– Он был на литургии, но уже ушел из церкви, и то я бы вас сейчас познакомила, и он бы вам сам все сказал по поводу джина. Но я вам расскажу, кто он такой, поскольку это имеет отношение к вашей бабушке. После того, как ваш дедушка погиб, спасая афонских монахов, она стала приезжать к нам надолго, иногда на несколько месяцев, а порой жила безвыездно по году и больше, особенно когда вы стали жить с вашей матерью. Чтобы иметь свой уголок в обители, но благословению матушки Руфины, Елизавета Николаевна нашла где-то хорошего строителя, который перестроил для нее старый садовый домик. По ходу дела оказалось, что он не только строитель, но еще и механик, печник, шофер, водопроводчик, электрик, кровельщик и много-много чего другого, всего не упомню, – и все это в одном лице. Однажды кто-то шутя сказал, что дядя Леша только шить не умеет, а он ответил: «Почему это я шить не умею? Умею! Руками моей жены Ларисы Петровны…» – и он привез к нам спою жену, Ларису Петровну, Л ару, которая оказалась не только замечательной портнихой, но и большой молитвенницей. Их дети к тому времени уже были взрослыми и жили отдельно, ну они и остались в нашей обители трудниками. А ко многим специальностям дяди Леши со временем прибавилась еще одна: он стал прислуживать в алтаре, а потом и дьяконом стал.
– А, так это он таким басом гудел во время службы?
– Он, он! Но только кончается служба – он стихарь на вешалку, удочку на плечо и па рыбалку. Но он у нас, конечно, не только рыбку ловит, на нем много чего держится. Без дяди Лешиных золотых рук мы, наверно, не смогли бы остаться в обители после всех разрушений. Это он отремонтировал уцелевшие помещения, поднял провалившуюся крышу и храме и даже водопровод возобновил. А вот он идет! Уже успел снять стихарь и взять удочки… Благословите, дядя Леша! Вы на рыбалку?
– На рыбалку, мать Евдокия, благословите! Хочу рыбки наловить для дорогой гостьи.
К нам подошел чернобородый дядя, которого я видела на службе, только теперь на нем был не парчовый балахон, а видавший виды замасленный комбинезон, и на плече он нес какие-то тонкие длинные палки с намотанными на них не то проволочками, не то нитками.
– А это и есть внучка Елизаветы Николаевны? Вся в бабушку – такие же озорные глазенки! Ну, здравствуй, Кассандра!
– Здравствуйте, дядя Леша. Послушайте, мне срочно надо ехать домой. Скажите, я действительно не могу выехать на моем джипе?
– Почему же? Выехать можешь. Запросто.
Я обрадовалась и бросила торжествующий взгляд на мать Евдокию. Но дядя Леша продолжал:
– Выехать-то ты можешь, а вот до дома навряд ли доедешь: при первой же возможности машина наглухо встанет. Чинить надо и мотор, и тормоза.
– И надолго этот ремонт затянется?
– А это уж как Бог даст и как игуменья благословит. Да тебе чего горевать? Через два дня Преображение, Спас Яблочный: отпразднуешь с нами, а там я починю твой джип, и поедешь обратно. Отличная у твоей бабушки машина! Я ее хорошо знаю, так что за неделю всяко управлюсь. Да ты что скисла-то? Будет скучно, приходи на пруд, научу тебя рыбу ловить.
– Вы что, ловите рыбу в Европейском море?!
– Да нет, зачем? У нас свой пруд есть, монастырский. Прямо за лесной иконой дорогу видала? Вот иди по ней и придешь к пруду. Учти только, что купаться в нем нельзя – мы из него воду берем. Пока, не скучай!
Вот так и получилось, что я должна была задержаться в обители на неделю, а за неделю много чего произошло…
Глава 12
Я смирилась с вынужденной задержкой и неплохо проводила время, благо на острове почти все время стояла прекрасная погода: легкая дымка, всегда прикрывавшая его сверху, пропускала и тепло, и солнечный свет, делая воздух в обители чуть золотистым. Я гуляла в парке, немного помогала матери Ларисе на огороде, а мать Агния научила меня «катать» свечи, и у меня это неплохо получалось.
Неожиданно для себя я увлеклась рыбалкой. Дядя Леша научил меня ловить рыбу на удочку и копать червей. В монастырском пруду рыбы было не так много, как в бабушкином, где она только что из воды не выпрыгивала, когда я подходила к берегу с кормом. Здесь же за час уженья можно было при большой удаче вытащить две-три рыбки, но тем интересней было ловить. Рыбу эту можно было есть, потому что пруд не сообщался с водами, окружавшими остров. Из него же по трубам качали насосом воду для питья и хозяйственных нужд. Мне нравилось, поймав нескольких карпов, торжественно нести их на кухню матери Алонии, чтобы все видели, что и я не дармоедка! Вот только насаживать червяков на крючок моей удочки приходилось просить дядю Лешу – бр-р-р! Мне нравилось ловить рыбу именно на удочку: у бабушки я это делала сачком, но это было все равно что спуститься в подвал и взять с полки банку рыбных консервов – ни куражу, ни азарта. Дядя Леша мне даже выделил удочку в личное пользование. Это случилось после того, как я попробовала половить рыбку его особенной удочкой – «спиннингом». На этой удочке была катушка и на ней – очень длинная «леска», прочная искусственная нить с крючком на конце. Вот эту леску, неудачно размахнувшись спиннингом, я так запутала в прибрежных кустах, что пришлось ее обрезать, после чего я и получила собственную удочку.
Познакомилась я и с женой дяди Леши. Как-то я шла из парка и увидела, что возле часовенки с иконой Божией Матери стоит Лара. Я подумала, что она молится, и приостановилась, чтобы не мешать. На плечах Лары была теплая шаль, связанная из толстых ниток того же серо-золотистого цвета, что и доски часовенки. Она что-то шептала маленьким полным ртом, и лицо у нее было светлое и спокойное. Я подумала, как они славно смотрятся вдвоем, часовенка и Лара, и как похожи друг на дружку – обе очень русские на вид, обе золотистого цвета и светятся изнутри. Я все-таки подошла и сказала:
– Здравствуйте. Вы – Лариса Петровна, жена дяди Леши, а меня зовут Кассандра.
– Я знаю. Здравствуйте, Саня. Гуляете по нашему парку?
– Да. Я увидела, как славно вы стоите тут с часовенкой друг против дружки, и решила подойти. Не помешала?
– Нет, я уже помолилась. Я часто сюда прихожу читать акафисты Божией Матери, это мое любимое место для молитвы.
– А знаете, Лариса Петровна, вы с этой часовенкой чем-то похожи, только что иконы внутри вас нет.
– Есть внутри икона, – сказала Лара и положила руку на живот. – Все равно все знают, так уж я и вам скажу: мы с Алексеем ребенка ждем. Это так странно и неожиданно, ведь я уже давно бабушка. Но после потопа мы все помолодели, вот и случилось такое маленькое чудо. Так что есть, есть у меня внутри иконка!
– Вы имеете в виду будущего ребенка?
– Почему будущего? Он уже существует. Он все слышит, все понимает, вместе со мной молится и радуется, когда я причащаюсь. Я это точно знаю. Кто-то из святых сказал, что лицо всякого человека – икона, раз мы созданы по образу и подобию Божиему. Так уж я думаю, что личико ребенка тем более икона. Это вы замечательно сказали, Саня, что беременная женщина похожа на часовенку с иконой внутри. Видно, вы глубоко верующий человек, раз вам такие вещи открываются. Ничего, что я вас зову попросту Саней?
