– Не вставайте, не вставайте, сеньорита! Я па минутку, я хочу только спросить, как это случилось, что вас привез в дом мой сын? Меня это страшно беспокоит.
– Он нашел меня на дороге неподалеку от виллы.
– Вы были в своей машине с моими макаронами?!
– Нет-нет, успокойтесь. Машина осталась в саду, ее за деревьями не видно. Я сидела на камне возле вашей дороги в ожидании смерти, а ваш сын проезжал мимо, остановился н спас меня. Может быть, вы хотя бы повернетесь ко мне спиной?
– Пожалуйста. А с чего это вам вдруг вздумалось умирать на дороге?
– Меня укусила пчела, когда я воровала фрукты в вашем саду.
– Пчела-убийца? Тогда почему вы до сих пор живы?
– Это была обыкновенная пчела. Но от ее укуса v меня онемела нога, я не могла двигаться, и Ромео привез меня сюда, а потом вызвал врача. Не вздумайте поворачиваться – я встаю!
Я закончила свое дело, спустила воду и подошла к ди Корти. Я заглянула в шкаф: в его ладней стенке была еще одна дверца, а за ней виднелись уходящие вверх ступени. Здорово!
– Я могу отсюда выбраться по этому ходу?
– Сейчас – нет. Позднее, когда все напьются и отправятся к бассейну, скажите Ромео, что у вас разболелась голова и поднимайтесь сюда. Я вызову Леонардо, он придет за нами и выведет вас к машине. Отчаянная вы голова! А как это вы решились выйти к столу в комбинации вашей бабушки? Впрочем, что я спрашиваю, и так все ясно: эти молодые придурки приняли ее за вечернее платье.
Нехорошие мысли зашевелились в моей голове.
– А откуда вы знаете, что это комбинация моей бабушки?
– Размер не тот. Ваш должен быть но крайней мере на три номера меньше. Но качество говорит само за себя, такие вещи и в прошлом были доступны только очень богатым дамам, а теперь ей и вовсе нет цены. На ней настоящее машинное кружево, а сейчас можно найти только кружева ручной работы. Прежде было наоборот, ценилась именно ручная работа. О, как мы заболтались! Идите к гостям. Ни о чем не беспокойтесь, Леонардо вас проводит. Только держите, пожалуйста, язык за зубами. И не забудьте про Британскую энциклопедию! – Он сделал шаг в глубину фальшивого шкафа, скрипнул дверцей и исчез.
Я спустилась вниз. В столовой уже никого не было, только двое слуг убирали посуду со стола. Один из них проводил меня на открытую террасу, куда теперь перебрались все гости.
Светильники, выстроившиеся по краю террасы, освещали плетеные кресла, диваны и столики, звучала музыка, одна пара танцевала, другие гости разговаривали. На одном из столов стоял поднос с бокалами и множество бутылок, на другом лежали нарядные коробки и пакеты – подарки для Ромео. Почти у каждого гостя в руке был бокал с каким-нибудь напитком.
Я выбрала пустой диван, села и стала ждать, что будет дальше. Ромео, разговаривавший с коротышкой-толстячком, увидел меня и сразу же подошел.
– Дорогая Юлия! Знаете, что подарил мне мой старик па день рождения? Старинный фотографический аппарат! Сейчас я сниму вас на память.
Он подошел к столику, на котором стояла картонная коробка с подарком отца, а рядом валялась голубая ленточка. Он вынул из коробки фотокамеру и навел ее па меня. Камера была, кстати говоря, не очень старинная, всего лишь конца прошлого тысячелетия. Такими пользовались, если хотели сразу получить готовый снимок.
– Внимание!
Я приняла позу и постаралась придать своему лицу всю возможную безмятежность.
– Снимаю!
Сбоку камеры выскочил картонный квадратик. Ромео положил его вместе с камерой на столик и стал наблюдать процесс появления фотографии. Некоторые гости подошли к нему и тоже стали смотреть…
– Готово!
Ромео подошел ко мне и протянул снимок. О, Месс, как я себе понравилась! Фотография – это не Реальность, это гораздо ближе к жизни; я ведь себя не придумала – я себя сделала! Гости подтвердили, что снимок удался.
– Хотите потанцевать, Юлия, или что-нибудь выпьете?
Танцевать – еще чего! Я взглянула па танцующую пару и содрогнулась: они танцевали держа друг друга за руки!
– Я лучите чего-нибудь выпью. Только, пожалуйста, без алкоголя.
– Запрещено или вообще не пьете?
– Запрещено, – сказала я, чтобы уберечься от дальнейших предложений.
– Как вы дисциплинированны, сержант! Я принесу вам сок. Какой хотите – апельсиновый, яблочный, банановый?
– Банановый, если можно.
Он сходил к столу и вернулся с большим бокалом, полным молочно-желтого напитка. У него оказался изумительный вкус – нежный и пряный одновременно. Я наслаждалась каждым маленьким глотком, растягивая удовольствие.
– Если вы не хотите танцевать, давайте просто поговорим. Вы можете мне сказать, откуда вы приехали?
– Из Лондона, – сказала я, чтобы избежать путаницы при дальнейших расспросах.
– О! Британцы – серьезные экологисты, это известно всей планете.
К нам подошла темноволосая девушка в платье, на вид сплетенном из узких белых веревочек, с бокалом в руке.
– Надеюсь, вы не секретничаете? Я вам не помешаю? – Не дожидаясь ответа, она присела на диван рядом с Ромео.
– Ну что ты, Клаудиа! Кому ты можешь помешать? Мы тут говорим об экологии.
– Ненавижу разговоры о страшном.
– В экологии нет ничего страшного, это без нее мир стал бы ужасным. Кто бы защищал таких милых и беззащитных девушек, как ты, если бы у нас не было Экологической службы? – с улыбкой проговорил Ромео. – Я прав, Юлия?
– Безусловно.
Танец кончился, и танцевавшая пара тоже подошла к нам. Наряд девушки состоял из двух длинных кусков ткани, связанных узлами на плечах и в поясе, перехваченном стальной цепочкой; впереди было красное полотнище, а сзади – коричневое. Цвета планетного знамени. Красиво, скромно и патриотично.
– И все-таки я считаю экологистов жестокими, – не сдавалась Клаудиа.
– Ты просто ревнуешь меня к Юлии, детка, – сказал Ромео и поцеловал ее обнаженное плечо. Слава Мессу, что не мое, но я все равно поежилась.
– Экологисты не жестоки – это наш мир жесток, – сказал танцевавший с «патриоткой» молодой человек.
Остальные гости тоже подошли к нам и, придвинув легкие стулья, расселись вокруг нашего дивана. Я почувствовала общее внимание к моей скромной особе, и оно делало меня неуверенной: я боялась допустить какую-нибудь оплошность.
– Скажите, Юлия, а это правда, что женщины-экологисты носят оружие и владеют им не хуже мужчин? – спросил молодой человек с рыжей гривой волос.
– Некоторые носят и владеют.
– И вы тоже?
