– «Гленротс Сингл Спейсайд Молт Селект Резерв», – прочитал я этикетку на бутылочке. – Виски, сорок три градуса. Где взял?
– Подарили, – судя по вильнувшему взгляду, соврал Борода. – Ну, так что, мир? – Леня оглянулся, выискивая взглядом свою команду.
– А хозяйка не заругает? – подколол я Леню, видя, что парень явно не хочет, чтобы Белка увидела, что он со мной общается.
– Краш, тебе легко говорить, ты вон какой, а нам с ней каждый день работать приходится.
Какой я такой, я так и не понял. Безногий, что ли? Так ляг на рельсы под трамвай и тоже будешь таким, как я…
– Ну так что, помирились? Мир, дружба, жвачка?
– Борода, а ты знаешь, как зовут девушку, стоящую у меня за спиной? – задал я Лене неожиданный вопрос.
– Я? – удивился Борода. – Знаю. Её зовут Зина. А что?
– Ничего, – отмахнулся я и тут же протянул руку для рукопожатия. – Давай краба, замирились! Когда я приду убивать вашу команду, ты умрешь быстро и тихо!
– Шутишь? – усмехнулся Борода и пожал мне руку, рукопожатие у Лени вышло неожиданно крепким и твердым. – Ты нас никогда не прижмешь. Хоть Белка о тебе отзывалась очень хорошо, правда в основном матом, но я с ней уже год вместе играю и многое замечаю такого, что другие не видят, так вот, хрен ты когда-нибудь вынесешь кого-то из нас. Ладно, давай, удачи! Зин, пока! – паренек тут же крутанулся на месте и юркнул в сторону, под защиту стены.
Я глянул в конец зала и увидел Белку, наши взгляды встретились, она мне показала фак, а я в ответ лишь мило улыбнулся и скрутил дулю.
– Как малые дети, – прокомментировала наши жесты Зина.
– И не говори, – согласился я. – Кстати, Зин, а ты заметила, как на тебя смотрел Ленька? Похоже, ты ему нравишься, и имя твое он знает.
– Не смешно, – грустно отозвалась девушка.
Похоже, она моей штуки не поняла, надо в следующий раз не трогать интимные темы, а то барышни зело впечатлительные пошли, юмор понимать перестали.
– Ладно, я спать, а ты внимательно слушай, чего они тут говорить будут, мне потом расскажешь. Если громко захраплю, то ты меня в бок толкни, – на трибуне перед аудиторией еще никого не было, так что вполне можно было давить на массу.
Закрыл глаза и тут же провалился в легкую дремоту, когда мозг уже отдыхает, но сознание плавает где-то на поверхности и готово в любую секунду встрепенуться и вернуться в реальный мир. Спать везде где угодно, в любой позе, даже стоя и с открытыми глазами – это первое, чему учит служба в армии.
Видимо, я все-таки слишком громко захрапел, потому что Зина ткнула меня в шею, выдергивая из царства Морфея.
– Курсант Шахов! – раздалось неожиданно близко. – А вам что, совсем не интересно, о чем перед вами распинается начальство?
– Никак нет! Очень интересно! – зычно гаркнул я в ответ, мгновенно переходя из сонного состояния в режим бравого, тупого вояки, пожирающего влюбленным взглядом своего командира.
– Ну, так может, вы нам поведаете свою точку зрения на существующую проблему? – подошедший дядька отвечал в «Буревестнике» за подготовку курсантов и на данный момент был моим непосредственным командиром.
– Так точно! – еще громче крикнул я, чем заставил болезненно поморщиться подошедшее начальство.
– Ну, тогда прошу на сцену, мы вас с радостью послушаем.
– Есть! – тут же отозвался я.
Сделав вид, что у меня не получается снять колеса с блокиратора, я пропустил командира впереди себя и, как только он отошел на несколько метров, полушепотом поинтересовался у Зины, о чем, собственно, они тут трепались, пока я спал. Оказалось, что ничего нового руководство не поведало, а всего лишь распекало всех и вся за нерадивость и раззвездяйство.
– Ну так что вы нам поведаете, курсант Шахов? – грозно спросил у меня тот самый отец-командир.
Владимира Игоревича Бериева подчиненные между собой звали Берией. Внешне Игоревич на Лаврентия Павловича похож не был, и прозвище ему дали только за созвучную фамилию. В «Буревестнике» Бериев сидел на должности замка по «игровой» подготовке. На сцене кроме Бериева никого не было, странно, вроде перед тем как уснуть, я видел еще парочку отцов-командиров. Видать, у остального начальства были более важные дела, чем распекать нерадивых подчиненных. Да и Рябы что-то я в зале не наблюдаю, и Евгения батьковича Трошина нет.
– А чего тут ведать? – пожал я плечами. – Дело ясное, что дело темное.
Сидеть перед залом, полным разного люда, было неловко, все-таки я не звезда реалити-шоу, да и спикер из меня так себе, тем более что я трезв как стеклышко. Вот налили бы мне стопочку-другую, вот тут бы я и залился соловьем. На первых рядах разместились технари и офисный планктон, задние ряды заняли геймеры и операторы сопровождения.
– Ну, а поподробней? – стал подначивать меня командир. – Давайте разберем сложившуюся ситуацию на вашем примере. Почему с каждым днем ваши результаты все хуже и хуже? В чем дело?
– Почему это хуже? – обиделся я. – Вполне нормальные результаты. В положенный норматив я укладываюсь.
– В норматив-то вы укладываетесь, но в первые дни ваши результаты были выше, чем сейчас, на одиннадцать процентов. Чем вы можете объяснить такой провал?
– Много чем могу объяснить, толку-то с этого. У вас своя правда, у нас своя. Вам надо согнуть нас под свои правила и принципы, чтобы геймеров-одиночек превратить в одинаковые шестеренки вашей машины, ну а нам что надо, я не знаю, тут уж каждый сам за себя. Только по факту получается, что когда игрок переступает порог этого объекта и начинает жить по единым правилам, то он лишается свободы и частички своей удачи, вследствие чего у него и падает результативность в Игре. Как-то так, – закончил я свою пламенную речь. Аж взмок от усилий и потуг.
– Свободу?! – неожиданно высоким голосом взвизгнул Берия. – Курсант, а ты, часом, белены не объелся?! Какая, к чертям собачьим, свобода? Это у себя дома ты можешь нырять в Игру бухой или укуренный, а между раундами еще и дрочить попеременно разными руками, а здесь будь добр делать все согласно уставу и распорядку дня и при этом выдавать положенный результат! Да ты хоть знаешь, во сколько денег бюджету фирмы обходится один день твоего пребывания здесь?
– Ну, что я могу сказать, – примирительно пожал я плечами, – вы спросили мое мнение, я ответил. Если оно вам не нравится, то что я могу с этим сделать? Только вы уж разберитесь, что для вас важнее: результат или устав с распорядком дня.
– Мне важно, чтобы команда выдавала необходимый командованию результат, соблюдая распорядок и устав во вверенной мне части!
– В итоге вы получите средние показатели. Не лучшие, но и не худшие, а попросту – средние! Ясно? – что-то меня начало накрывать, мой голос уже звенел от неприкрытого раздражения и злости.
– Что?! – Берия взревел так громко, что с потолка посыпалась штукатурка, а где-то далеко с колокольни заброшенной церкви взлетело испуганное воронье. – Что ты сказал, недоносок?! Совсем, что ли, с ума сошел, так с начальством разговаривать?
