— Мне важно знать, что между нами все по-прежнему, — он все еще взволнован. — Я должен уехать с легким сердцем, Ань, пообещай мне, что ничего не изменилось. Ты ведь знаешь меня, иначе сорвусь и глупостей там наворочу.
— Все в порядке. Езжай, и ни о чем не думай. Выступай на своем симпозиуме. Я эти дни с отцом и братом побуду.
— Хорошо, милая. Я постараюсь приехать как можно быстрей, — он сбрасывает вызов, получив вожделенные заверения.
***
Папа с Ваней, как ни пытались, не могли скрыть счастливой улыбки от того, что я не поехала на море. Очень уж не хотели отпускать меня. Да и перспектива побыть вместе целую неделю им нравилась.
К десяти утра полигон был полон народу: охрана Серебрякова, ребята из СОБРа — забот у моих мужчин хватало. Радовало лишь, что хотя бы самого Артема не было. Да и неудивительно. Рабочий день — вряд ли он будет торчать здесь со своими бодигардами.
Пока отец и брат проводили занятия по стрельбе и метанию ножей, я принялась за готовку, решив взять на эту неделю обязанности повара на себя.
Занятая домашними делами, не заметила, как наступил обед, и в дом вернулись папа с Ваней. Накрыв на стол, мы принялись за еду. Во время трапезы я не раз ловила себя на мысли, что чувствую себя как никогда счастливой и цельной. Здесь, рядом со своими родными. После обеда мы снова разошлись по своим делам. Папа отправился встречать новую группу подопечных, а брат ушел в тир.
Вторую половину дня я провела, слушая музыку под теплыми лучами солнышка у берега небольшого пруда, расположенного на территории полигона. Да, папины владения были просто огромными. Чего здесь только не было. В шутку мы с братом называли его помещиком.
Насладившись солнышком и одиночеством, спустя полтора часа вернулась в дом. К вечеру, заскучав в одиночестве, решила проведать брата. Тем более, на оставленный им дома телефон уже пришло порядка десяти сообщений от Юли.
Но прежде чем отправляться на его поиски, заскочив в спальню, сменила сарафан на коротенькие шорты. Не очень уютно я чувствую себя здесь в платье. А шорты — самое то. Захватив Ванин гаджет, вышла на вечернюю улицу. Мимо меня проходила группа парней, направляющаяся к выходу с полигона. По всей видимости, занятия уже закончились. Один из них сообщил мне, что Ваня сейчас спаррингуется в спортивном комплексе.
На пути до спортивного зала практически на всей территории не встретила ни одной души. Интересно, где отец, если Ваня спаррингуется? Поднявшись по ступенькам, открываю дверь и уверенно захожу внутрь. Пройдя небольшой коридор, приоткрываю дверь в спортивный зал. Раздаются хлесткие звуки ударов и борьбы. Пройдя вперед, приближаюсь к столику в углу зала. Оставив рядом с Ваниными вещами телефон, осматриваюсь. В зале несколько бойцов. Кто-то качает пресс, кто-то отжимается. Ваню нахожу сцепившимся в схватке внутри клети. В сгорбившем спину медведе в черной майке я узнаю брата. Соперника сразу не получается рассмотреть, но вот когда я все-таки понимаю, кто это, сердце в груди сначала замирает, пропустив удар, а затем начинает биться с бешеной скоростью. Артем.
Мужчины то и дело бросаются друг другу навстречу, выполняя комбинации ударов. Воспользовавшись тем, что остаюсь незамеченной, наблюдаю за ними. Но, если быть честной, взгляд мой то и дело скользит по оголенному торсу Серебрякова. Одет мужчина лишь в спортивные шорты, а шингарты защищают кисти рук.
Артем осыпает брата градом ударов, непрерывно прыгая вокруг. Его ноги пружинят с такой легкостью, что у меня создается ощущение, будто у него там внутри рессоры. Ваня вынужден уклоняться от его ударов, блокировать их. Артём не оставляет ему ни единого шанса на хотя бы одну хорошую атакующую серию ударов.
Серебряков — средоточие грации и мощи. Каждое его движение, каждый удар четко отработаны. Не замечаю, как начинаю любоваться им. С замершим сердцем смотрю на то, как играют мышцы его тела при каждом движении. В помещении очень жарко, его волосы влажные, а тело покрыто капельками пота, и это выглядит чертовски круто.
Я потеряла счет времени, а бой подошел к концу. Когда прихожу в себя, мужчины стоят посреди клети, о чем-то разговаривая. Решаю, что на сегодня с меня достаточно Серебрякова, раз я уже начинаю залипать на нем. Приблизившись к рингу, жду, когда на меня обратит внимание Ваня.
— Тут дело в выносливости, — раздается голос Артема. Он демонстрирует виртуозную комбинацию ударов Ване, пока тот пытается отдышаться. — Нужно много двигаться, понял?
Брат уже чуть ли не падает, а Артем все скачет вокруг него, будто и не провел только что полных девять раундов. Пора Ваньке переставать баловаться тортиками.
Наконец-то брат замечает меня.
— Привет, — улыбнувшись, возвращает внимание к Артему. — Я сейчас. Выйдя из клети, направляется ко мне.
— Я твой телефон принесла. Там Юлька сообщениями засыпает, — придя в волнение от взгляда Артема, пытаюсь держаться. Спрятав руки в задних карманах шорт, указываю кивком головы в сторону столика.
— О, спасибо, — улыбнувшись, Ваня пытается меня приобнять, но я уклоняюсь от его руки.
— Эй, полегче. Только после душа, — выставив вперед ладони, хохочу. Ваня кивает, улыбнувшись.
— Ладно, я пойду в дом, — развернувшись, бросаю беглый взгляд в сторону клети. К собственному удивлению, чувствую легкое огорчение, когда понимаю, что Артем, занятый своим делом, даже не думает смотреть на меня. Лежа на полу, выполняет подъёмы торса и ног одновременно, качая сразу оба пресса. Странно, неужели его взгляды мне привиделись?
По пути к дому неустанно думаю о Серебрякове. Интересно, его равнодушие напускное, или он стал так вести себя, после того как я его подстрелила? Ну, сам виноват. Нечего язык распускать. Черт, и какого, спрашивается, лешего я вдаюсь в эти размышления сейчас? Мне не все ли равно? Одернув себя, захожу в дом. Пройдя в кухню, вижу полную раковину кофейных кружек. По всей видимости, отец только что занес их. Походив по дому, не нахожу нигде папу. Он у меня — как черный плащ, не поймаешь.
Встав у раковины, принимаюсь за мытье посуды. Напеваю про себя слова попсовой песенки, услышанной сегодня по радио, и в какой-то момент понимаю, что не одна. Вернее, ощущаю позади себя ЕГО присутствие. Я не знаю, как объяснить это. Но, несмотря на шум воды, на звон посуды, я услышала его дыхание, биение его сердца у себя за спиной. Испуганно замерла, почуяв опасность. Выключив воду, попыталась мысленно приготовиться к обороне.
Он молчит. И я молчу. Все сильней и сильней мою спину опаляет жаром его груди. Окутанная его ароматом — примесью пота и парфюма — пытаюсь сохранять хладнокровие. Но с каждым вдохом оно улетучивается.
— Ты преследуешь меня? — не выдержав напряжения, срываюсь первой. Пытаюсь развернуться, но он прижимает меня телом, не позволяя этого сделать.
— Нет, я просто зашел попить воды, — шепчет у моего виска, сжимая ладонью округлость ягодиц. Взбешенная его наглостью, пытаюсь вырваться, но он позволяет мне лишь развернуться к себе лицом.
