> Я И НЕНАВИЖУ.
< А я обожаю слушать твой.
Сиф приняла официозную позу и вытянула руку, указывая на коммуникатор Аль-Сигни:
– Если вы ознакомитесь с моим докладом, раздел первый, параграф…
Ее аватар казался спокойным и собранным. Но логика Сиф быстро обратилась к Маку и набросилась на него, прежде чем успели вмешаться алгоритмы сдерживания эмоций:
> ТВОИ ЗАИГРЫВАНИЯ В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ ПРИСТАВАНИЕ, В ХУДШЕМ – ОТХОД ОТ НОРМ, И ЭТО НЕ ПОСТУПКИ СТАБИЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА.
> ПОЛАГАЮ, ТЫ УВЕРЕННЫМ ШАГОМ ИДЕШЬ К БЕШЕНСТВУ.
> И Я ДОЛЖНА ПРЕДУПРЕДИТЬ ТЕБЯ: ЕСЛИ НЕМЕДЛЕННО НЕ ИЗМЕНИШЬ СВОЕ ПОВЕДЕНИЕ, Я БУДУ ВЫНУЖДЕНА СООБЩИТЬ О МОИХ ОПАСЕНИЯХ СООТВЕТСТВУЮЩИМ ГРУППАМ – ВПЛОТЬ ДО ВЫСШЕЙ КОМИССИИ ДКС.
Температура ядра Сиф поднялась, пока ИИ ждала ответа Мака.
< По-моему, леди слишком возражает.
> ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?
< Это Шекспир, дорогая. Посмотри сама.
> ПОСМОТРИ?
Сиф открыла массивы памяти и принялась заталкивать все шекспировские пьесы (отдельные файлы на всех человеческих языках и диалектах в прошлом и настоящем) в канал обмена данными с Маком. Потом она добавила многоязычные тома всех прочих драматургов эпохи Возрождения. Чтобы не осталось никаких сомнений, что Мак неправильно процитировал строку из «Гамлета» и что его знание драматургии и, следовательно, всех других предметов было бледным отражением ее собственного, Сиф перестраховалась и втиснула переводы всех пьес, от Эсхила до абсурдистcкой диалектики тетрального товарищества «Космическая комедия» двадцать пятого века.
Аль-Сигни оторвалась от планшета:
– Параграф?..
– …третий, – вслух произнесла Сиф.
Задержка составила всего несколько секунд, но для ИИ она была сродни часу.
Аль-Сигни сложила руки на коленях и наклонила голову.
– Никто из вас не под присягой, – любезно сказала она, – но прошу не вести личных бесед.
Сиф поставила одну ногу за другую и сделала книксен.
– Мои извинения. – Женщина оказалась умнее большинства служащих ДКС, с которыми Сиф имела дело. – Мы с коллегой просто сравнивали записи из декларации «Рога изобилия», чтобы не было расхождений.
Сиф не хотела лгать, а потому быстро переслала данные о грузе фрахтовика.
< Только его пьесы?
> ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?
< А я надеялся на сонет.
Она надула губы.
– Но мы, кажется, договорились.
Сиф не могла видеть лицо Мака, но по голосу поняла, что ему очень весело.
– Ага! – прогнусавил ИИ из громкоговорителя. – Мы оба совершенно правы!
– Продолжайте, пожалуйста, – улыбнулась Аль-Сигни.
Сиф свернула массивы и позволила алгоритмам привести ядро в более разумное состояние. Код успокоил чувства замешательства, смущения и даже обиды. Пока ядро остывало, она приготовилась к неминуемому ответу Мака. Но, как джентльмен, которым он себя часто выставлял, ИИ ничего не написал по личному каналу – не предложил ни одного кокетливого байта в течение оставшейся части анализа.
Глава 5
Жатва, 21 декабря 2525 года
Когда «Теплое приветствие» отделилось от Тиары, у Эйвери на миг закружилась голова. Искусственная гравитация на станции была не особенно сильной, но контейнеру пришлось задействовать магнитопланные лопасти для временного контакта со сверхпроводящим покрытием третьего подъемника, чтобы освободиться. Через несколько километров лопасти втянулись, и голова у Эйвери перестала кружиться; для снижения было вполне достаточно притяжения Жатвы.
Гостеприимный компьютер по громкой связи сообщил, что путешествие с геостационарной орбиты до Утгарда, экваториальной столицы Жатвы, займет чуть меньше часа. Потом меньшие динамики в кресле Эйвери спросили, не хочет ли пассажир послушать официальное планетарное приветствие колониальной администрации. Морпех посмотрел на Хили, который все еще возился с ремнями несколькими сиденьями левее. Не горя желанием всю дорогу парировать неудобные вопросы медика, Эйвери согласился.
Штаб-сержант почувствовал вибрацию коммуникатора, достал его из кармана оливково-серых брюк и нажал на сенсорный экран, подключаясь к сети «Теплого приветствия». Потом вытащил встроенные в планшет наушники и вставил их по назначению. Как только губчатые насадки расширились в соответствии с конфигурацией ушных каналов, гудение двигателей понизилось до глухого шума. В этом подобии тишины компьютер начал заготовленное обращение.
– От имени колониальной администрации приветствую вас на Жатве – роге изобилия Эпсилон Инди! – с энтузиазмом проговорил мужской голос. – Я искусственный интеллект, ответственный за сельскохозяйственные операции планеты. Пожалуйста, зовите меня Маком.
На экране появилась официальная печать КА – грозный профиль знаменитого орла в окружении семнадцати ярких звезд, по одной на каждый мир ККОН. Под крыльями птицы расположилась группа колонистов. Их глаза с надеждой взирали на флот элегантных колониальных кораблей, летящих параллельно поднятому орлиному клюву.
Образ символизировал экспансию через единство и в свете Восстания казался Эйвери скорее наивным, нежели вдохновляющим.
– Для каждого человека на каждом из наших миров Жатва – синоним продовольствия. – За легким тягучим голосом Мака послышались первые высокие аккорды планетарного гимна Жатвы. – Но что позволяет нам производить в таком огромном количестве натуральную и здоровую пищу?
Речь прервалась театральной паузой, и в этот момент внизу обзорного окна появился северный полюс Жатвы – пятно темно-синего моря без единой крапины льда, окруженное слегка изогнутым берегом.
– Два обстоятельства, – продолжил Мак, отвечая на собственный вопрос. – География и климат. Суперконтинент Эдда занимает более двух третей поверхности Жатвы, создавая изобилие пахотных земель. Два малосоленых моря – Хугина на севере и Мунина на юге – являются основными источниками…
Хили хлопнул Эйвери по плечу, и тот вынул наушник.
– Хочешь чего-нибудь? – Медик кивнул в сторону пищевых автоматов и кулеров, выстроившихся под обзорным окном.
Эйвери отрицательно покачал головой.
Хили перескочил через ноги Эйвери и протиснулся к концу ряда кресел. В «Теплого приветствия» имелась достаточная гравитация, и Хили, держась за перила, уверенно спустился по лестнице в открытое общее пространство к автоматам. Но стоило медику попытаться пройтись, как ноги подогнулись и он опрокинулся на спину, смягчив падение дзюдоистской самостраховкой. Эйвери почувствовал нечто показное в дурачестве Хили, словно тот играл на публику.
Если так, то у него получилось. Несколько техников Тиары, сидевшие справа от Эйвери, хлопали и свистели, пока медик силился подняться на ноги. Хили пожал плечами и со смущенной улыбкой – мол, что поделаешь? – направился к автоматам.
