– Ларс! Финн! – взревел Тьюн.
Но двое полицейских уже прошли полпути от двери к столу, вскинув М-7 и взяв Джилан на мушку.
Эйвери все еще не понимал сути спора. Но одно он знал наверняка: Аль-Сигни и Пондер – его начальники – не заодно с губернатором. И это было достаточным основанием для его реакции. Но если откровенно, ему очень не понравилось, что полицейские целятся в женщину, да еще и со спины.
Когда первый офицер проходил мимо, Эйвери схватил ствол М-7 и дернул вниз. Потом ударил правым локтем в нос полицейского, ускорив падение охранника, и одновременно выхватил у него оружие. Второй полицейский повернулся к Эйвери, но Берн сбил его ловкой подножкой и опустился за ним на ковер. Уперев одно колено в шею противника, а другим вдавив М-7 ему в грудь, Берн дал секунду, чтобы тот перестал сопротивляться. Когда этого не случилось, штаб-сержант улыбнулся и вырубил полицейского коротким ударом в челюсть.
– Мы в безопасности? – Джилан не шелохнулась, ее взгляд и пистолет по-прежнему были направлены на Тьюна.
Эйвери сдвинул рычаг перезарядки М-7. В патроннике находился патрон. Охранник мог выстрелить и убить Джилан. Полицейский хотел было подняться, но Эйвери резко ударил его в живот.
– Да, мэм.
Тьюн прищурился:
– Да кто вы такая? Что о себе возомнили?
– Я старший по званию офицер на планете. Повторяю, согласно второму параграфу восьмой…
– Можете сколько угодно цитировать любую юридическую чепуху. Я не отступлю.
– Вы уверены, губернатор? – спросил Мак.
– Ты глухой? – Тьюн шарахнул кулаками по столешнице с такой силой, что, будь он послабее, сломал бы себе пальцы. Его голос был полон яда. – Повторить громче?
Джилан выпрямила руку:
– Не нужно.
Ее пистолет трижды щелкнул, и Тьюн тяжело отступил назад, из расстегнутого ворота его рубашки хлынула красная струя. Эйвери прыгнул мимо капитан-лейтенанта и ногами вперед проехал по полированному дубу. Берн вокруг стола бросился ему навстречу, и они вдвоем подхватили падающего губернатора.
– Хили! – выкрикнул Эйвери в ларингофон. – Давай наверх!
– В этом нет необходимости, – сказала Джилан.
Эйвери хотел было напомнить капитан-лейтенанту, что она смертельно ранила губернатора, но тут ему в нос ударил знакомый сладковатый запах.
– Умно, – фыркнул Берн. Он ухватил залитую красным рубашку, растер между пальцами липкую начинку ТУБа. – В отключке.
– Таким и останется всю дорогу до штаба Комфлота. – Джилан поставила пистолет на предохранитель и вернула в кобуру.
Пондер вдруг пошатнулся:
– Вообще-то, мэм, позвать доктора было бы нелишним… – С этими словами он рухнул; его здоровая рука оказалась зажата между туловищем и полом.
Эйвери прыгнул назад через стол. Когда он добежал до Пондера, Джилан уже стояла на коленях и расстегивала рубашку на капитане. Биопена на его груди была в красных пятнах. И в отличие от той крови, что испачкала рубашку Тьюна, эта была настоящей.
– Хили! Живо! – прорычал Эйвери. Потом повернул голову к Джилан. – Мэм, все летит к чертям, и мне это не нравится. Я хочу знать, что вы планируете, и ответ мне нужен сейчас же. Потому что не сомневаюсь: для выполнения этого плана вы привлечете нас с Берном.
Джилан глубоко вздохнула:
– Хорошо. – Ее темно-зеленые глаза прищурились; уважение и осторожность – вот что прочел морпех в этом взгляде. – Давай, Локи, расскажи им.
Секунду-другую Эйвери не мог сообразить, с кем разговаривает Джилан. Потом услышал, как откашливается Мак.
– Да. – ИИ улыбнулся, когда Эйвери повернулся к голопроектору. У Мака был чуть смущенный вид. – Да, пожалуй, нужно начать с этого.
Бапап попрыгал на одной ноге, потом на другой. Проверил уровень метана в баллоне, почесал зудящее место в чешуйчатой ямке на одной из рук. Наконец – хотя дьякон все время просил его помолчать – наклонил голову, глядя на хурагока, и спросил:
– Что, по-твоему, он теперь делает?
Дадаб и сам бы хотел это знать. А непонимание расстраивало его еще больше, чем постоянные приставания Бапапа. Легче Некоторых был совершенно неподвижен, его плавучесть установилась на абсолютной нейтрали – он завис между башнями, которые являли собой инопланетный разум.
– Посмотри, не появился ли кто-нибудь на мостках, – сказал Дадаб. – Долго это не продлится.
Бапап пробормотал что-то под маской и выглянул из дверного проема, ведущего в диспетчерскую. А за спиной хурагока, расположившегося в неглубокой выемке, дьякон продолжал расхаживать туда-сюда, перешагивая через панели, которые Легче Некоторых удалил, чтобы получить доступ к схемам.
Начинается разговор, – показал хурагок.
И опять Дадаб усомнился, что поступил правильно, взяв хурагока на станцию (кто знал, о чем тот говорил сам с собой?). Но дьякону было совершенно необходимо увести Легче Некоторых из ангара, пока тот не узнал о его обмане, пока не понял, что янми’и переделают его плуги в оружие, а поспособствовал этому именно Дадаб.
Дьякон, предав друга, испытывал ужасные угрызения совести, но ведь у него не было выбора. Когда поврежденный «дух» развалился на части и обнаружилось не одно, а целых четыре творения хурагока, дьякон едва не обмочился. Страшно было представить, как поступит Маккавеус, узнав, что́ на самом деле побудило хурагока создать плуги. Вождь только что получил серьезное ранение от инопланетян, терпения не осталось даже для призывов к миру, и, уж конечно, ему не хватит терпения для дьякона, который не смог предотвратить создание этих устройств.
Дадаб перестал шагать по комнате и задвигал пальцами перед сенсорными узлами хурагока.
Все в порядке?
Но Легче Некоторых ничего не ответил.
Все его четыре щупальца были глубоко погружены в центральную башню. Приблизившись, Дадаб увидел, что конечности друга чуть подергиваются, когда реснички соприкасаются с разноцветными узлами проводов. Дадаб проследил: некоторые провода уходили в один из многочисленных черных ящиков. А еще он заметил, что два огонька – зеленый и янтарный – мигают в корпусе ящика в ответ на ловкие движения хурагока.
Внезапно энергетическое ядро, подключенное хурагоком для питания башен, замерцало. Они уже израсходовали три ядра, и Дадабу не хотелось брать другие у соседних постов. Унггои начали проявлять интерес к деятельности дьякона, особенно после его возвращения на станцию с хурагоком. Меньше всего Дадабу хотелось увеличивать число свидетелей его последних греховных усилий собрать интеллекты.
– Дьякон! – прошептал Бапап. – Флим и еще двое!
Дадаб замахал узловатыми руками, гоня Бапапа на мостки:
– Иди задержи их!
Бапап выбежал, а Дадаб потянул на себя щупальце хурагока. Легче Некоторых удивленно проблеял одним из мешочков и вытащил остальные щупальца из башни.
