Он лежал на спине. Нет, сидел. Выпрямив спину и выпятив грудь, как на троне. Он не мог пошевелиться и все же двигался. Непрерывно вращался по кругу. Он испытывал сильнейшие тошноту и головокружение, но осознавал это лишь в драгоценные краткие мгновения. Видимо, эти ощущения переполняли его настолько, что вытесняли все прочие.
Он вращался, вращался, вращался на стуле с высокой спинкой, крепко пристегнутый за руки, за ноги и за шею, с завязанными глазами. Острые, как гвозди, застежки больно впивались ему в затылок.
Тьма вновь завладела его чувствами, неся забвение, спасительный провал в ничто. И снова наступило голое существование – ни тела, ни чувств, ни собственных мыслей.
Что бы с ним ни происходило – это происходило всегда. Замкнутый круг без конца и начала.
Когда-то он был гермафродитом по имени Джиллиан. Теперь он был пленником – уже целую вечность, – и мог только кричать, кричать без конца.
Глава 5
– Попробуй этим ножом!
– Давай сюда.
– Сейчас… На, держи!
– Между прочим, это не нож, а кинжал для жертвоприношений. Из Конго, судя по всему.
Тесс вытаращила глаза:
– Аура, ты просто кладезь самых бесполезных знаний!
– Есть такое дело. Я, видишь ли, читаю – много, слишком много. Хочешь не хочешь – кое-что в голове застревает. Мне иногда кажется, что я ношу под прической двадцатитомную энциклопедию. Правда, там нет ничего дельного. Вообще ничего, честное слово. Не пытайся узнать у меня что-нибудь полезное, например, как починить телефонную проводку или прочистить засорившуюся трубу. Или там какой-нибудь, прости господи, кулинарный рецепт… Зато, если тебя интересует формула эвапорации реальности Фламеля или тайное завещание Демокрита Абдерского – можешь смело ко мне обращаться!
Аура говорила все это, лежа на спине под часами в столовой, подложив под лопатки подушку. Она просунула голову внутрь корпуса сквозь люк под деревянной дверцей и рассматривала механизм, подобного которому не видела никогда в жизни. Корпус часов был разделен пополам вертикальной перегородкой, и сам часовой механизм находился за ней. А впереди неизвестный мастер поместил две ростовые фигуры, которые выдвигались наружу каждый вечер в семь часов. Снизу Ауре были видны их свисающие ступни. Одна пара принадлежала скелету.
Будь у часов руки и ноги, Аура ни на минуту не усомнилась бы, что этого множества шестеренок, пружин и приводных ремней хватит, чтобы проклятая махина ожила и задвигалась, как Голем.
Она беспорядочно тыкала в сложный механизм изогнутым кинжалом, который протянула ей племянница.
– Где ты его взяла?
Тесс негромко рассмеялась:
– Нашла у себя в комнате за шкафом. Я его, наверное, туда запрятала, когда была маленькая. Скорее всего, Фридрих привез. Из этой своей Германской Черно-какой-то там Африки.
Аура ткнула кинжалом в ворох стальных пружин:
– Почтеннейший барон фон Везе… Вот уж кого я давно не вспоминала.
Фридрих был любовником ее матери. Четверть века назад приемный сын Шарлотты проломил ему голову каменным крестом на Погребальном острове. Да уж, в семейной истории Инститорисов немало темных страниц.
Тяжело вздохнув, Аура вытащила кинжал из часового механизма:
– Снизу туда не добраться. Должен быть какой-то другой способ прекратить этот щебет.
Прошлой ночью она впервые услышала его своими ушами. С тех пор как три дня назад умерла ее мать, он начинался ровно в полночь с тринадцатым ударом часов.
Тесс поморщилась.
– Думаешь, это как-то связано с Шарлоттой? – спросила она.
Аура вылезла из-под часов и села.
– Думаешь, сюда является дух?
– Нет, я не верю в привидения. А ты?
Аура пожала плечами. Начав заниматься алхимией, она познакомилась с разного рода оккультной литературой, но серьезно интересоваться этой темой стала лишь несколько лет назад. Конечно, фотографии с двойной экспозицией и фокусы разных шарлатанов ее не впечатляли. И все же она не отрицала существования сверхъестественного так категорично, как раньше. Ведь ей достаточно было посмотреть в зеркало, чтобы столкнуться с явлением, не имеющим естественного объяснения.
– Вообще-то я имела в виду, что Шарлотта, возможно, что-то делала с часами, – пояснила Тесс. – Как-то отключала этот механизм, понимаешь?
Аура поднялась и еще раз окинула взглядом огромные часы. Механизм приводился в движение цепями и гирями. На стрелках поблескивали рубины. В нижней части золотого циферблата виднелась маленькая скважина. Туда вставлялся ключ, которым часы заводили каждые два дня.
– А мать выходила из своей комнаты в последнее время? – спросила Аура.
– Редко. Иногда шаталась по замку, пока кто-нибудь не отводил ее обратно в постель или в кресло.
«Если в моем бессмертии и есть что-то хорошее, – подумала Аура, – так то, что мне не грозит подобное».
– А сюда, в столовую, она тоже забредала? – сказала она вслух.
– И сюда, и куда угодно, – ответила Тесс. – Один раз мы ее нашли в оранжерее под крышей – а ведь раньше она туда ни ногой!
Мать всегда ненавидела эту оранжерею. Она навевала недобрые воспоминания о Несторе, который десятилетиями скрывался там от семьи.
Заводной ключ, похожий на железную бабочку, лежал на обеденном столе. Аура вставила его в скважину. Часы, несмотря на почтенный возраст, заводились легко, как новые, будто шестеренки только вчера смазывали.
Повинуясь бессознательному порыву, Аура повернула ключ против часовой стрелки. Сперва он проворачивался с трудом, потом раздался щелчок. Аура подумала, что лопнула какая-нибудь пружина, но потом поняла, что механизм можно заводить и в другую сторону.
– Странно, – пробормотала она. – Может, это отдельный завод для фигур?
Тесс помотала головой и подошла ближе, едва не наткнувшись выпирающим животом на полированное дерево. И тут же отшатнулась, как будто не желая, чтобы ее нерожденное дитя соприкасалось с этими часами.
– Я эту штуку сто раз заводила. Фигуры заводятся вместе с часовым механизмом.
Аура повернула ключ до упора. В часах что-то зажужжало, как муха в банке из-под варенья. Когда она вынула ключ из скважины, раздался короткий птичий крик – и все стихло.
– Думаешь, все? – В голосе Тесс слышалась робкая надежда. Прекратится ли теперь птичий гомон, они узнают только в полночь.
Аура отступила на несколько шагов и снова окинула взглядом часы.
– Интересный механизм! – сказала она. – Его нужно заводить, чтобы он не сработал! Обычно часы заводят, чтобы они шли.
– А ты знаешь, откуда они у Нестора? – спросила Тесс.
