– Октавиан! – хрипло выкрикнул Лисандр. – Сотрудничайте с нами – и вас никто не тронет. Даю вам слово!
Бафор подошел ближе к своему главарю.
– Тут десятки помещений. Все их обыскать – это не один час.
«Не один час», – подхватило шепчущее эхо.
– Кретин! – рявкнул на него Лисандр.
Бафор робко пригнулся и отступил на шаг, подальше от карающей руки хозяина. И снова его ненавидящий взгляд остановился на Ауре, словно она – виновница всех его несчастий. Впрочем, он был, возможно, не так уж неправ.
И вдруг раздался голос Северина.
– Вы ошибаетесь, фрау Инститорис, – говорил он словно из ниоткуда и со всех сторон сразу. – Я никогда не был союзником Софии. Я был ее созданием, ее пешкой, марионеткой. В этом доме никогда и не бывало по-другому: Октавианы всегда были верноподданными своей родоначальницы. Из поколения в поколение. Мы что-то вроде ее личной экспериментальной установки, она нас использует на все лады по своему усмотрению. Когда тебя с самого детства приучают к произволу, со временем послушание становится второй натурой.
Мужчины присматривались, пытаясь его увидеть, – но он мог быть где угодно: здесь, внизу, на первом этаже, или наверху, на одной из галерей второго или третьего этажа. Галереи эти с прилегающими помещениями занимали сотни квадратных метров, и укрыться там можно было где угодно.
– А вот ваша племянница Аксель не поддалась Софии! – крикнула Аура, чтобы поддержать диалог.
Мгновение он молчал, словно не желая на это отвечать, но потом его голос раздался снова:
– Аксель не такая, как мы! Она – кукушонок в нашей семье, родная дочь Софии, как и мой сводный брат Лудовико.
Лисандр взглянул на Бафора и показал глазами вправо, на одну из железных лестниц, ведущих на второй этаж. Хорьколиций кивнул и двинулся туда. Бесшумно крадясь по ступеням, он одновременно доставал из куртки пистолет.
– Где Галатея?! – крикнула Аура.
– Вы ее не получите, – ответил Северин. – Пусть она несовершенна – но это лучшее, что я создал.
– Тяни время, – беззвучно, одними губами показал Лисандр Ауре.
– Вам в самом деле удалось вдохнуть жизнь в одну только Галатею и больше ни в кого?! – крикнула она в пустоту. – Так ваша ли эта заслуга? Или все же геспериды?
– Галатея живая, – ответил Северин с вызовом. – Все остальное не важно. Механизмы в ее теле работают так, как я предусмотрел.
– Но вам так и не удалось повторить этот успех! Вы сами мне сказали: Галатея – единственная, кто в состоянии сама себя заводить. Остальные просто идут, как часы. Потому что жизнь – это не только движение, но еще и разум.
Лисандр кивнул. Очевидно, он доволен, как она отвлекает Северина. Ей самой все это казалось чистой потерей времени. Но, может быть, Лисандр еще подумает, да и пошлет и двух других на поиски Галатеи, тогда она останется с ним один на один. С ним и заветным отваром в серебряном флаконе. Аура заговорила громче:
– Отдайте нам куклу, и мы вас и пальцем не тронем.
– И что вы с ней будете делать? Вы думаете, вам удастся выпустить из нее геспериду без помощи Софии? – Послышался короткий, дребезжащий смешок. – Идуна и Галатея давно неразделимы, есть только шарнир-дитя и ничего больше.
Аура тоже теперь не сомневалась, что голос Северина доносится сверху. На втором и на третьем этаже посередине пассажа шли мостики с одной стороны на другую. На самом верхнем из них – метрах в двадцати пяти от земли – она заметила темный силуэт. Там кто-то сидит? На таком расстоянии за кованым орнаментом решетки было не разобрать.
Подслеповатые старческие глаза Лисандра ничего пока не увидели. А Бафор добрался еще только до второго яруса, и от темной тени за решеткой его отделяло по прямой не меньше семидесяти метров. С тех пор как он сошел с лестницы, Аура потеряла его из виду. Наверное, крадется там, прижимаясь к витринам и боязливо заглядывая в заброшенные павильоны.
– Что до вашего великодушного предложения, – снова заговорил Северин, – интересно, зачем вы подсылаете ко мне убийцу, если вас интересует лишь безобидный обмен.
Это он, видимо, о Бафоре. Если часовщик и правда сидит там, на мосту, он, конечно, давно его заметил.
Но тут Северин добавил:
– Ваш гермафродит тут, у меня! Вот его можете забирать, если хотите. Может, я его просто к вам скину?
– Нет! – крикнула Аура. – Только попробуйте!
Лисандр мрачно покосился на нее.
– Джиллиан? – сказал он шепотом. – Я мог бы догадаться, что Софии его не поймать.
Аура обшарила глазами верхнюю галерею и снова вернулась к силуэту на мосту. Теперь ей показалось, что фигура скорее лежит, чем сидит, слегка облокотившись плечами на решетку. Так это Джиллиан?
– Он мертв? – хрипло спросила она.
– Нет, – ответил Северин. Он, очевидно, тоже находился на третьем этаже, в одной из боковых галерей, достаточно близко к Джиллиану, чтобы иметь возможность осуществить свою угрозу. – Он без сознания. Не надейтесь, что он сумеет выпутаться сам. Я связал его проводами.
Лисандр проследил глазами за ее взглядом и тоже обнаружил тело на мосту. По его губам скользнула улыбка.
– Можешь ты его пристрелить отсюда? – спросил он того, что стоял за Аурой.
Тот что-то ответил по-чешски.
Аура, уже не обращая внимания на дуло, упиравшееся ей в спину, повернулась и бросилась на этого типа. Лисандр повелительно крикнул – очевидно, запрещая молодчику пристрелить ее на месте. В следующий момент она уже лежала поверх него на полу, получила удар в плечо рукояткой пистолета и замахнулась, чтобы изо всей силы ударить его в кадык.
Кто-то перехватил ее руку и в то же время обхватил ее сзади локтем за шею. Второй громила оторвал ее от своего лежавшего на полу товарища, а Лисандр тем временем отошел на несколько шагов к началу пассажа, почти к самой двери в мастерскую Северина.
Новый противник справился с ней и прижал к полу. Стрелок, на которого она напала вначале, вскочил и встал рядом, держа пистолет на взводе.
Вне себя от ярости она крикнула Лисандру:
– Только попробуй приказать им стрелять в Джиллиана!
Стрелок аккуратно направил оружие на мост наверху, усмехнулся и что-то сказал по-чешски.
Лисандр не обращал внимания на Ауру, извивавшуюся, как одержимая, в попытках вырваться из железной хватки его прислужника. Напрягая голос, он произнес:
– Октавиан! Мне нет дела до вашего пленника там наверху. Он давно не имеет ко мне никакого отношения. И я даже подозреваю, что лишился из-за него целого ряда своих людей – что-то слишком давно их не слышно. Так что я вам буду чрезвычайно благодарен, если вы меня от него избавите. Если хотите сбросить его сюда – на здоровье.
