– Серебряков, ты здесь остаться решил? – злится полицейский, устав ждать меня возле двери камеры.
– Всю жизнь мечтал, – поднимаюсь, на негнущихся ногах отправляюсь на выход. Из-за сорванного голоса слова получаются тихими, так что я остаюсь неуслышанным.
Закрыв после меня решетку на замок, полицейский ведет к выходу.
– За тебя залог внесли, – для чего-то озвучивает он. Можно подумать, меня по доброте душевной выпускают. Молчу. Понимаю, что мне плевать. Кто, сколько внес. В голове только одна мысль: «Найти ее. Как можно скорей. Успокоить. Поговорить. Объяснить, что этой ситуации нет моего умысла». Черт. Как я мог допустить, довести все до такого? Полный бред.
Забрав в дежурке вещи, толкаю ногой входную дверь. Утреннее солнце слепит, заставляя щуриться. Спустившись по ступенькам, замечаю припаркованную тачку Наза. Направляюсь к машине. Открыв дверцу, усаживаюсь в салон.
– Ты нашел ее? – сходу перехожу к единственному волнующему меня вопросу.
– Выглядишь дерьмово, – ухмыляется Наз, окидывая меня придирчивым взглядом. Но сейчас мне плевать даже на его стеб. Аня. Практически целые сутки я ничего не знаю о ней… И после всего, что я сделал, даже мысль о том, как ей плохо, заставляет меня ненавидеть себя.
– Ты нашел ее? – повторяю вопрос.
– Нет, – хмурится друг, отворачиваясь к дороге. – Дома так и не появилась. На полигон с утра ездил, но со мной даже говорить не стали. Ее родственники чокнутые, – с обидой в голосе.
– Бл*дь. Куда она делась? – вырывается усталый вздох. Откинувшись на спинку сиденья, прикрываю глаза, пытаюсь взять себя в руки, сосредоточиться. Чувствую, что начинаю заводиться, а сейчас нужно действовать с холодным рассудком.
– С Мишей виделся? – раздается в тишине голос Назара.
– Нет, и лучше бы ей не встречаться на моем пути. Увижу, замочу суку, – сжимаю кулаки от злости.
– Ну, зря ты так, трах*лись то вы оба, – пожимает плечами Рахманов.
– Да не трах*лись мы! Бл*дь, нах*р она мне нужна? – срываюсь на друга. Бесит ненужная правда. Очевидный факт, из-за которого удавиться охота.
– Так трах*лись или нет? – продолжает издеваться.
– Не помню, я пьяный был. Мы с Аней на вечере поцапались. Я себя как муд*к повел. Она убежала, я еле сдержался, чтобы за ней не пойти. Понимал, что надо остыть. Вот и пошел в бар, не то сорвался бы к ней и дел наворотил, – сжимаю виски, загинаясь от усталости. Только бы найти ее, поскорей. Потом все улажу. Только бы найти…
– Да уж, все беды от баб, – вздыхает Назар.
– Кончай меня учить, едем на полигон.
* * *
Дверь открыл ее отец. И судя по выражению его лица, делиться со мной информацией он не собирался. Плевать. Сам зайду, разворошу там все до сантиметра. Я должен объясниться. А там ей решать.
– Где она? – произношу надсадным голосом. В ответ – тишина. Только вороны, каркая, взлетают ввысь. Назару, видимо, больше заняться нечем, только птиц гонять.
– ГДЕ ОНА? – повторяю вопрос, выделяя каждый слог. Ей богу, устал от всего этого дерьма. Я просто хочу увидеться со своей невестой.
– Артем, Аня не хочет тебя видеть, – отвечает мужчина без единой эмоции. Ублюдок. Теперь и он будет вставлять мне палки в колеса?!
– Где она?! – из груди рвется рев. Меня начинает трясти. Пытаюсь игнорировать вибрацию, бегущую по телу.
Отец что-то говорит мне. Но я них*ра не слышу. Перед глазами пелена все застилает. Он пытается вытолкнуть меня подальше от дверей. Кривится, что-то высказывая.
– Убери руки и скажи, где моя невеста, – рычу сквозь зубы, из последних сил контролируя себя.
– Ты потерял право так называть ее, Артем. Я говорил тебе, если обидишь мою дочь, никогда больше не увидишь. Я костьми лягу, но вы больше не встретитесь. Ты все понял?
– Нихр*на я не понял и не собираюсь понимать. Она – МОЯ. И одна ошибка не изменит этого. Я люблю твою дочь! И скорее сдохну, чем позволю забрать ее у меня! – схватив его за ворот куртки, встряхиваю с такой силой, что он бьется головой о дверь. Сзади раздается чей-то крик. Замечаю краем зрения Аниного братца. В его руках калаш. Чертов ссыкун. Пусть в голову обойму мне высадит, я не отступлю.
– Артем, пойдем, – раздается над ухом голос Назара. Схватив меня за плечи, пытается оттянуть.
– Где Аня? – не отпускаю глаз отца.
– Артем, ее здесь нет. Да и они не скажут. Уходим, давай, – Назар не унимается. Я не знаю, откуда вдруг у него столько сил. Но кажется, будто он без труда утягивает меня к машине. Все это время я не отпускаю взгляда Ильи. Старик смотрит на меня как на кусок дерьма. Упрямый ублюдок не отступит. Я чувствую, как начинаю сдуваться. Злость вдруг отступает, оставляя после себя дикое разочарование и отчаяние. Кажется, вот она, так близко, нужно только прорваться сквозь них. А потом понимаю, что не захочет, не станет слушать меня. И будет права. Я на самом деле последний ублюдок. Я предал ее. Можно уговаривать себя, оправдывать кучей способов, но правда не поменяется. Я предал ее.
Назар прав. Но я не собираюсь так быстро сдаваться. Я поселюсь здесь, под воротами, пока она не выйдет и не поговорит. Когда остынет, когда поймет, что готова. Я не отступлю. Ведь Она все, что у меня есть.
* * *
Если бы я знал, что в тот день я в последний раз увижу единственное, что могло мне дать надежду найти ее… Если бы я знал, что уже к вечеру, когда я вернусь на полигон в полной готовности во что бы то ни стало увидеться с Аней, там никого не останется. Ни Ильи, ни Вани. Только доходяга-охранник, от испуга едва ли не наложивший в штаны.
И тогда меня накрыло. Осознание полной беспомощности… Вот тогда-то и настал мой личный ад, затянувшийся на долгие полтора года.
Я столько раз перематывал в голове события того дня… Столько раз пытался переиграть все, сделать правильно. Я все не мог поверить, что она ушла. Исчезла. Я думал всегда, что держу свою судьбу в руках. И уж точно, женщину свою смогу вернуть. Но каким идиотом я был… Судьба, будто в насмешку, опустила меня на самое дно, лишив единственного, что было так дорого мне.
Не хочется даже вспоминать это время… Тошно от самого себя, от понимания собственного ничтожества. Я потерялся. Без нее, как маленький мальчик в темном лесу.
Я потерял счет времени и дням. В первые месяцы единственным ориентиром были темные окна ее квартиры и пустой полигон. Я ждал ее. До последнего, даже когда уставал верить, что она вернется. Как бездомный пес, бродил, околачивался возле ее дома, надеясь увидеть ее. Столько раз репетировал речь в своей голове, столько раз прогонял в воображении нашу встречу. Но она не возвращалась.
