Молчит. Смотрит на меня, нервно кусая губу. Хочет. Вижу же, как борется с собой.
– Ты стал спрашивать разрешения? – ехидная улыбка касается ее губ. Хочет казаться гордой и независимой, но ее выдает дрожащий голос.
Протягиваю к ней руки. Не спеша, боясь спугнуть. Она отвечает. Прижимается ко мне, уложив голову на моей груди. Прижимается ко мне так, будто чувствует еще что-то. Маленькая, хрупкая… Сколько не держал ее в руках… кажется, вечность. Думал, забыл, но нет. Эти ощущения ни с чем не спутаешь, и не вытравишь никак.
Что с ней происходило все это время? Где она была? Не знаю, но так хочется узнать… Каждую мелочь, каждую деталь. Как она сейчас живет? О чем мечтает? Чем дышит?
Обхватив ее лицо ладонями, заглядываю в глаза. Ловлю жадные вдохи, только сейчас, рядом с ней чувствую себя живым. Ее глаза полны слез, а мне удавить себя хочется, понимая, что причина им – я. Бедная моя, храбрая девочка. Сколько пережила… Касаюсь пальцем ее губ, дико хочу прижаться к ним. Почувствовать их вкус. Но я полный муд*к и упустил свой шанс. Я не имею на них права. Обнимаю ее, сцепив зубы, прижимаю к себе. Знаю, что через пару мгновений все закончится. Мне придется ее отпустить. Навсегда.
Аня дрожит. Упирается ладонями в мою грудь, пытаясь отстраниться. Опустив глаза на руки, замечаю обручальное кольцо на безымянном пальце. Замужем? Черт, зубы сводит от накрывшего в момент гнева. Внутри просыпается дикое чувство… ревность. Пожирающая все это время, съедающая меня, обгладывая до костей мясо. Не хочу думать… Не должен… Не имею права даже надеяться на что-то.
Снова пытается отстраниться, но я не даю. Держу ее в руках, желая хотя бы мгновение еще побыть с ней.
– Я остановился в клубе Назара. Еще пару дней буду здесь…
Она не смотрит на меня. Отводит взгляд. Но я вижу, как дрожат капельки влаги на длинных ресницах.
– Прощай, – отстраняется. Внутри все ревет, клокочет. Хочу схватить ее и не отпускать. Но я не должен. Я должен отпустить ее.
Сжав кулаки, сжимаю челюсть. Киваю, отступая.
– Прощай, – бросаю тихое и, посмотрев на нее в последний раз, направляюсь к воротам. Иду быстро, стараясь не думать ни о чем. Знаю, если хоть на унцию ослаблю петлю, сорвусь…
Глава 15
Аня
Невыносимо больно…
Я только что воскресла, чтобы снова умереть. Смотрю на его слегка ссутуленную широкую спину. Он уходит, оставляет меня. Перед глазами до сих пор его взгляд… усталый, потерянный. Сколько боли было в его словах… Смотрел на меня зверем затравленным. Пытался казаться сильным, старался скрыть агонию, сжирающую его. Я и не знаю, что делать. Хочется сорваться, догнать его, прижаться и, наплевав на все, не отпускать… Но это ведь Артем. Он и раньше умел совершать красивые поступки, говорить громкие слова. Я верила ему, но не сейчас.
Доверия нет. Но вот чувства никуда не исчезли. Вопреки всему – боли и разочарованиям, лишениям, которые я вынуждена была принять, я люблю этого мужчину.
Это чувство разрушает меня, уничтожает. Не дает вздохнуть полной грудью, не дает ощутить вкус жизни вдали от него. Внутри все клокочет. Отворачиваюсь. Прижимаю к груди ладони, всматриваюсь в спокойную гладь воды.
– Прощай, любимый, – повторяю шепотом снова и снова. Его слова сделали мне нестерпимо больно. Проще было все это время представлять его предателем, не знающим раскаяния. Но сейчас… я увидела, сколько боли в нем… Артем мало что сказал, я практически ничего не знаю о его жизни за последние полтора года, но мне достаточно заглянуть в его глаза, чтобы понять, он до сих пор во мне.
Кое-как успокоившись, отправляюсь к дому. Паша встречает меня на ступеньках крыльца. Спрашивает, договорилась ли я с покупателем. Только сейчас понимаю, что это был Артем. Так он нашел меня. Лгу парню, будто не сошлись на цене. Прошу его вызвать мне такси. Я настолько разбита, что даже столь простой вещи сейчас не осилю.
Спустя десять минут Паша заходит в кухню, сообщает, что экипаж прибыл. Кивнув, забираю сумку и прощаюсь с ним. Пашка выглядит до странности довольным из-за сорвавшейся сделки. По всей видимости, он так же, как и я, не хочет расставаться с полигоном.
Выхожу за ворота, осматриваясь. Машины нигде нет.
– Паш, ты уверен, что такси приехало? – спрашиваю, обернувшись к нему.
– Да, попробуй пройти к дороге. Зачастую водители останавливаются там, – произносит он, задумчиво почесывая затылок.
– Хорошо, – пожав плечами, направляюсь по тропинке к прилегающей дороге. Пройдя вдоль небольшой посадки деревьев, выхожу на асфальт. Замечаю припаркованный в нескольких метрах автомобиль с шашечками, но стоит мне направиться в его сторону, машина вдруг срывается с места, оставляя после себя столбы пыли.
Удивленная, так и стою, смотря перед собой. Уже было думаю потянуться к сумочке за телефоном, как у моих ног резко тормозит черный кроссовер.
Испуганно отскочив от машины, всматриваюсь в тонированные стекла. Вдруг пассажирская дверь открывается, и я встречаюсь взглядом с Артемом, сидящим за рулем.
– Садись, – командует жестким тоном.
– Нет, – качаю головой, пятясь. Понимаю, что попала в ловушку. Ну, конечно! Как я могла подумать, что он вдруг стал воспитанным и уважающим чужое мнение? Это ведь Серебряков! Эгоист до мозга костей!
– Аня, садись в машину. Ты же знаешь, не люблю повторять дважды, – рычит, подтверждая мои мысли.
– Не сяду, – отвечаю тем же тоном. Кивает. Растянув уголки губ в ехидной усмешке, выходит из машины. Стою, будто вкопанная, наблюдаю, как, обойдя кроссовер, он приближается ко мне. Схватив за руку, тянет за собой. Упираюсь ногами в асфальт.
– Серебряков, я не хочу, слышишь?! Ты не имеешь права, – выхожу из себя от злости на него. Шлепаю ладонями по нему, но разве что-то значит мое сопротивление для этого верзилы упертого?
Он замирает. Повернувшись, смотрит на меня насмешливо с высоты своего роста.
– Аристова, замолчи уже, – наклонившись, подхватывает на руки.
– Артем! – молочу его по спине. А он только смеется довольно. Боже, как я могла позабыть упрямство этого мужчины!
Усадив меня в кресло, пристегивает ремнями. Пока он борется с пряжкой, наши лица в нескольких сантиметрах друг от друга. Замираю. Растерянная, взволнованная от неожиданной близости. Но, несмотря на трепет в груди, взгляд мой полон гнева.
– Я сейчас загорюсь, – смеется он, отстраняясь.
– Я очень на это надеюсь. И я не Аристова больше, – не знаю, зачем я говорю это. Возможно, больше для себя, чтобы привести в чувства, напомнить самой себе, что мы давно не прежние, и я не должна поддаваться его обаянию.
– Я догадался, – внезапно его лицо становится напряженным. Захлопнув дверь, Артем возвращается к водительскому сиденью. Заводит мотор, резко газуя, выезжает на проезжую часть. Молчит. А меня потряхивает от волнения и злости.
