Учитывая, что Тэйш к этому моменту уже застегнул наручники за спиной избалованного мафиозного внука, вышло даже красиво - миндалевидные глаза засранца, когда он осознал свое положение, стали почти круглыми, и в них впервые мелькнуло что-то похожее на испуг.
- Значит, так, зверек, - я подошла вплотную и носком ботинка легонько пнула его в бедро, заставляя шире раздвинуть колени. И за подбородок запрокинула ему голову, максимально неудобно для него, но чтобы он при этом смотрел мне прямо в глаза.
- Теперь ты моя собственность, понятно? Твоя идиотская выходка с побегом от телохранителей закончилась тем, что они по ошибке забрали моего мужа. Если ты, тупенький избалованный мальчишка, еще не заметил, что больше не единственный возможный наследник, - тут я небрежно кивнула в сторону Йошэта и Тэйша, за-ради представления даже одетых одинаково, а потому особенно похожих между собой и на самого Хонга, - то я тебе словами скажу: мой муж - это пропавший сын твоей бабки. Во плоти. Поэтому она вцепилась в него зубами и когтями и упорно не хочет возвращать мне. Вот мы с ней и решили, что, раз такое дело, черт с вами, меняемся. Нэйт станет главой клана, тем более что он, в отличие от некоторых, умный, ответственный и образованный. И воспитанный. А ты станешь тем, на что только и годишься, - игрушкой в моем гареме.
Произнося эти слова, я мысленно трижды плюнула через плечо, чтобы не дай бог не накликать. Одно дело - притвориться ради воспитательных целей, а другое - и правда заполучить такой «родственный обмен».
Глава 39
Тэйш и Йош с удовольствием отыгрывали свои роли, хотя, когда госпожа упоминала, что этот гад останется с ними вместо Нэйта, у обоих братьев внутри просыпались протест и паника. Никаких родственных чувств этот засранец у них не вызывал, а вот желание отдубасить его чем-нибудь до просветления возникало довольно часто.
В первый же день «нового режима» госпожа громко объявила о том, что, пока игрушка необученная и настолько отвратительно воспитанная, что даже еду на нее тратить жалко, ей даже разговаривать с ней противно. И скрылась, выдав на прощание:
- Развлекайтесь, мальчики! И покажите этому никчемному выскочке его место в моем гареме...
А трое парней остались в трюме. Двое - злющих, как шершни, и один - уже скорее имитирующий злость, чтобы скрыть испуг.
Хонг только теперь толком разглядел, насколько они похожи между собой и на него. Разглядел и впечатлился. Нет, он не был совсем уж размазней и тряпкой. И идиотом не был, скорее безответственным балбесом, которому всегда и все сходило с рук, а еще было невыносимо скучно под неусыпным контролем бабки и телохранителей.
Именно поэтому, начав бунтовать в подростковом возрасте, он так и не смог остановиться даже к своим двадцати семи годам и вел себя как избалованный пацан, планомерно срывая попытки дать ему приличествующее будущему главе клана образование, подобающий круг знакомств и даже подходящую жену.
Вылетел из пяти университетов, когда даже деньги не смогли замазать его «подвигов» и нежелания учиться. Знакомства старался завести самые, с точки зрения чопорной бабули, дурацкие - с маргиналами, фриками и прочими отбросами.
«Приличных девочек из хорошей семьи», воспитанных так, как положено будущей жене, считал подлыми змеюками и ни на грош не верил их робким улыбкам и скромно опущенным глазкам.
Спасибо, на бабку насмотрелся. И на ее дочерей - своих теток. Он же с ними рос с младенчества! Как ни цепляй маску правильной хенсанской женщины, а во внутренних покоях хоть ненадолго каждая становится сама собой. И высшая школа змей имени «лилии, плывущей по воде божественного пруда», раз и навсегда отбила у парня охоту жениться на традиционной хенсанке.
Цчайджо! На фиг такое счастье! То ли дело на Земле затусить с веселой девчонкой из байкерской компашки или подцепить женщину постарше просто в баре у делового квартала. Самостоятельную и уверенную в себе.
Такая не станет опускать глазки в пол и жалить исподтишка. С такой не надо даже в собственной постели все время быть настороже и помнить, насколько каждая нежная лилия бывает ядовитой.
Такая, если что не так, сразу в глаз даст и объяснит, где он опять берега потерял. Просто, понятно и спокойно. Безопасно!
В этот раз он тоже сбежал, чтобы познакомиться с кем-нибудь подходящим. Он уже так делал, и всегда все получалось. Врагов клана Хонг не особенно боялся, потому что бабка давно и основательно зачистила территорию. Сейчас между всеми ганпхэ было довольно прочное перемирие и равновесие. Никому не нужна новая война.
К тому же Диспонт - вообще чужая планета, тут не бывает хенсанских разборок. А очередной побег приятно будоражил кровь адреналинчиком. Самое то для начала новой жаркой интрижки. И самому приятно, и бабка взбесится.
И может быть... он все-таки встретит ту, ради которой решится окончательно послать к ёнмоко клановую возню, свое фальшивое «главенство» в нем и уйти...
Хонг никогда не обольщался - его наследственная власть всегда была и будет фикцией. Бабуля вовсе не собиралась выпускать рычаги управления из рук, а он был нужен просто как вывеска для других - мужчина во главе клана. И самое противное - это понимали все вокруг. И все делали почтительную морду, пряча в глазах пренебрежение и насмешку к кукле на веревочках.
Это раз за разом бесило парня до черных мушек в глазах и на корню уничтожало малейшее желание «соответствовать». Лучше уж открыто посылать эту «власть» бабке в задницу и отрываться, раз есть деньги и нет тормозов.
Телохранители нашли бы его максимум через полчаса. Это была новая смена, которую сразу стоило приучить к тому, что слишком зажимать свободу подопечного - чревато. Лучше договариваться и закрывать глаза на его маленькие развлечения, чем потерять охраняемый объект на чужой планете и получить от бабки космических звездюлей вплоть до смертельного исхода.
Вот на что Хонг не рассчитывал, так это на невероятное появление в баре пропавшего невесть когда и омолодившегося «отца» и на бешеную бабу с Венги...
- Что притих? - ехидно уточнил у Хонга садист с крашенной под блонда шевелюрой. Или тупой, или издевается - сам же кляп вставил, сволочь.
Парень глазами и выразительным мычанием попытался высказать все, что он об этом придурке думает. Джираль его знает, насколько ему это удалось, но он очень старался! По крайней мере, два наглых болвана оживились.
- По-моему, он по-прежнему ничего не понял, - с демонстративной печалью в голосе вздохнул второй утырок, похожий на папашину голографию с бабкиной каминной полки, как отражение в зеркале. Этот извращенец наклонился чуть ли не вплотную к Хонгу и по слогам объяснил: - Ты теперь всю оставшуюся до тридцатилетия жизнь проведешь с нами, младшим мужем. И если госпожа так тобой и не заинтересуется как мужчиной, то тебе ничего другого не останется, как развлекать нас с братом, по очереди...
«А после тридцатилетия отпустит, что ли?» - промелькнула у Хонга в голове мысль. Но тут же пропала, потому что его аж подбросило: дошло, о чем толкует похожий на него урод. Парень буквально взвился с колен, забыв о кляпе и о том, что руки скованы за спиной.
