе. — И на что ты меня провоцируешь? — он аккуратно дотронулся до кончика носа. Легко и невесомо. Я почти и забыла, что нос был сломан. Он не болел и не ныл в отличии от ребер. Как-то очень быстро обвыклась и научилась дышать ртом. Я, вообще, об этой травме вспоминала исключительно, когда начинала реветь и шмыгать носом.
— Не на что. Я хотела спросить.
— Да?
— Почему мне врачи не сказали о беременности? Ты попросил? Срок какой?
— Не знали. Сутки, малютка.
— Что? — я чуть оттолкнула Влада, который сразу отошел.
— Мне об этом сказала Соня вечером. Сам понял, когда залез в окно.
— В окно? — я была изумлена. — А чем тебя входная дверь не устроила?
— Соня их закрыла. Не ломать же было. Зато оставила открытым нараспашку окно на втором этаже.
— Зачем?
— Видимо, сочла, что мне стоит хоть преодолеть какие-то трудности на пути к тебе. Еще вопросы?
— Как вы определяете беременность на таких сроках? — с сомнением вопросила.
— Запах. Твой запах изменился.
— И ты можешь сказать, кто у меня будет?
— Пока нет. Но вот недели через две.
– И как ты к этому относишься? — я помнила, как оборотень в первые дни знакомства жаловался, что от меня не дождешься нормального потомства. Он вроде говорил, что проще в лотерею выиграть. Или моя беременность — это лотерея? Сейчас с замиранием сердца ждала ответа. Кажется, даже перестала дышать.
Видимо, мужчина очень не любил полукровок. Вспомнила рассказ Сони о том, как он всех изгнал из стаи. Как ее хотел изгнать и унизить… Что же он сделает со своим ребенком, если тот родится слабым?
Знала точно, что сделаю я. Если я терпела его издевательства и унижения, с ребенком так поступать не позволю. Сбегу, как его мать, но дитя прихвачу с собой. А можно не сбегать… просто переехать к Соне. Она явно в обиду не даст. Она-то нормальная.
— К чему? — осторожно спросил он.
— К беременности в целом. Ты ведь понимаешь, что у нас может родиться полукровка? Скорее всего родится полукровка без возможности оборота?
— Понимаю, Эмм. И обещаю, что мне будет все равно, — угрюмо уставилась на Владислава. — Не в том смысле, о которым ты явно подумала, — попытался объяснить мужчина. Я ничего не подумала. Я просто не поверила. Нельзя всю жизнь… почти тридцать лет ненавидеть полукровок и через четыре месяца решить, что ты можешь воспринимать их спокойно. — Мне будет все равно, кто родится. Может, конечно, не совсем все равно. Я, как любой оборотень, мечтаю о сильном наследнике. Но буду рад любому ребенку.
— Владислав, прежде, чем мы продолжим… — я не сразу решилась озвучить свою просьбу. — Поклянись, что ты отпустишь меня, если не сможешь принять и полюбить ребенка.
— А его куда? — нахмурился мужчина.
— Как куда? Он останется со мной, — мне показалось или оборотень действительно облегченно вздохнул. Догадывалась, о чем он думал. Была почти уверена. Вспоминал мать. Вернее, ее уход. Бегство.
— Ты понимаешь, что то, о чем ты просишь, очень серьезно?
— А ты понимаешь, — горячо начала, — что ребенок ни в чем невиноват и не должен страдать от того, что не оправдал ожидания своих родителей? — приложила руку к животу в защитном жесте. — Я не покину территорию стаи Сони, пока ты не поклянешься.
— Не оставляешь мне выбора, да?
— Да.
— Хорошо. Клянусь. Веришь мне? — неожиданно спросил он.
— Как ни странно, но да, — сама не ожидала, как легко подобное признание слетело с моих уст. Самое удивительное, что я действительно верила ему. А, может, хотела верить. Ох, надеюсь, он не лжет. Будет грустно разочароваться. Но теперь в моей жизни был кто-то, на кого я всегда смогу опереться в случае чего. Кто-то сильный, смелый и решительный. Это был, к сожалению, не Влад. Это была Соня. Вот ей я верила безоговорочно. Она уже приняла очень деятельное участие в моей судьбе.
— Что-то еще хочешь узнать?
— Пока нет.
— Обожаю твой запах, — он наклонился и стал целовать. Нежно. Долго. Чувственно. И очень медленно. Он ласкал не только губы, но и шею, плечи. Я лишь расслабилась и позволяла, практически не участвуя в этом чувственном безумии. — С ума схожу, когда от тебя пахнет желанием. Насколько тебе неприятно заниматься со мной сексом? — неожиданно поинтересовался мужчина. А я широко и изумленно распахнула глаза. — Эмм, я заметил, как ты морщилась. Вчера, каюсь, не обратил внимания. Слишком соскучился.
— Терпимо.
— Значит, терпимо, — нахмурился мужчина.
— Что ты хочешь услышать? Если хочешь — возьми. Но я предпочла бы, чтобы ты этого не делал, — удовольствие от секса компенсировало некий дискомфорт и болевые ощущения. Но я не была мазохисткой. Вчера для меня был важен сам факт. Факт того, что оборотень стал со мной снова самим собой. И я действительно успела по нему соскучиться. Не столько по физическому контакту, сколько по ощущению близости. Но повторять… предпочла бы неделю-другую выждать, ограничившись разом в сутки или исключив секс из отношений, вообще. В конце концов должен же оборотень мне выплатить хоть какую-то контрибуцию. Пусть мучается.
— Я и не сделаю, — кажется, согласился довольно легко. — Объясни мне, малютка, как получилось так, что ты меня любишь? Насколько я помню, ты меня с трудом переносила.
— Не знаю, — честно ответила ему. — Возможно, на подсознательном уровне смогла оценить, что ты стараешься сделать мою жизнь комфортной, идешь на встречу, по-своему заботишься…
— И давно поняла?
— Где-то два с половиной месяца назад.
— Вот мы и подошли к неприятной теме, — осклабился оборотень. — Рассказывай, как получилось так, что ты оказалась с этим кретином в одной койке? — неприятно резануло по нервам, как Владислав построил фразу.
