Долохов понурил голову.
– Простите меня, – тихо сказал он, почесывая за ухом обезьяну. – Она пообещала за это пустить меня во дворец. Наконец-то, после стольких лет…
На Софии была длинная накидка с капюшоном. Фигуры у нее за спиной и на другой стороне моста оставались безликой толпой, двумя непреодолимыми стенами из человеческих тел. Их было слишком много даже для Джиллиана.
– Она меня вынудила, – пробормотал Долохов. Аура думала, что он говорит о своей роли подсадной утки. Но он продолжил: – Она сделала меня бессмертным, чтобы я мог закончить постройку. Я лежал при смерти, и она силой навязала мне вечную жизнь. А потом отняла все, что могло придать ей ценность. Мой дворец, мое создание. И мне осталась одна вечность.
Джиллиан вышел из-за спины Ауры.
Ищите ее дух.
Что, черт подери, Долохов хотел этим сказать?
София остановилась в нескольких метрах от Ауры и Джиллиана и одарила их своей неотразимой улыбкой из-под широкого капюшона. И лишь при виде револьвера огорченно покачала головой:
– Ты, стало быть, убийца Нестора?
Аура почувствовала, как Джиллиан одной рукой тянет ее назад. Она медленно отступила на полшага и уперлась спиной в парапет.
София, судя по всему, была без оружия, но это наверняка не распространялось на ее свиту.
– Это твои офиты? – спросила Аура.
София снова улыбнулась обезоруживающей, почти извиняющейся улыбкой.
– Не осуждай меня, – сказала она тихо, чтобы остальные не слышали. – Я тебе не лгала.
– Только умолчала кое о чем.
– Разве это преступление?
Джиллиан направил на нее револьвер:
– Это повод убить тебя.
София покачала головой:
– Как вы думаете, сколько пистолетов сейчас на вас направлено? Десять, пятнадцать? В любом случае достаточно, чтобы вы погибли на месте, если вам взбредет в голову дурацкая идея в меня стрелять. – София подошла еще на шаг. – Аура, скажи ты ему, ради бога, чтоб выбросил свой револьвер в реку. В его собственных интересах. И в твоих.
– Делай, что она говорит.
Джиллиан умел убивать голыми руками, но перед лицом такого противника ему явно не хотелось расставаться с оружием.
– Она не бросает слов на ветер, – добавила Аура. – Они тебя пристрелят.
София склонила голову с выражением ангельской невинности.
Джиллиан, чертыхнувшись, бросил револьвер через парапет. Спустя несколько секунд послышался плеск воды.
– Спасибо.
София подала знак фигурам за своей спиной; трое отделились от толпы и подошли ближе – мужчины в таких же накидках с капюшонами, как у нее. Их лица были скрыты за белыми масками, как на венецианском балу. В обычной жизни это были, вероятно, дельцы, полицейские или чиновники высокого ранга – люди из высшего общества, которые могли себе позволить платить Софии Люминик бешеные деньги за ее балаган.
Их повелительница указала на русского, притихшего у парапета:
– Отведите его во дворец Октавианов и потребуйте от моего имени, чтобы вас впустили. Если они откажутся – взломайте дверь и можете заодно переломать пару ребер этому идиоту-лакею. Проведите Долохова внутрь – пусть ходит свободно, где ему вздумается.
Одноглазый просиял. Обезьяна возбужденно перескочила на другое плечо.
Софию это, похоже, позабавило.
– Ты думал, я тебя обманываю, Анатолий? Еще не хватало!
Голос у нее снова был такой добрый, что у Ауры мурашки побежали по коже.
Долохов пробормотал что-то неразборчивое и пошел за своими проводниками в сторону Мала-Страны. Спустя несколько мгновений их шаги заглохли в тумане.
– Я выполняю свои обещания. – Разговаривая с Долоховым, София не спускала глаз с Ауры и Джиллиана. – Когда-то, двадцать семь лет назад, я поклялась, что доберусь до убийцы Нестора.
– Нет! – вырвалось у Ауры. В ту же секунду рука Джиллиана соскользнула с ее спины.
София печально кивнула:
– Тебя никто и пальцем не тронет, Аура. Но его я должна прикончить.
Туман окутал лицо Ауры, словно ледяная корка, губы ее застыли, в глазах потемнело.
София с видом сожаления пожала плечами и повернулась к свите:
– Ну, давайте, пристрелите его.
Глава 48
Аура вскрикнула, хотела заслонить его собой – но Джиллиан исчез.
Выстрелов не последовало – ни единого. Маски в тумане таращились в пустоту. Наконец офиты зашевелились.
Не обращая внимания на Софию и ее приспешников, Аура мгновенно повернулась и глянула вниз через парапет.
Джиллиан висел над водой, уцепившись обеими руками за узкий карниз. Он взглянул на Ауру и улыбнулся.
– Бессмертные не тонут, – шепнул он. – Я тебя найду.
С этими словами он разжал руки, полетел вниз и исчез в тумане. Кто-то схватил Ауру за плечо, но она вырвалась, хотя там, внизу, не на что было больше смотреть. До воды было метров пятнадцать – или больше? Утонуть Джиллиан не утонет, но может все кости переломать от удара о воду.
Ауру снова схватили за руки пониже плеч и развернули. Силуэты с белыми лицами из папье-маше держали ее, а рядом София перегибалась через парапет. Ее руки были сжаты в кулаки, глаза, вытатуированные на тыльной стороне ладоней, распахнулись, казалось, еще шире обычного.
– Ах ты тварь! – рявкнула Аура.
София неотрывно смотрела в глубину. Капюшон скрывал ее лицо, но Аура подозревала, что едва ли она радуется.
Несколько мгновений спустя София обронила:
– Так тоже неплохо. Если он выживет, то сам явится к нам.
Она откинула капюшон и впервые поглядела на Ауру с нескрываемым отвращением:
– Нестор – твой отец. Как ты можешь спать с его убийцей?
– Ну я хотя бы не убила шестьсот человек.
Кожа Софии, несмотря на туман, казалась сейчас еще прозрачнее, словно из-под нее вот-вот проступит другое лицо.
– Шестьсот человек… – повторила она. – И ты этому веришь? На самом деле там и шестидесяти не наберется. Все эти легенды – одно сплошное преувеличение. И это было так давно. Никого из тех, кто оплакивал этих девушек, уже нет в живых. Никто о них не вспоминает. Вина, лежавшая на мне тогда, – ее не существует больше. Сойди с пьедестала, Аура! Всем, что ты имеешь, ты обязана сотням девушек, которых убил твой отец. А ведь это были твои сестры! Кровные родственницы! Но поскольку это было так давно и ты их лично не знала, ты по ним не плачешь. Откуда же мне спустя столько веков взять чувство вины? – София покачала головой и, наклонившись вперед, быстро поцеловала Ауру в губы; та не успела уклониться. – Твое имя, твое бессмертие, твое богатство – все основано на фундаменте, заложенном твоим отцом. И ты позволяешь себе меня судить? Мы с тобой слишком похожи, Аура. И в свое время мы обе любили одного и того же мужчину – только по-разному.
