– В костюмах?
– Мужчины, которые приходили.
– Ах, да. То есть нет, никаких костюмов не было. Нет, эти парни, они… Я не знаю. Просто парни, – подытожил он и пожал плечами.
– Расскажите о них.
– Ну… Дайте-ка… – Ричардсон снова поправил очки и бросил газету обратно на стойку. – Их было трое. Я не видел, чтобы они заходили в квартиру, но слышал громкий стук. Я был внизу. Ах, да, квартира коменданта находится прямо под этой, мэм. Так вот, это было… э, днем. Или вечером? В общем, не поздно. Короче, я услышал громкий звук, бум-бум-бум, как будто эти парни пытались выломать дверь. Они кричали и звали Джейкоба. Но конечно, он так и не ответил.
Делгадо качнула головой:
– Погодите, когда это было?
– Э, дня два назад? Нет, три. На прошлой неделе. Еще до всего этого, знаете ли. Короче, они звали его и стучали в дверь – бум-бум-бум. И я поднялся наверх. Хотел посмотреть, что за шум, попросить их убраться отсюда. Другие соседи, как вы понимаете, не любят, когда их беспокоят. А кто потом выслушивает жалобы на шум? Я, вот кто. Говорю вам, перед моим кабинетом выстраиваются очереди, будто это чертов стриптиз на Таймс-сквер
[27].
Комендант снял очки и, почесав переносицу, надел их обратно.
– Ну, в общем, я пришел туда и сказал им, чтобы они перестали ломиться в дверь, а лучше бы сразу ломанулись по лестнице. Ну, вы понимаете, на выход.
Он сделал паузу, как будто ждал от Делгадо подтверждения, что она все еще его слушает. Она приподняла бровь. Этого коменданту оказалось достаточно, и он продолжил:
– Короче, они перестают колотить в дверь и смотрят на меня. А я уже готов достать биту, просто на всякий случай, знаете ли. Но провалиться мне на этом месте: тот парень, который колотил в дверь, просто улыбнулся и извинился. Самые вежливые панки, каких я только видел.
– Панки?
– Ну ладно, может, и не панки. Но вы понимаете. Молодежь. Ну, может, не совсем молодежь. Чуть постарше. Ну, старше вас и моложе меня. Вроде тех, что любят бои без правил, знаете? А куртки-то у них! Клянусь, я бы зажарился в такой ходить.
– Что за куртки?
– Ну такие… зеленые. Цвет типа… как это, хаки? Может, и хаки. Ну, вы знаете. Армейские куртки. Но не как военная форма, разве что джинсы-клеш теперь считаются формой. А может, и считаются, мне-то какого черта знать.
Делгадо сосредоточенно хмурилась, пытаясь вычленить существенные детали в рассказе Ричардсона.
– А потом что было? – спросила она.
– Ну, знаете, они говорят, что ищут Джейкоба. А я отвечаю, что его нет дома. И конечно, тогда я почувствовал.
– Что именно?
– Ну, тот самый запах. Соседка из соседней квартиры, из четырнадцатой, говорила что-то накануне. Но она все время жалуется. А рядом с дверью я и правда учуял, понимаете? Сначала подумал на тех троих парней в армейских куртках, но когда они ушли, запах остался. Ну, я постучал в дверь. Вообще-то я сам не знаю, зачем это сделал. Джейкоб мог открыть, только если в последний момент забрался через окно на второй этаж. Никто не ответил, и я оставил все как есть. Но соседка из четырнадцатой через пару дней заглядывает ко мне в кабинет – и опять толкует про запах. Говорит, что не уйдет, пока я не проверю. Так что я беру свой комплект ключей, иду посмотреть… ну, остальное вы знаете.
Делгадо кивнула. Она прочла показания Ричардсона несколько раз, но в них все начиналось с жалоб соседки по поводу запаха. Прочая информация в его рассказе была для детектива чем-то новым.
– Вы чертовски много упустили в своих показаниях, Тони.
Комендант замахал руками.
– Ну, слушайте, а что я должен был делать? Копам это было неинтересно. У меня спросили только о том, как я нашел тело. И знаете… – Он замолчал и снова взялся за бейсбольную биту. Делгадо напряглась, однако мужчина просто вытянул биту вперед, как будто демонстрировал. – Иногда надо быть осторожным. Копы уехали, оставили одного охранять дверь, и все. Я спросил у них, что происходит, и черта с два они мне ответили. Что прикажете делать? Я комендант, у меня ответственность и обязанности, мне еще нужно присматривать за этим домом.
Делгадо кивнула. Он был прав. Полицейские (во всяком случае, одетые в форму) быстро закончили обследовать место преступления и передали все в руки отдела по расследованию убийств. Они ничего не сказали Ричардсону, потому что и рассказывать-то было нечего; делом занимался другой отдел. А Гэллап наверняка еще не успел прислать сюда своих агентов после отстранения полиции от этого расследования. Комендант остался в полном неведении.
– Знаете, – сказала Делгадо, – вы сегодня очень здорово помогли.
Ричардсон улыбнулся и поправил съехавшие очки.
– О, обращайтесь. Я живу под этой квартирой. Заходите в любое время, буду рад помочь. Вот бы все копы были такими, как вы. Понимаете, о чем я?
К своему сожалению, Делгадо прекрасно понимала. Она принялась собирать и аккуратно складывать листочки, которые сняла с пробковой доски, как вдруг в разрозненной кучке показался прямоугольный кусочек картона. Ричардсон тут же оказался рядом, поправил очки и прочел надпись.
– Билеты на Фрэнка Синатру!
[28]
Делгадо нахмурилась и слегка отодвинулась от мужчины – слишком близко он подошел. Комендант постучал кончиками пальцев по билету, который она держала в руке.
– Стадион в Форест-Хиллс, шестнадцатого июля, – сказал он, а затем беззвучно выпустил воздух сквозь сжатые губы. Видимо, это была попытка присвистнуть. – Боже правый, я бы многое отдал за билеты на Фрэнка Синатру. Эх, скажу я вам, знатный концерт будет, ох какой концерт. О да.
Он посмотрел на Делгадо. Поправил очки, за которыми глаза выглядели больше обычного. Детектив выдержала его пристальный взгляд. Комендант пожал плечами и снова дотронулся до билета.
– Он ведь уже не пойдет, верно? Мистер Хелер. Никто ведь не слышал о мертвецах, которые ходят на концерты.
Делгадо против воли улыбнулась.
– Я вряд ли слышала. – Она даже не стала скрывать иронию в голосе.
Ричардсон закивал:
– Верно, верно!
Делгадо закусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.
– Ну, я подумываю просто оставить билеты тут, на кухне. Если с ними что-то случится, я не стану никого привлекать к ответственности.
