Джиллиан выпустил сына из объятий, отступил на шаг и увидел, что Джиан ему улыбается.
– Но это не значит, что ты будешь ломать кому-нибудь челюсть, – добавил Джиллиан.
Сын кивнул и показал на тяжелый брелок на краю раковины.
– Так что ты узнал?
Джиллиан вкратце рассказал ему о своих подозрениях, что за всем этим может стоять Лисандр.
– Между прочим, целая куча денег, которая принадлежала Лисандру, исчезла, – добавил Джиллиан.
– У него там клад был закопан, что ли?
– Когда Лисандр двадцать пять лет назад покинул Вену, местные преступные авторитеты поделили между собой его владения – кварталы, где его люди собирали дань с торговцев, подпольные опиумные притоны и чем он там еще занимался, – но никто не сумел заполучить его богатства. Одни говорили, что он все забрал с собой. Другие – что он поместил свои деньги на множество вполне легальных банковских счетов, все на разные имена. Куча народу пыталась эти деньги отыскать, особенно когда в начале века поговаривали, что он умер. Но никто не смог разобраться, по какой системе эти счета были распределены по разным банкам, а уж тем более выяснить, на какие имена они открыты. Недавно прошел слух, что за последние годы большая часть этих счетов была закрыта, а все деньги с них переведены за границу, в Берлин, Милан, Краков и даже в Москву.
– Но ведь неизвестно, принадлежали эти счета Лисандру или нет?
– Да, это все догадки. Вполне возможно, это деньги погибших на войне, и родственники постепенно переводят имущество на себя. Если бы банки договорились между собой, они, вероятно, могли бы выяснить правду. Но пока этим интересуются только преступные авторитеты – да и то не слишком, поскольку деньги-то давно ушли, – все остается на уровне слухов и догадок.
Джиан задумчиво кивнул:
– Предположим, Лисандр действительно жив и постепенно добрался до денег, которые когда-то припрятал в Вене и в других местах. Но тогда возникает вопрос: почему именно сейчас? Мама с Сильветтой оставили его в Сванетии в тысяча девятьсот четвертом году. Если он и правда прожил после этого еще семь лет и дождался, пока на могиле Кристофера вырастет цветок Гильгамеша, то с тысяча девятьсот одиннадцатого года он бессмертен. С тех пор прошло тринадцать лет. Не слишком ли долго он планировал, как вам обоим отомстить?
– Я не думаю, что дело в мести. Во всяком случае, не только в ней. – Джиллиан поднял с кровати дорожную сумку и кивнул на дверь. – Для начала пойдем-ка отсюда поскорее. Может, мы еще успеем на последний поезд в Прагу. Обсудим все по дороге.
Они вышли из комнаты и прошли через стеклянную дверь на лестницу. Стекла задребезжали от грохота проезжавшего трамвая.
Спускаясь по ступеням, Джиллиан тихо сказал:
– За эти тринадцать лет он мог уже сто раз нам отомстить. Но за что, собственно? Аура сохранила ему жизнь, когда у нее была возможность его убить. С чего он стал бы теперь ее преследовать? А я был лишь подручным, причем заказчиком был Моргант, хотя я тогда думал, что за всем стоит Лисандр. – Джиллиан улыбнулся, заметив, что Джиан мучительно морщит лоб. – Да, запутанная была история… Но все это было давно, и теперь уже не важно. У Морганта были причины ненавидеть меня, а возможно, и Ауру. Но он умер. А Лисандру-то это зачем? Он под конец вроде стал совсем тихим.
– Может, он просто разыграл маму и Сильветту?
Деревянные ступени старой гостиницы скрипели у них под ногами. За стеной послышался шорох лифта – он ехал наверх. Джиллиан терпеть не мог лифты.
Бежать некуда, если что.
– Сильветта много лет прожила с Лисандром, – сказал Джиллиан. – Мне трудно себе представить, чтобы он так легко мог ее обмануть.
– Она была почти ребенком. И даже если тогда они не зря ему поверили – люди ведь меняются. Особенно такие, как Лисандр. Ты ведь не поручишься за него головой?
На нижнем пролете лестницы Джиллиан остановился и схватил Джиана за рукав.
– Я знаю, что это он. Можешь называть это интуицией. Я не зря столько лет работал на него и на Морганта. Но я не понимаю мотива. Я уверен, дело не в мести. Здесь кроется что-то еще.
Шагая рядом, они спустились в фойе.
– Надо предупредить Ауру, – сказал Джиллиан. – Не думаю, что она понимает, с чем на самом деле имеет дело там, в Праге.
– Не стоит ее недооценивать. В «Сент-Анже» я видел, на что она способна.
Джиллиан кивнул на стойку регистрации и прижал палец к губам.
– Я и не думаю ее недооценивать, – улыбнулся он. – Как и тебя. – Джиллиан вытащил из кармана кошелек и шагнул к стойке. – Я хотел бы расплатиться.
Двумя этажами выше громко клацнула железная решетка лифта.
Регистраторша сидела за стойкой, свесив руки и запрокинув голову. Миниатюрный собор Св. Стефана на полке у нее за спиной был залит кровью. Мозг облеплял фарфоровые статуэтки и стойку с открытками.
Наверху ногами вышибли дверь.
Глава 34
Они бегом спускались вниз – трое, судя по шагам. Через двадцать секунд будут здесь. Джиллиан молча потянул Джиана к выходу.
– Погоди, – прошептал он, чуть приоткрыв дверь и осторожно выглянув в темноту. У подножия наружной лестницы стояли еще трое, наблюдая за тротуаром и улицей. Путь был отрезан. Джиллиан снова прикрыл дверь. Они его не заметили. – У нас есть единственный шанс, – сказал он Джиану.
Тот был бледен как смерть, но страх не парализовал его. Хорошая наследственность с обеих сторон.
Топот на лестнице приближался. Эти ребята не знают, что их жертва еще в гостинице. Еще этаж.
Джиллиан кивнул на дверь буфетной напротив стойки регистрации. Они бросились туда. Джиллиан опасался, что вечером буфетная закрыта, но дверь распахнулась, и они со своим багажом проскользнули внутрь.
– Не закрывай, – одними губами сказал он Джиану. – Просто прикрой.
Главное – никаких звуков. Если повезет, преследователи не вспомнят, что дверь была закрыта, когда они пришли.
В буфетной было темно, лишь свет уличного фонаря пробивался сквозь гардины. Два столика из пяти были накрыты для завтрака на следующее утро.
Джиллиан показал на вторую дверь. Она вела на кухню. Может быть, там есть черный ход или хотя бы окно во двор.
Трое мужчин спустились в фойе и остановились, судя по звукам, перед стойкой регистрации.
– Посмотри, когда он съехал! – скомандовал один.
Другой ответил:
– Только что, наверное. Парни видели, как он сюда заходил полчаса назад.
Значит, после разговора с контрабандистом за ним следили! Джиллиан чувствовал себя школьником; за годы у тамплиеров он потерял выучку.
Он кивнул Джиану, чтобы тот первым заходил на кухню. Ручка двери тихонько скрипнула.
