От отряда отделился всадник и поскакал ему навстречу.
– Поторопись! – крикнул, приблизившись на расстояние, достаточное, чтобы его услышали.
Болаф махнул рукой: понял, мол, и с тяжелым сердцем стегнул лошадей.
Подъехав к карете, слез с сиденья и потопал к приоткрывшемуся окну.
– Кто ты такой? – спросил незнакомый голос из глубины кареты.
– Ясуф дой Рульчи Болаф, – поклонился северянин.
– Но… ты не аганец?
– Я векридец, господин. Но жил в Агане и там женился. И по аганскому обычаю взял имя тестя.
– А что ты делаешь здесь?
– Устраиваю выступления труппы танцоров, – ответил Болаф, решив не отступать от легенды.
– И где же они? – продолжал допрос невидимый господин.
– Поехали вперед, а у меня лошадь приболела, вот я и отстал.
– А что с лошадью?
– Видать, зерно плесневелое попало. Но я ей влил бутыль масла, сейчас полегчало. Вот догоняю своих. Они должны меня в Вандисе ждать.
– Сейчас ты в Вандису уже никак не попадешь. Там на ночь ворота запирают, никому никаких послаблений. Езжай за нами, переночуешь в доме моих друзей, а утром поедешь искать своих спутников, – категорично изрек незнакомец, и окно захлопнулось.
Болаф хотел отказаться, но вооруженные всадники молча проводили его до повозки. Там один из них слез с коня и сел на место возницы, а второй, подобрав поводья его лошади, указал Болафу на повозку.
Северянин нехотя влез внутрь, и повозка тотчас тронулась. Через некоторое время Болаф осторожно выглянул наружу через щель полога. Двое вооруженных всадников ехали следом, исключая даже попытку побега. Лес вокруг дороги к этому времени заметно поредел, и всаднику ничего не стоило догнать там беглеца.
Тем более ночь, видимо к морозу, выдалась такая звездная, что видно было каждое дерево. Болаф подумал о девушках, выпрыгнувших из повозки в легких куртках, и закручинился: «Ведь мерзнут же они сейчас, хорошо хоть в штанах и сапогах ехали, а не в своих ярких тряпках!»
И все по его вине произошло – чего он сдуру тревогу поднял? Стояли бы мирно у дороги, глядишь, и проехал бы этот господин мимо! А если б спросили, чего стоят, так ведь соврать можно было, что спутники кабана подстрелили и скоро придут. Или просто живот у кого прихватило. А уж когда Зак появился бы, его мысленно предупредить можно…
Эх, не зря говорят, что к некоторым людям вечерние мысли приходят лишь наутро!
Через звон повозка остановилась у какого-то дома – Болаф в щелку наблюдал. Зажглись лампы, забегали слуги. Вскоре и его позвали.
Великан вылез из повозки, размял плечи, огляделся. Вроде обычный дом, не из особо богатых, но и далеко не крестьянский.
Однако долго осматриваться ему не дали, приказали идти внутрь. Слуга провел то ли гостя, то ли пленника в кухню, усадил за стол. Налил кружку взвара и предложил выпить, пока ужин греется.
Болаф понюхал взвар: пахло как в детстве, дома. В Векридии взвар готовили по-своему, впрочем, у этого напитка в каждом городе свой вкус. Здесь добавляли листья черноягодника и мед.
Он осушил кружку с удовольствием, потянулся к кувшину налить еще и вдруг почувствовал, как все вокруг него поплыло в странном танце. Все вещи в комнате потеряли четкость, подернулись туманом и… пропали.
Северянин уронил голову на стол, покатилась под стол пустая кружка.
– Готов! – выглянув за дверь, сказал человек, которого Болаф принял за слугу.
– Отлично. Погрузите в ящик для багажа, мы выезжаем немедленно, – скомандовал его собеседник и вышел, хлопнув дверью.
– Смотри, там ручеек! – обрадовалась Ната, заметив наконец блеснувшую в неверном свете гаснущего заката воду. – Набирай быстрее и пойдем, девчонки уже, наверное, волнуются.
– Не так уж долго мы ходим, – строптиво отозвался Камил, черпая воду кувшинчиком, случайно оказавшимся в седельной сумке. – Подожди немного, я хотел тебе что-то сказать…
Сердце оборвалось. Вовсе не желала Ната, чтобы он ей что-нибудь говорил. Конечно, замечала она странные взгляды, которые Камил в последние дни бросал на нее все чаще. И догадывалась, что они могут означать, любая девушка на ее месте догадалась бы, но очень надеялась, что этого разговора никогда не будет.
– Что? – сказала нарочито беспечно: может, догадается промолчать?
– Ната, я все это время думал о тебе… а когда Гистон предложил поехать, я ни мгновения не сомневался. Я бы и раньше приехал… чтобы с тобой встретиться.
Камил поставил кувшинчик на траву и попытался обнять девушку.
Она выскользнула из его рук и отступила назад.
– Камил, ты мне, конечно, друг…
– Не хочу я быть другом! – вскипев, гневно рявкнул тумастанец. – Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной! Я тебя люблю. В гареме отца четыреста наложниц, я мог получить любую, а мечтал только о тебе!
Ната хотела было съязвить – не рано ли он начал пользоваться наследством? – но побоялась сильнее разозлить и так разошедшегося принца.
– Очень жаль, – печально проговорила она. – А я считала по-другому. Ну а насчет того, что ты сказал, – извини, это так неожиданно, я не могу ответить сразу, мне нужно подумать. А сейчас, я прошу тебя, пойдем к девочкам, а то уже темно, здесь могут быть звери.
– Долго ты будешь думать? – скрипнул зубами Камил.
– Не знаю. Но я постараюсь… не очень долго.
– Ладно! Я подожду. Но учти, отказ мне не нужен, – с угрозой предупредил принц и, взяв воду, пошел вперед.
Ната подавила вздох облегчения и двинулась следом.
Глава 17
– Осторожнее, здесь сучок, – предупредил Зак, отодвигая острую ветку.
– Сучок, – повторила шагающая за ним Дайра.
– Сучок, – буркнула Анюся.
За ней шла Ната, ведя в поводу первую лошадь. Следом вели лошадей маги и Камил.
Подойдя к дороге, Зак остановился, мысленно прослушал пространство – никого. Да и не время еще для путников, серая предрассветная пора. Самые ранние путешественники и те еще спят. А вот для них – в самый раз. Так как без поисковика Болафа им нипочем не найти. А без него… Нет, дело вовсе не в том, что без него им будет значительно труднее выполнить задание, – просто Болаф член команды и их друг. Да, это несомненно. А поисковик, ясное дело, лучше сотворить в тот момент, когда черная команда еще нежится в постели.
Зак молча забрал у Наты повод и пошел к тому месту, где можно было наверняка отыскать след северянина.
Думать о том, с кем поедет девушка, командир накрепко себе запретил. Сам он ее взять в седло не мог, поисковик требует внимания, а рядом с ней… какое уж тут внимание.
