Гинтовт величественно кивнул.
– Дружище! – обратился Фомичев к парнишке. – А ты знаешь дорогу к городищам Выдр, Енотов и Лисиц?
Тот утвердительно кивнул.
– А у тебя есть друг? Такой же храбрый, как ты! И знающий тоже, где эти городища?
Тот задумался, а потом важно сказал: «Есть! Но он не такой храбрый, как я! Он не летал на железной птице! Но где живут Выдры, Еноты и Лисицы он знает».
– Вот! У него есть шанс стать таким же храбрым, как ты. А у тебя есть возможность полететь на железной птице еще раз. Даже может быть – два раза! Мне нужно, чтобы ты и твой друг на железных птицах отвезли моих воинов и воинов рода Бобра в эти городища.
Загоревшиеся глаза подростка все сказали сами за себя.
Через три часа два вертолета уносили к городищам новых вассалов князя гарнизоны в двадцать пять воинов на городище. Самое сложное было затащить бесстрашных воинов рода Бобра в вертолеты.
Глава 14
Зима прошла более-менее тихо. Но это было затишье перед бурей. Информаторы Гинтовта и Едивида докладывали, что на февраль назначен сход старейшин родов племени Голядь. По уверениям Гинтовта и Едивида, сам сход – процесс долгий, и за один день решения там принять не смогут. Далее, после принятия решения всем старейшинам нужно будет добраться до своих городищ, собрать воинов родов в поход, а далее им предстоял переход в место, где объединенное войско возглавит назначенный советом старейшин походный воевода. И только после этого войско двинется к городищам, занятым дружиной князя и воинами рода Бобра. По их единогласному мнению, поход вряд ли состоится до весны. А там ледоход, и только когда сойдет снег, следует ждать врагов у стен городищ. Враг придет по воде. Фомичев считал возможным полагаться на это мнение, хотя в случае осады любого из городищ готов был перебросить вертолетами бойцов с огнестрельным оружием. Но надеялся, что этого не придется делать. А дальше… дальше у него были большие планы, которыми он пока не хотел делиться с союзниками.
Это из крупного, а по мелочи много чего произошло за эти зимние месяцы. И если в Вязьме жизнь текла степенно и размеренно, то в гарнизонах, разбросанных по городищам вассалов, случались и инциденты. Было две попытки не давших клятву мятежных воинов и их родственников из других родов отбить свои городища. И если их надежда на то, что родичи со стен по ним стрелять не будут, подтвердилась, то другая надежда – на внезапность – нет. Караульную службу дружинники князя несли как полагается и нападавших встретили стрелами. Причем дальность стрельбы княжеских луков значительно превосходила дальность охотничьих. Да стрелы были не в пример тяжелее, так что даже щиты не всегда держали их. Была также попытка нападения на дружинника вне службы – он возвращался от женщины. Но охотничий нож не взял кевлар, а упавший после удара в спину дружинник сумел достать ТТ и застрелить обоих покушавшихся. Это из плохого. Из хорошего – двенадцать дружинников привезли с собой в Вязьму молодых жен. И уже беременных. У аборигенок с этим делом было на загляденье хорошо – отряхнула штаны мужчины от пыли, и уже на сносях. И еще – из десятка бежавших в роды вернулись и принесли клятву верности пятеро. А оставшиеся пятеро ушли в другие роды.
В феврале напилили лед на Улицком озере и загрузили его в громадные подземные ледники, построенные летом на территории промбазы. В них планировалось хранить рыбу и мясо, добытое в летний сезон.
Десяток воинов рода Бобра прилежно обучались воинскому искусству, грамоте и правилам жизни в цивилизованном обществе. Упор в обучении делался на умение воевать в строю, потому как легкая пехота они и так были неплохи, а как разведчики – вообще просто отменны. Кузнец втянулся в рабочий ритм кузницы княжества, освоил инструмент и оборудование и уже ковал на равных с княжеским кузнецом. В ближайший месяц они должны были закончить княжеский заказ на сотню комплектов латников.
Отпраздновали Масленицу и уже с нетерпением ждали, когда начнет таять снег и подниматься лед на реках. Экипажи судов в который раз опробовали машины и механизмы, нанятые артели уже закончили строительство и сейчас доделывали мелкие работы на уже вытянутых на лед баржах-плоскодонках. Лед сошел в двадцатых числах апреля. В назначенный для вывода на большую воду судов час на берегу Улицкого озера собралось все население княжества, за исключением дежурных смен и караулов. Пароходы дымили, но не так, как это смотрелось в старинных фильмах, – все же мазут этим и отличался от угля в лучшую сторону. Одно плохо – этот ресурс не бесконечен.
Первыми к шлюзу, дав длинный гудок, поддержанный всеми судами, двинулся земснаряд – он должен был проторить дорогу остальным. За ним – танкодесантные катера со свежеизготовленными баржами-плоскодонками. Кстати, получились немаленькие суденышки – 50 метров в длину, пять в ширину и борта три метра. Итого выходило под 700 кубометров полезного пространства. С катерами проблем не должно было быть. Они способны были ходить по этим невеликим речкам и без половодья. Они везли стройматериалы, инструмент оборудование, технику – экскаваторы и бульдозеры. Потом пассажирские пароходы, и последними пошли буксиры с серьезными стальными баржами. Пассажирские пароходы и буксиры разгрузили по максимуму – загрузятся всем необходимым уже на Угре. Когда первые суда покинули шлюз и вошли в Молодку, Фомичев с ближниками пошли в модуль управления шлюзом. Там была радиосвязь, и туда следовали доклады капитанов судов каравана.
Вслушиваясь в переговоры, Фомичев критически осмотрелся.
– М-да, надо будет здесь башню поставить. Как маяк. Чтобы с рабочего места оператор видел весь шлюз. А то… связь, конечно, хорошо. Без связи плохо.
– Это точно! – поддержал его безопасник. – И УКВ-связь дальше достанет, если и антенну на башню поставить.
– Решено! Запиши, чтоб не забылось, – обратился он к начальнику шлюзовой службы княжества. – Начальник шлюзовой службы княжества – как звучит, а?
Через час земснаряд, расчистив весенние заносы, вышел в Жижалу. Самый сложный участок был пройден. К вечеру весь караван стал на якорь у устья впадающей в Угру речки Сигосы. Там планировались речной порт и основная база флота княжества.
Получив доклад о выполнении задачи от командующего флотом капитана первого ранга, Фомичев подытожил:
– Ну, процесс пошел! Давайте-ка быстро нальем и выпьем за удачу, и надо собирать караван в Смоленск. Нужно там место столбить. Валерий Николаевич! Как и договаривались – ты идешь старшим. Я займусь операцией «Иван Васильевич меняет профессию». А сельхозуправлению готовиться к посевной!
Утром следующего дня от пристани в Улицком озере отчалил буксир-толкач с баржой впереди и баржой-плоскодонкой на буксире. Пройдя Улицкий шлюз и выйдя в Вязьму, он неторопливо отправился вниз по течению. Неторопливо – это с точки зрения людей двадцать первого столетия. А для аборигенов скорость 12–15 километров в час казалась чудом. Баржи были загружены стройматериалами, техникой и оборудованием. Кроме экипажа и Никодимова с пятеркой бойцов роты Черныха, в Смоленск плыли два специалиста-строителя, пара механизаторов, электрик и смоленская же артель плотников. Теперь, после повышения их профессионального уровня до столяров, им предстояло освоить строительные специальности. Их задачей было строительство причалов и гостиного двора княжества Вяземского в Смоленске. На все отводился месяц. Людей для такого масштабного проекта было недостаточно, но считалось возможным нанять временных подсобных работников прямо в Смоленске. Артель в один голос утверждала, что в этом проблем не будет – была бы оплата. Кроме всего этого, в путешествие выпросились все научники. Никодимов был не против, а Фомичев не возражал. Сами же ученые были просто счастливы.
