Поднявшись по второй лестнице, Эйвери увидел оба отделения «Браво»– неровные шеренги перед оранжереей. Между ними и лестницей, посреди луга на верхней террасе, стоял широкий дубовый стол с накрахмаленной белой скатертью, а на ней большая корзина с фруктами. Эйвери подошел к столу, потом повернулся к инопланетянам и поднял руки, предлагая остановиться. Но вооруженные гиганты уже замерли. Все трое смотрели на остроконечный вход в оранжерею, откуда появилась делегация от человечества: Тьюн, Педерсен, Пондер, Аль-Сигни и замыкающий шествие штаб-сержант Берн.
На Педерсене был простой костюм из серого льна, а на губернаторе – одежда из сирсакера вроде той, что он носил в праздник солнцестояния, но желто-белая. Костюм едва не расползался по швам на грузном теле, отчего Тьюн выглядел самим собой, то есть разбогатевшим фермером, а не влиятельным политиком, каким он хотел предстать перед инопланетянами. Но стесняющая одежда не мешала Тьюну решительно шагать вперед, выпятив грудь, всем своим видом давая понять, что троица в доспехах страшит его не больше, чем группа парламентариев Жатвы.
Капитан Пондер и капитан-лейтенант Аль-Сигни облачились в военную форму – он в темно-синюю морпеха, а она в парадную белую. Чтобы помочь инопланетянам различить пол, Аль-Сигни выбрала юбку до колен. На Берне, как и на Эйвери, была полевая форма.
Штаб-сержант смотрел хмуро и настороженно: «Не таких врагов мы ожидали». Голубые глаза ирландца стреляли туда-сюда под козырьком фуражки – он спешил оценить доспехи и оружие инопланетян.
– Спасибо, штаб-сержант, – сказал Тьюн. – Теперь я.
– Да, сэр.
Эйвери развернулся кругом и подошел к столу спереди, где присоединился к Джилан. Берн встал у северо-западного угла рядом с Пондером. Педерсен занял место между Тьюном и столом, зажав под мышкой планшет-коммуникатор.
– Добро пожаловать на Жатву! – засиял улыбкой Тьюн. – Я возглавляю администрацию планеты. – Он похлопал себя по груди. – Тьюн.
Инопланетянин в золотистых доспехах фыркнул. И оставалось лишь гадать, что означает этот звук: то ли название расы, то ли ранг, то ли имя. А может, он просто хотел, чтобы губернатор закончил свое непонятное выступление.
Несмотря на языковой барьер, Аль-Сигни сочла, что будет полезно попробовать вербальное общение, хотя бы для последующего анализа записи. Тьюн настаивал, что все переговоры должен вести он, и хотя капитан-лейтенант не возражала, она постаралась объяснить, что краткость – ключ к успеху, а худшее, что может сделать Тьюн, – это утомить инопланетян многословием.
Губернатор ждал, давая лидеру шанс высказаться. Тот молчал. Тьюн уже собрался произнести заготовленную речь, но Аль-Сигни кашлянула. Эйвери знал, что Джилан, как и ему, известно, что инопланетяне не отличаются терпением. У чужака в золотистых доспехах хватило выдержки молча выслушать Тьюна, но шерсть встала дыбом. Морпеху показалось, что малорослый сопровождающий стал испускать более резкий запах.
Тьюн раздраженно взглянул на Аль-Сигни, но дал знак Педерсену выйти вперед. Генеральный прокурор вынул из-под мышки коммуникационный планшет и протянул инопланетянам. Мгновение спустя зазвучала оркестровая версия гимна Жатвы, искаженная динамиком планшета, и на экране появилась видеопрезентация. Эйвери просмотрел ее накануне; это была вариация официального представления планеты, которое он видел во время первого спуска с Тиары. Хотя здесь отсутствовал сопроводительный текст Мака, буколический видеоряд почти не изменился: работающие в полях «йотуны», гондолы, загружающие продукцию в контейнеры, семьи, наслаждающиеся едой, – клипы давали хорошее представление о жизни на Жатве, но не было ни малейшего намека на существование других похожих миров.
Презентация продолжалась, но Эйвери был уверен, что она нисколько не интересна пришельцам. В какой-то момент Мак, следивший за системами наблюдения через мощную антенну, начал манипулировать ею, чтобы проверить реакцию гостей. Напугал ли их вид «йотунов»? Если да, как это проявилось в языке тела? Эйвери работал со многими офицерами УФР и знал, как для них важны надежные разведданные, а потому не сомневался: Джилан предоставила ИИ длинный список вопросов.
Проводив взглядом второй корабль, который завершил очередной круг над садом и ненадолго исчез за деревьями на севере, а потом появился снова, морпех подумал, как долго Аль-Сигни собирается продолжать эксперимент. После того как инопланетяне бо́льшую часть пяти минут протоптались на месте, она небрежно поправила пучок волос – сигнал Маку, наблюдавшему через камеры, заканчивать. Зацикленный гимн смолк, Педерсен вернул планшет под мышку.
Золотистый прорычал что-то невысокому спутнику, и тот вытащил из-за пояса квадратную пластину. Лидер передал ее Тьюну. Губернатор с вежливой улыбкой изучил предмет, а затем улыбнулся прокурору:
– Посмотрите-ка, Рол. Похоже на то, что мы нарисовали на грузовозе!
– Я думаю, это и есть кусок грузовоза.
– Но видите, что они вытравили?
Педерсен кивнул:
– Хотят торговать.
– Именно!
– Губернатор, – сказала Джилан, – если позволите…
Тьюн подошел к столу и протянул пластину Джилан. Эйвери заглянул ей через плечо.
Это и в самом деле был кусок титанового корпуса грузовоза – идеальный квадрат. На рисунке две фигуры, изображенные реалистичнее, чем у Мака. Одна явно представляла инопланетянина в золотистых доспехах, с молотом на спине и V-образным гребнем на шлеме. Вторая выглядела как человек мужского пола, но с тем же успехом могла быть кем угодно. К удивлению Эйвери, человек предлагал нечто похожее на большую пеструю дыню. Тьюн пришел к тому же выводу – он порылся в корзине и извлек крупную ароматную дыню. Улыбаясь еще шире, он подошел к лидеру и с поклоном протянул угощение.
– Прошу принять, – сказал губернатор. – Мы можем дать гораздо больше.
Инопланетянин взял дыню и осторожно понюхал.
Пока Тьюн распространялся о преимуществах межрасовой торговли, Джилан перевернула пластину. Эйвери увидел, как напряглась ее шея.
– Губернатор, им не нужна пища.
– Не будьте так уверены, капитан. Кажется, этот собирается попробовать.
– Нет. – Джилан сохраняла ровный тон. – Посмотрите.
Эйвери тоже взглянул. На обратной стороне пластины он увидел увеличенное изображение дыни – и теперь понял, что это карта Жатвы с центром в Утгарде. То, что Эйвери показалось узором кожуры, на самом деле было деталями ландшафта: линии магнитоплана, дороги, очертания главных населенных пунктов. Инопланетяне собрали полные сведения о планете и добавили некие обозначения.
По всей поверхности мира были разбросаны замысловатые символы. Они выглядели одинаково и состояли из двух концентрических колец, связанных переплетающимися кривыми. Эйвери понятия не имел, что означают рисунки, но это было несущественно. Джилан подтвердила его догадку:
– Они ищут что-то конкретное. Нечто такое, что считают своим.
