– Какого хрена творится с тобой? – кричу, не помня себя от злости. Не получилось у меня закрыться и сохранить спокойствие. Я буквально чувствую дрожь, бегущую по телу от заполонившего гнева.
– То есть ты можешь сидеть на тусовках с девками, со своей Мишей, а я должна быть дома?! Коля мой друг. И куда хочу, туда и хожу с ним! Не моя вина, что твой приятель Арсен не понимает различия в терминах «приятель» и «жених»! – тычу яростно в его грудь. Бью так, будто дыру в ней проковырять хочу. Сейчас я настолько разгневана, что в его интересах просто замолчать и уйти.
– Ах, Коля – твой… приятель, – шепчет, а потом вдруг его лицо кривится в гримасе. – Сука, я этому муд*ку кишки, на х*р, выпущу, – отстранившись, срывается в сторону выхода. Понимаю, что задумал Артем, и прихожу в неописуемый ужас. Лечу вдогонку за ним, не позволяя покинуть комнату. Я не могу допустить того, что он задумал. Чертов Серебряков! Снова ведет себя, как законченный эгоист!
– Только попробуй! Слышишь! – врезаюсь в его спину. Вцепившись в ткань рубашки, яростно тяну на себя.
– Только тронь его! – кричу уже в лицо Серебрякову.
– И что будет? – сатанеет он, понимая, что я вступаюсь за Колю. – Я не позволю какому-то ублюдку крутиться возле моей женщины!
– А я должна позволять хитрой шлюхе крутиться вокруг моего мужчины и подсовывать ему новых шлюх? – кричу еще громче. Сейчас я выгляжу устрашающе. И не позволю ему больше защищать Мишу, объясняя их общение ее важной ролью в его профессии. Достаточно с меня этого дерьма. Я сыта им по горло.
– Мы работаем с Мишей. Я затр*хался тебе объяснять! – рычит сквозь стиснутые зубы, нависая надо мной. – Я здесь по делу! Тот мужик, с которым она шла – глава компании Шевроле. Мы хотим заключить с ним контракт, Аня. Я думаю о том, где мне заработать помимо боев! Я хочу обеспечить тебе красивую жизнь! А ты ведешь себя, как маленькая капризная девчонка!
– Если ты все видишь так, если для тебя это норма, похоже, нам стоит пересмотреть отношения. Иди к своим фанаткам, мило улыбайся Мише, и больше не подходи ко мне, – меня трясет. Так сильно, что зуб на зуб не попадает. Это конец. Я не хочу больше. Устала. Играть в одни ворота, бороться за иллюзорную мечту. Сейчас я поняла, что Артем совершенно не тот, кем я видела его раньше. Лжец и лицемер!
Сорвавшись с места, направляюсь к дверям, но стоит мне взяться за ручку, его ладонь ложится поверх моей головы, отрезая мне путь.
– У вас было с ним что-то? – раздается у самого уха его утробное рычание.
– Чего? – не веря собственным ушам, оборачиваюсь. Смотрю на него и не узнаю своего Артема.
– Долбанный ублюдок, твой ученик. У вас было что-то? – уголки его губ дрожат от напряжения.
– Даже если и так. Какое это имеет значение? – вздернув бровью, складываю перед собой руки. – У вас с Мишей был секс, и вы партнеры. Вот и мы продолжаем дружить.
– Ты вообще понимаешь, что говоришь? – произносит обманчиво спокойным голосом. Я улавливаю вибрации в нем, значит, скоро рванет.
– Ударишь? – отвечаю ему наглым, непробиваемым взглядом. Я не боюсь его. Пусть зарубит у себя на носу, что со мной нельзя так, как привык делать он.
– Я тебя хоть раз ударил? – шепотом, скривившись так, будто ему больно. Плевать. Мне больней стократ.
– Ну, ты ведь только так все проблемы решаешь, – пожимаю плечами, но он не дает договорить. Резко толкнув, впечатывает меня спиной в письменный стол.
– Сейчас я покажу, как можно решить нашу проблему, – прорычав, он резко хватает меня за затылок. Надавив на спину, кладет лицом на твердую поверхность стола. Рывком задирает мою юбку, удерживая меня в таком положении, надавив на лопатки.
– Не надо, – рычу, понимая, что он собирается сделать. Артем обезумел вконец. Будто и не слышит, не видит моего сопротивления, пытается стянуть с меня одежду.
– Не надо, Артем. Больно, – кричу, переходя на плач. Его руки невыносимо грубые. И тот факт, что он намеревается взять меня сейчас, здесь, силой, заставляет мое сердце стонать в агонии.
– Не надо, не хочу я тебя, – вою белугой, пока он, удерживая мои руки, рвет ткань белья. Его пальцы резко погружаются в меня, вызывая резкий приступ тошноты. От ужаса, от страха внутри все скручивает спазмом. Я пытаюсь отбиться – брыкаюсь изо всех сил. Мне, наконец, удается слегка повернуться. Не тратя времени, впечатываю со всей силы ладонью ему по лицу. Он замирает. Все так же грубо прижимает меня. Смотрит невидящим взглядом. Будто пеленой его накрыло. А у меня слезы градом.
– Пусти, пожалуйста, – умоляю, ненавидя его в этот момент.
Кривится. Будто только что до него доходит суть происходящего. Как только его руки отпускают меня, я лихорадочно одергиваю одежду. Юбка разорвана по шву, на блузке пары пуговиц нет. Меня дико трясет. Прижав к груди руки, оборачиваюсь. Он стоит в двух шагах от меня. Схватившись за голову, смотрит на меня. Будто раненый в самое сердце зверь, убитый тем, что сделал.
– Бред, – все еще не веря в произошедшее, качает головой.
На негнущихся ногах направляюсь к дверям. Он больше не пытается остановить меня. Хотя, я не удивлена. То, что он попытался сделать… Это крах. Полный. Безоговорочный.
Мне невыносимо больно. За себя, за него, за нас. Видеть его таким… заставляет мое сердце стонать от отчаяния. И несмотря на все увиденное и произошедшее… не верится. Все равно, я не хочу принимать такую действительность! В которой Артем поступает так жестоко со мной! Где ему нет дела до моих чувств и желаний.
– Ты был прав, – обернувшись, произношу дрожащим от слез голосом. Смотрю в пол, потому что видеть его сейчас – безумно больно. – Когда говорил мне, что все всегда рушишь. Зря я не послушала тебя тогда, – прошептав последние слова, задыхаясь от подступивших к горлу рыданий, выскакиваю в коридор. Спустя пару секунд раздается оглушительно громкий рев. Этот крик заставляет мое сердце остановиться, а внутренности сжаться в тугой узел. А потом раздается не менее оглушительный грохот. Удары. Тяжелые, крушащие все вокруг.
– Ну, вот, наконец-то, – раздается за спиной довольный женский голос на английском. Обернувшись, вижу стоящую у проема Мишу. Женщина, окинув меня высокомерным взглядом, растягивает губы в триумфальной улыбке.
– Я же говорила, что Артем не для тебя. Теперь ты все увидела. Он может быть не только нежным, но и несправедливо жестоким, – пожав плечами, она возвращает взгляд в сторону комнаты, в которой остался Серебряков.
И тут до меня доходит. Она все видела. Всю эту безобразную сцену. От и до. Он пытался взять меня насильно, а Миша, поджидая за углом, наблюдала за нами, получая от этого неописуемый кайф. Я ненавижу их всех! Не хочу ни видеть, ни слышать!
– Пошла ты к черту, – оттолкнув ее, не оборачиваясь, направляюсь к выходу. Чувствую, как с каждым пройденным шагом меня накрывает. Такая слабость накатывает, кажется, через пару шагов просто упаду замертво. Нет сил. Абсолютный ноль. Пустота и боль – вот единственное, что имеет сейчас значение.
