– Слышь, начальство, а давай зарубимся один на один. Я перед боем засажу ноль пять водки без закуси, а ты так играй, трезвеньким. И посмотрим, кто кого! – пошел я ва-банк. – Если ты выиграешь, то я признаю, что был не прав, сваливаю отсюда и оплачиваю из своего кармана расходы фирмы, связанные с моим пребыванием здесь. Ну, а если я выиграю у тебя, то ты навсегда завалишь свое хлебало и, когда мы будем случайно встречаться в коридоре, ты даже в мою сторону смотреть не будешь. Ну так что, согласен?!
В зале повисла звенящая тишина, казалось, что даже падающая с потолка штукатурка застыла в воздухе, боясь своим шуршанием нарушить её. Конечно, я понимал, что подобную наглость мне не простят, и как бы ни повернулись дальнейшие события, мне в этой фирме больше не работать.
Бериев открыл рот, потом закрыл его, потом вновь открыл, при этом его лицо начало медленно наливаться краской, вначале его щеки и лоб покрылись красно-белыми пятнами, потом белый цвет сменился багряным, и уже через минуту зам по игровой подготовке был похож на варенного в томатном соусе рака.
– А со мной слабо сыграть? – нарушила тишину Белка. – Хочешь бухой играй, хочешь трезвый. Проиграешь – валишь отсюда к чертовой матери, только предварительно Владимира Игоревича в задницу поцелуешь.
– Ну, а если выиграю? – перебил я нахалку.
– Выиграешь, проси что хочешь! – легкомысленно и надменно бросила девушка.
– Хорошо, – кивнул я. – Буду биться один против всей твоей команды. Если я вас всех завалю, то ты мне отсосешь. Согласна?
– Ну ты и хам! Согласна. Но учти, когда ты проиграешь, я перед тем, как тебя вышвырнуть за территорию базы, лично своими руками выбью тебе все зубы, чтобы ты до конца своих дней ничего тверже дерьма жрать не мог!
– Приходи, Маруся, с гусем – постебемся и закусим! – нагло щерясь, ответил я.
В ответ вредная красавица ничего не сказала, зато у Берии в очередной раз случился приступ истерики, и он дурным голосом заорал на меня, угрожая тут же на месте расстрелять без суда и следствия. Я не стал с ним вступать в спор, развернул коляску в сторону выхода и покатил в коридор.
Спросите: на фига я это сделал? Честно, не знаю! Ясен пень, что правильнее, логичнее и мудрее было бы не лезть в споры с начальством в лице Берии и уж точно прилюдно не хамить ему, да и с Белкой я зря заспорил, ежу понятно, что геймерша раскатает меня в пыль одной левой. Ну вот такой я человек! Вначале делаю, а потом уже думаю, что делаю! Но я вам скажу одно, если вернуть все назад, я бы поступил точно так же!
– Кирилл! Кирилл! – позвал меня Ряба из дальнего конца коридора. – Катись сюда!
Ух ты! Ничего себе, старый приятель, по чьей вине я здесь оказался, решил обо мне вспомнить. Надо же! За те три недели, что я здесь нахожусь, я Рябцева видел пару раз мельком, и мы с ним даже словечком не перемолвились, а тут на тебе, руками машет, к себе зовет, еще и в какую-то комнату завлекает. С чего бы это?
– Краш, сукин ты сын! – накинулся на меня Рябцев, как только я закатился в темное подсобное помещение. – Ты какого фига тут на планерке устроил? На кой ляд ты Белку на бой вызвал? Она же тебя в порошок сотрет, и тебе после этого придется свалить отсюда.
Выглядел Ряба неважно, весь какой-то взбалмошный и растрепанный. Волосы всклокочены, на морде красные пятна, под глазами круги, движения дерганые, руками машет, слюнками из пасти своей брызжет, вон заплевал меня уже с ног до головы.
– Ряба, мне, конечно, приятно, что ты за меня переживаешь, но как эстет эстету, я тебе скажу так: идите на хрен, молодой человек, со своими нравоучениями! Тебе какое дело до моей судьбы? Ну, выгонят меня из этого пансиона для благородных девиц, да и хрен по всем, кто здесь останется! Тебе-то что?
– Мне-то что? – зашипел на меня Антон. – Мне-то что?! Да ты хоть знаешь, какие тут подковерные игры идут? Тут такая комбинация разыгрывается, а ты своими выкрутасами все портишь.
– А я-то здесь при чем? – удивился я такому повороту сюжета. – Я обычный геймер, причем, как выяснилось, с довольно слабенькими показателями. Так что ты что-то тут путаешь.
– Эх, Краш, ты просто многого не знаешь. На тебя большие люди поставили такие планы, а ты все в один миг можешь испортить! Мы с Женькой такую комбинацию развернули, таких людей подключили. Тебе надо пойти замириться с Белкой, в ножки ей бухнуться и молить, чтобы она тебя, дурака, простила! – глаза Рябцева лихорадочно блестели, он кусал губы, а голос его срывался в истеричном фальцете.
– Ряба, ты, кажется, меня с кем-то перепутал! – начал я злиться. – С какого черта я буду перед какой-то бабой на коленях ползать?
– Надо, Краш, надо! – горячо закричал Рябцев. – Очень надо!
– Кому надо?
– Всем! Мне, Жеке, тебе!
– Мне не надо, – тут же перебил я Антона. – Или я чего-то не знаю?
– Кирилл, давай зайдем с другого боку, – голос Рябцева дрожал, похоже, толстяк очень сильно нервничал, того гляди, сейчас мотор стуканет и жирдяй кони двинет. – Та хата, что с твоей по соседству, ну, где мы тебе игровую сделали. Она твоя! Сгоняй к Белке, вымоли у неё прощение, и через час я тебе привезу документы, подтверждающие, что ты собственник этой квартиры. А? Как тебе такой вариант? Рыночная цена не меньше полутора миллионов. Согласен, нормально?
– Отлично! Только я не согласен. Рябцев, давай так, ты мне рассказываешь все как есть, в чем замес и почему я должен просить прощения у Белки, а я потом уже решаю, договариваться мне с ней или нет. Иначе я прямо сейчас еду к Берии и рассказываю про этот разговор. А квартиру можешь засунуть себе в задницу, она у тебя большая, там не то что однушка, там трешка поместится.
Антон молчал несколько минут, видимо собирался с мыслями и принимал решения. Странно! Что ж тут такого происходит, что этот толстяк так себя ведет? Что это еще за тайны Мадридского двора?
– Эх, понимаешь, друг, тут такое дело, что без пузыря и не разберешься. Даже не знаю, с чего начать.
– На, выпей, – я протянул Рябцеву фанфурик с виски.
Ряба взял стограммовую бутылочку, свернул крышку и залпом всадил в себя содержимое. Немного помолчал, видимо собираясь с силами, и начал свой рассказ…
Белка – она же Белла Акинаева, дочь знаменитого в узких кругах Артура Акинаева, который еще на начале 90-х укатил покорять Кремниевую долину в Америке и таки покорил её, став там одним из главных разработчиков и совладельцев одной очень крупной айти-компании. Несколько лет назад Акинаев вернулся в Россию, причем приехал не один, а с красавицей дочерью и несколькими миллиардами долларов. Вскоре Акинаев загнулся от рака мозга, после себя он оставил завещание, в котором распорядителем всех денег назначалась его дочь. Дочурка вместо того, чтобы прожигать жизнь, как все нормальные золотые девочки на роскошных курортах, вложилась в создание некоей структуры, из которой потом и выросла киберЧВК «Буревестник». Эту структуру быстро под себя подмяло ФСБ, но…
