– Да я, честно говоря, действовал на инстинктах. Хотя даже сейчас уверен, что поступил правильно. Лучше застрелить трех подонков, чем поселить в душах сотен людей надежду на нашу слабость и сомнения в нашей силе. Это мы, как вы выразились, цивилизованные люди, назвали бы пониманием и состраданием к их трудной судьбе. А они просто посчитали бы это нашей слабостью. И тогда тремя трупами дело бы не ограничилось. И еще – достать меня или кого-то из моих бойцов им было бы очень трудно, а вот на вас и на экипаже они могли отыграться. В общем, капитан меня поддержал, ротный тоже. Думаю, и Никодимов к расстрелу не приговорит.
– Все так! Но для меня как женщины это все тяжело принять. Наверно, еще не перестроилась.
– Наверное. Как…
– Да нормально с твоей девушкой. Ничего они не успели. Так! Синяки, ссадины. А психологически люди этой эпохи крайне крепки. Куда нам до них! Не убили – значит, жизнь продолжается. И все-таки учти – ей всего шестнадцать лет. Понимаю, что здесь взрослыми становятся сразу после первых месячных, тем не менее для нас и особенно для тебя – она еще ребенок.
– Она не моя девушка.
– Ну-ну! Это ты так думаешь. А я видела, как она на тебя смотрела, когда ее уводила. Мне год назад было семьдесят пять! Я жизнь повидала! Так что… как тебя?
– Витя. Виктор!
– Так вот, Витя, она свой выбор сделала. А мы в ответе за тех, кого приручили – слышал эту мысль?
– Слышал.
– Так вот и неси свой крест. А обидишь девочку – я тебя больше не знаю.
– Да я…
– Все, иди! Мне еще писать и писать.
– Спасибо!
– Не за что. Приходи еще. Только постарайся оружием пореже пользоваться.
Чибисов вышел из каюты и огляделся. Девочка, уже переодетая в другой костюм, стояла немного в стороне. Критически оглядев ее, Чибисов двинулся в расположение. Расположением группы был участок верхней палубы перед входом в капитанскую рубку. Поэтому круглосуточный дежурный по расположению заодно охранял и капитана или его помощника, управлявших пароходом.
Двигаясь по проходу среди десятков людей, обратил внимание, что женщины с разной степенью зависти смотрят куда-то за него. Обернулся и увидел, что девушка идет за ним, отставая шага на три. Она встретилась с ним взглядом и тут же опустила глаза. Чибис хмыкнул и продолжил путь. Далее день прошел как обычно. Единственное – девушка как привязанная ходила за ним, не подходя к нему слишком близко и не докучая. К вечеру он даже привык к этому и перестал обращать внимание. Отбился уже в темноте, привычно сложив обмундирование в ногах матраса рядом с берцами. Накрылся одеялом и сверху раскрытым спальным мешком. Ночи все же были еще прохладные, и если бывшие рабы засыпали, тесно прижимаясь друг к другу и накрываясь сразу несколькими одеялами, то бойцы кроме обычных матрасов, постеленных на палубу, использовали пенки и спальные мешки поверх одеяла. Проснулся среди ночи от смутного беспокойства. Не понимая, в чем дело, огляделся. Неожиданно его взгляд зацепился за нечто, лежащее рядом с его постелью. Пощупал рукой – человек! Подорвался, сунул пальцы на сонную артерию – живой, но сильно, до дрожи, замерз. Вытащил дежурный фонарик и осветил человека, уже догадываясь, кто это. Так и есть! Все та же лысая и ушастая голова. Светанул на сидящего в кресле дежурившего Жору. Тот в ответ развел руками. Чибис негромко чертыхнулся и подгреб легкое тельце девушки к себе на матрас, накрывая ее одеялом. Она сразу же очень удобно расположилась, прижавшись к нему спиной и поджав ноги, так что его подбородок уткнулся в щетину отрастающих волос на ее голове. Виктор инстинктивно вдохнул запах. От нее пахло хозяйственным мылом и непередаваемым ароматом женского тела. В ту же секунду его рука автоматически обняла ее и наткнулась на упругую грудь.
– Вот черт! – снова чертыхнулся он и отдернул руку. Но тут пробудившийся окончательно мозг обработал все поступившие данные и подключил себе в помощь спинной мозг. Тот отреагировал моментально в соответствии с запросами молодого и сильного мужского организма, отягощенного долгим воздержанием. Под руками имеется приятно пахнущая особа женского пола с упругой грудью! Ответ тела последовал незамедлительно – естество Виктора тут же затвердело и дало ему понять, что оно находится как раз меж двух половинок аппетитной попки. Виктор, сгорая от смущения, тут же отодвинулся от девушки. Но не тут-то было! Маленькая ладошка захватила его кисть и перетянула ладонь снова себе на грудь, а попка решительно придвинулась и даже потерлась о тело Чибисова. Этого он уже выдержать не мог! Выскочил из-под одеяла, намереваясь надеть штаны и успокоиться. И в этот момент его осветил фонарик Жоры, отреагировавшего на непонятную суету. Увидев командира во вздыбившихся трусах, он издал смешок и выключил фонарик. В общем, Виктор отправил Жору спать, сам отсидел еще смену и только потом, почувствовав, что сон его уже рубит конкретно, разбудил очередного дневального и заполз, не раздеваясь, под одеяло. Повернувшись к девушке спиной. Иначе не смог бы заснуть.
На следующий день прошло знакомство Айгуль – так звали девушку – с группой. Для начала через толмача она рассказала о себе. Она вторая дочь третьей жены вождя одного из родов куманов, известных нам как половцы. Именно поэтому она оказалась еще не замужем. Отец тщательно искал подходящую пару для дочери. Но боги распорядились иначе. Среди тех, кто сейчас плыл в караване, не осталось никого из рода Айгуль – все выжившие были проданы раньше. Айгуль повезло с жадностью купца – тот просил очень дорого за красивую девственницу, и поэтому она здесь. Неожиданности не было – все видели всё, что происходило вчера, поэтому сирота Айгуль получила в братья весь десяток Чибиса. Ее опекали и помогали во всем, одновременно помогая изучать язык. Все это было здорово, но Виктор уже изнемогал от бессонницы. Похоже, Айгуль было все равно, что рядом с их постелью находятся другие люди – она была готова отдаться Виктору прямо тут и не понимала, почему он ее отвергает. Таким образом они промучились еще три ночи. А потом как прорвало! Караван делал три часовых остановки в сутки. За это время доставлялось питание на буксируемые лодьи, проводили осмотр больных врачи, ну и выполнялось множество мелких дел, которые невозможно было выполнить на ходу. Перед одной такой остановкой к нему подошел Тунгус и попросил разрешения слетать на моторке до парохода, шедшего в колонне через один от них. На вопрос, зачем, краснея как пацан, сообщил, что по информации судового врача, на том пароходе есть девушка его языка. Чибис удивился, откуда она могла тут появиться – где Восточная Сибирь и где Волга? Но отпустил Егора. И через час на борт их парохода поднимался счастливый Тунгус и миниатюрная девочка со схожими с ним чертами. Таким образом, в их «семью» вошла Илана. Ее история была чем-то похожа на историю Айгуль. За одним исключением – в полон она попала в момент, когда ее везли к нареченному мужу. Их род через этот брак должен был породниться с другим крепким родом и этим значительно усилиться. Но враги их рода этого допустить не могли и устроили засаду. В бою погибли все, кроме Иланы. Ее через несколько дней продали в караван, шедший в далекий Хамлидж. Илана и Айгуль быстро подружились, и это значительно продвинуло их в изучении русского языка. Но на этом история не закончилась. Егор, вернувшийся с невестой, о чем-то долго и оживленно беседовал с Пловцом и Ахметом. Через сутки они оба, так же как и Тунгус, попросились на тот же пароход и через час вернулись с прибытком. Пловец, будучи человеком громадных статей, нашел себе подходящую подругу – высокую, стройную и сильную блондинку. Настоящую валькирию! Кем она и была в действительности с вполне привычным слуху именем Инга. А вот Ахмет удивил всех! Во-первых, он привез сразу двух женщин. А во-вторых, одна из них на руках держала трехлетнего сына. Вот так Ахмет сразу стал отцом. Через несколько дней – Чибис впервые увидел улыбку на губах прежде угрюмого и молчаливого нохчи. А пацан, вначале испуганный и не отходящий от матери, через несколько дней освоился и уже буквально не слезал с рук и плеч его нового отца и его могучих боевых друзей. Пловец же решил и половой вопрос. Просто взяв мыльно-рыльные принадлежности и Ингу за руку и уйдя в душ для экипажа судна. Вышли они через час вымытые и крайне довольные. Тут уж Чибис, раздосадованный собственной недогадливостью, проявил командирский авторитаризм и занял с Айгуль душевую. Эту ночь он спал как младенец. Проснувшись утром до подъема, долго не двигался, боясь потревожить сон Гули, как он стал ее называть. Та закинула на него ногу, обняла рукой и практически лежала на его груди. Он вдыхал ее запах и осторожно касался губами, целуя ежик на голове.
