– Папа, ты… знаешь, я сказала Кэтчин, что в трудную минуту обратилась бы именно к тебе… но ты не… не можешь…
У меня заплетался язык. Нет, так не пойдет. Надо попробовать снова.
– Ты учил меня справедливости, пап, а сам поступаешь несправедливо. Особенно по отношению ко мне. Думаешь, каково это – понимать, что из-за тебя все страдают? Если ты не понимаешь, что неправ, не замечаешь, что несправедлив ко мне, самому себе и всем остальным, – значит, ты больше не тот отец, которого я знаю.
Я не была уверена, понял он меня или нет. Он жил в мире, вывернутом наизнанку, как и все его мысли. Однако прошла секунда, и он прошептал:
– Я постараюсь.
Постарается пойти на день рождения? Или будет стараться в целом? Похоже, он и сам этого не знал. По крайней мере, папа готов был меняться. Пока что этого достаточно. В любом случае, больше он это обсуждать не собирался.
Папа зашел в ванную и умылся холодной водой. А потом взял ключи от машины, и мы поехали в участок, где нас ждали полицейские из города.
По пути я разговаривала – точнее, болтала без умолку, как Элли, – но только о деле. Ничего нового я не сказала, как и папа, но это было не важно. Я хотела, чтобы он смог говорить спокойно, уверенным голосом, и не плакать. И мне удалось этого добиться к тому времени, как мы подъехали к участку.
Я не сомневалась, что Дерек Белл будет намеренно путаться у папы под ногами, недовольный тем, что теперь дело ведут папа и городские полицейские. Однако его там даже не было. Он вместе с Элли уехал опрашивать жителей улицы, на которой обнаружили тела. Поэтому все прошло гладко. И поэтому же мне было скучновато.
Я осталась с папой в участке, хотя мне было все сложнее сидеть сложа руки. Папа то и дело оглядывался на дверь – он ждал, когда вернутся Белл с Элли. Вот только Элли вернулась одна. И вид у нее был встревоженный.
Папа подошел к ней.
– Дерек не с вами?
– Честно говоря, я надеялась найти его здесь. – Элли окинула взглядом участок, словно ожидая заметить его в каком-нибудь углу. – Он мне позвонил вчера вечером, предупредил, что плохо себя чувствует, и сказал, чтобы я провела допрос без него, если сегодня утром он не придет. Собственно, так я и поступила.
– А сегодня вы с ним связывались?
– Нет. Я ему звонила, он не отвечает. – Элли закусила губу. – Вдруг… Вдруг ему стало совсем худо? Вчера он кошмарно выглядел – весь бледный, дрожал, обливался потом… Наверное, у него пищевое отравление.
Я хмыкнула.
– Ему было страшно. Потому что паутина лжи, в которой он тоже застрял, потихоньку распутывается. Может, он сбежал, пап!
Папа едва заметно кивнул и обратился к Элли:
– Знаете, почему бы нам не пойти его проведать?
Она просияла.
– Думаете, стоит? Он не любит, когда к нему заходят, но я так переживаю… Я могу и одна поехать – у вас наверняка много дел.
– Мне не сложно, – успокоил ее папа. – Как раз надо кое-что у него уточнить. Ехать же недалеко?
Элли притворно возмутилась.
– Намекаете, что городок у нас маленький? Между прочим, Дерек живет на окраине! – Она широко улыбнулась. – Но да, ехать недалеко.
Большой старый дом Дерека Белла, обшитый досками, как и все дома в этом городе, стоял на отшибе. Я смотрела по сторонам, шагая за Элли и папой по дорожке к крыльцу, но не видела ничего, кроме пыли, деревьев, воронов и неба. Здесь стояла мертвая тишина.
Папа нажал на звонок. Он громко зазвенел, но к двери никто не подошел.
Элли достала телефон.
– Еще раз его наберу.
Вскоре изнутри раздался телефонный звонок, тихий, но прекрасно различимый. Мобильный Дерека Белла лежал где-то в доме. А где был он сам?
Папа нахмурился и заглянул в ближайшее окно, приложив ребра ладоней ко лбу. Он разочарованно покачал головой.
– Не могу ничего разглядеть. Что-то мешает.
Элли поспешила к другому окну.
– Здесь тоже. Подождите, вот щель! Я вижу… – Она ахнула и отшатнулась. – Он на полу! Похоже, без сознания!
Папа бросился на дверь. Раз – она заскрипела. Два – еще громче. Он потер плечо и поморщился.
– Хватит, вдруг ты себе что-нибудь сломаешь! – сказала я, но он только поджал челюсть и ударился о дверь в третий раз.
Вдруг внутрь стал задувать ветер. Дверь распахнулась. Папа по инерции влетел в комнату, и Элли поспешила за ним. Я немножко подождала, прежде чем войти, чтобы не попасться папе на глаза. Потому что была не уверена, можно ли мне сюда… хотя он же не просил меня остаться на улице.
Мы очутились в мрачном коридоре. Я пошла на папин голос – он раздавался из той комнаты, в которую заглядывала Элли.
Там тоже было темно. Все окна были заколочены широкими досками, и солнце с трудом пробивалось через узкие щели. В слабом свете я различила силуэты дивана, книжных шкафов, валявшейся на полу заслонки для камина – похоже, это была гостиная. Сам Белл лежал на спине, а папа с Элли сидели на коленях по обе стороны от него.
Я приблизилась, чтобы лучше его рассмотреть, и тут же об этом пожалела. На груди Белла темнела рана. Его открытые глаза смотрели в пустоту.
Он не упал в обморок. Он умер.
Я накрыла рот ладонью и торопливо отошла.
– Возвращайтесь в участок, – сказал папа, обращаясь к Элли. – Здесь вы больше ничем не поможете.
Я нервно огляделась – меня совсем не радовала перспектива встретиться с призраком Дерека Белла. Однако его здесь не было. Для него все закончилось – как и для воспитателя Флинта и директора Каваны.
– Зачем мне возвращаться? – спросила Элли. – Я справлюсь, не сомневайтесь.
– Дело не в этом. Его подчиненные не должны осматривать место преступления. Тем, кто его знал, будет тяжело этим заниматься. Оставьте все команде из города. Теперь Дерека нет, и вы за главную.
– Вы так говорите не только потому, что он умер, да? – Она взглянула на заколоченные окна. – Он чего-то боялся, но не просил о помощи. Во что его втянули?
– Пока не знаю, – ответил папа, – но что-то точно происходило. Работа нам предстоит непростая.
Элли ненадолго замолчала. А потом подняла голову, словно готовая встретиться лицом к лицу с любыми трудностями, и уверенным шагом вышла из дома.
Папа тоже поднялся и окинул взглядом комнату. И заметил меня.
– Бет, выйди на улицу. Сейчас же.
Я послушалась. Приятно было вернуться на свежий воздух, на солнышко. Я обхватила себя руками. Меня ошеломила увиденная внутри сцена, и я дрожала всем телом. Мы только вчера видели Белла, неприветливого, но живого. А теперь его не стало. И судя по тому, что я видела, его закололи. Скорее всего, он погиб от рук того же убийцы, что остальные трое.
