Хотя, если подумать, ничего нового. Все как всегда. Все равно мы уже влезли в это дело, подумал Ли. Эстер пошевелила ушами. Он сунул крышку от жестянки в карман.
Снизу донесся громкий скрежет: кто-то отпихнул в сторону упавшую дверь. Воспользовавшись шумом, Ли крепче перехватил ружье и побежал наверх так быстро, как только мог, и спрятался за ближайшим столбом.
Выстрелы прогремели справа и слева; эхо метнулось среди голых каменных стен. Ли прижался к столбу – третьему с края, – словно хотел с ним слиться.
Аппарат, накрытый брезентом, за которым скрывался второй стрелок, находился ближе к середине стены. Он оказался чуть ниже среднего человеческого роста, а это значило, что тому, кто за ним прячется, приходится все время нагибаться. Не слишком удобная поза. Будь снайпер один, можно было бы подождать, пока он шевельнется (а шевельнуться ему рано или поздно придется), и аккуратно снять его одним выстрелом.
Но позади Ли, в дальнем углу склада находился Макконвилл, у него было отличное укрытие и четкая линия стрельбы. Если бы у него был только револьвер… но стреляли из ружья. И Ли, прижавшись к столбу, не только слышал, но и чувствовал, как пули осыпают его ненадежное убежище. Макконвилл стреляет из ружья и в следующий раз не промахнется.
Первый шквал выстрелов закончился.
Ли перебежал на другое место – мимо второго столба, сразу за первый, подальше от Макконвилла, и под более острым углом к нему… а заодно ближе ко второму стрелку, чье плечо как раз показалось из-за аппарата, накрытого брезентом.
Ли поднял ружье и выстрелил в тот самый миг, когда Макконвилл крикнул: «Пригнись!». Пуля опередила предупреждение: из-за брезента послышался хрип, потом стук – это ружье выпало из рук прятавшегося стрелка, – потом длинный тяжелый вздох, и наступила тишина.
Ли внимательно посмотрел на брезент: пять шагов бегом справа налево на виду у Макконвилла. Примерно полторы секунды. А что, может, и получится.
Получилось. Макконвилл выстрелил дважды, но промахнулся. Второй стрелок лежал на полу. До оружия ему было не дотянуться, его глаза так и пылали на лице, покрывавшемся смертельной бледностью. Под ним растекалась лужа крови – будто разворачивалось большое алое крыло. Деймон-кошка дрожал и прижимался к нему.
– Ты попал, – голос незнакомца был еле слышен.
– Да, – сказал Ли, – вон сколько кровищи. Это Макконвилл там?
– Мортон. Не знаю никакого Макконвилла.
– Прекрасно. Что у него за оружие?
– Да пошел ты…
– Я смотрю, ты сама приветливость. Попридержи-ка язык.
Пригнувшись, он похлопал его по груди и бокам в поисках еще какого-нибудь оружия, а потом переключил все свое внимание на другой конец склада. Вообще-то, они с Макконвиллом могли хоть целый день друг от друга прятаться. Капитан ван Бреда, если в него никто не будет палить, прекрасно может забрать свой груз и отчалить. Но рано или поздно Ли или Макконвиллу придется показаться… и первый, кто это сделает, умрет.
Внезапно на него обрушился новый шквал выстрелов: пули барабанили по стенам у него за спиной, и по механизму, накрытому брезентом, перед ним. Две или три попали в столбы и с визгом срикошетили в углы.
И вдруг посреди этого хаоса Ли, сидевшего на корточках за аппаратом, что-то сшибло на пол и почти оглушило. В него попали? Он ранен? Какое странное ощущение… а потом он в приступе ужаса и тошноты увидел Эстер, которую поверженный стрелок схватил за горло. Ли задыхался вместе с ней, но ярость – кто-то напал на его деймона! – оказалась сильнее.
Из последних сил он подтащил к себе ружье, так что оно уперлось стрелку в бок, и вышиб из него дух.
Эстер вырвалась и прыгнула к нему на руки, отчаянно дрожа.
– Все хорошо, все в порядке, – прошептал Ли. – Все уже кончилось.
– Ничего не кончилось, – ответила она. – Остался еще Макконвилл.
– Думаешь, я про него забыл, глупая ты крольчиха? Ну-ну, возьми себя в руки.
Он потер ей уши и опустил на пол, потом осторожно выглянул, посмотрел вдоль ряда столбов: в дальнем конце пустой комнаты громоздились бочки.
Никакого движения.
Однако Макконвилл – не только жестокое чудовище, подумал вдруг Ли с проблеском надежды: он еще и глупец. Умник бы точно ничего не стал делать, пока Ли не убьет второго стрелка или не будет убит. Если Ли победит, он подумает, что опасность миновала, и тогда его легко будет убить выстрелом в спину. Но этот болван с самого начала себя выдал… Значит, шанс еще есть.
Итак, столбы… Два ряда по восемь, через равные промежутки, вдоль всего помещения. Если смотреть слева, от окон, то видно почти все помещение – пустое до самого штабеля бочек. А вот справа видно только узкий промежуток между стеной и столбами и торцевую стену в конце.
Значит, и Макконвилл видит то же самое. Если двигаться между столбами и стеной, противник тебя не заметит… то есть, заметит, конечно, но не сразу.
Другого шанса не будет. Он посмотрел на Эстер: она дернула ушами – готова. Ли быстро зарядил магазин винчестера – что за славная винтовка, ей-богу! – и двинулся вперед, ступая по деревянному полу так тихо, как только позволяли подошвы его кожаных ботинок.
За первыми тремя или четырьмя столбами он был полностью невидим, но винчестер держал наготове, чтобы выстрелить, как только что-нибудь появится в поле зрения. Однако чем дальше, тем уязвимее ты становишься: угол обзора увеличивается.
Нужно изменить тактику: остаток пути преодолеем бегом.
Ли остановился в последней точке, где его не было видно – напротив больших дверей посреди фасада, куда лебедкой поднимали грузы, перехватил ружье и… побежал.
В тот же самый миг в его голове мелькнула мысль: Тень! Черт возьми, он видит мою тень!
Солнце светило в окна. Макконвилл видел каждый его шаг! И как только Ли это понял, прогремели два выстрела, и он упал между столбами. В него попали – только непонятно, куда. Собрав последние силы, Ли поднялся на ноги и бросился вперед, к штабелю бочек. Если удастся прижаться к ним с этой стороны, Макконвилл не сможет увидеть его с той.
Наверное, не сможет.
Он добежал до бочек и соскользнул на пол. Эстер дрожала рядом. Ли приложил палец к губам – он смог это сделать, потому что рука была свободна. А рука была свободна, потому что… он потерял ружье!
Оно валялось на открытом месте – всего в нескольких футах и совершенно недосягаемое.
Ли сидел, привалившись к бочкам, чувствуя вонь рыбьего жира, слыша стук крови в висках, прислушиваясь к каждому скрипу и шороху, сдерживая боль, которая сужала круги вокруг него и могла наброситься в любую секунду.
