— Тогда встретимся во вторник, милая. По приезду я сразу примчусь к тебе. Очень соскучился.
Завершив вызов, подъезжаю к воротам полигона. Парковка практически пустая, лишь отцовская «ауди» и «мерс» брата стоят на своих местах. Выйдя в ночную прохладу, наслаждаюсь тишиной степи. Как здесь все-таки спокойно, в отличие от шумных улиц города.
Пока иду к дому, думаю о том, что в какой-то степени завидую Денису. У него есть дело всей жизни. Дело, которым он горит, которое доставляет столько кайфа. Такое же дело есть у моего отца и брата. Я горжусь, что, выйдя на пенсию, папа не потерял себя, придумал, как ему реализовать свои амбиции. Я же не могу похвастаться подобным. Нет, мне нравится моя работа. И моя жизнь. Но в ней нет и толики того кайфа, что испытывают они.
***
В дом я зашла, когда на часах пробило полночь. Пройдя в кухню, обнаружила сидящими там папу и Ваню.
— Наконец-то, батя уже хотел тебя искать ехать, — уплетая пирожное, с набитым ртом произносит брат.
— Чего меня искать, я уже здесь? — виновато улыбнувшись, смотрю на папу. Он явно расстроен, хоть и не хочет показывать мне. А мне и стыдно, и странно одновременно. Я уже три года живу отдельно, отвыкла от комендантского часа. Но понимаю, что отец волнуется, потому что любит. Никак не комментирую слова братца.
— Как посидели? — спрашивает папа. У него такие усталые глаза и голос тихий, что меня еще ощутимей начинает грызть чувство вины.
— Хорошо, Аленка, правда, грустная. Проблемы с мужем, — поставив чайник, поворачиваюсь к Ване.
— Еще пироженка осталась? — глядя на то, как жадно братец поедает сладости, чувствую, что тоже не прочь немного пренебречь диетой.
— Оставил тебе одно в холодильнике, — кивает тот, довольно улыбаясь.
— Сейчас Денис звонил. У них там небольшие изменения в расписании, он вернется на один день позже, — решаю не вдаваться в подробности. На лицах мужчин расплываются довольные улыбки.
— Милая, я завтра с обеда свободен. Можем все вместе отдохнуть. Давай в город съездим? — спрашивает отец. Я знаю, он предлагает это только потому, что думает, будто мне здесь скучно у них.
— Пап, я бы с радостью завтрашний день провела здесь. Может, у воды пожарим шашлык? Посидим?
— Отличная идея, — потирает руки брат, — как раз завтра Юля приезжает. Привезу ее сюда.
— Как ее мама? — вспоминаю о том, что девушка Вани уже около месяца находится в родном городе, за несколько сотен километров от нас. Мой брат из тех мужчин, что никогда не обсуждают свою личную жизнь. Несмотря на то, что встречается с этой девушкой он уже пару лет, я видела ее всего лишь несколько раз. Да и то, случайно.
— Операцию сделали, вроде получше стало, уже дома, — кивает Ваня.
— Ладно, я спать, — поднявшись со стула, папа целует меня и, хлопнув Ваню по плечу, уходит в спальню. Оставшись с братом наедине, в первые минуты молча пьем чай.
— С завтрашнего дня снова будешь мотаться в город через день? — поднимаю глаза на брата. Когда Юля в городе, он, как тот супермен, регулярно летает к ней. Гулянки по ночам, но строго к девяти часам утра — он на полигоне. Бодр, как свежий огурец.
— Да, соскучился уже по ней, — улыбается он.
— Когда ты уже женишься? Девчонка хорошая. Не надоела еще такая жизнь?
— С какой стати? Время вместе проводим, а насчет полигона, так работа у меня такая, что поделать, — пожимает плечами, подбирая последние крошки лакомства с тарелки.
— Ты мне лучше вот что скажи, — внезапно хмурится он. — Что за дела у тебя с Серебряковым?
Надеюсь, брат не заметил, как от его вопроса у меня едва челюсть не выпала. И руки начали дрожать так, что пришлось их прятать под стол, на колени.
— А что у меня должно быть с Серебряковым? — призвав к себе все способности актрисы, удивленно смотрю на него. Ваня ухмыляется. По всей видимости, на него не произвел особого впечатления мой артистический талант.
— Тебе лучше знать, Аня, — откинувшись на спинку стула, скрещивает на груди руки. — Сегодняшнее показательное выступление перед его людьми. Ты, вообще, в своем уме? Что за детский сад?
— Он нажаловался тебе! — от этой мысли волнение улетучивается, оставляя место злости на Артема.
— Нет, он не тот, кто будет что-то рассказывать, — отрицает мое предположение Ваня. — Он не друг мне, а тем более — тебе. Не надо тебе с ним общаться. Совсем. — Мне кажется, или Ваня знает что-то, чего не знаю я? Откуда вдруг такое волнение и злость? Неужели Серебряков о чем-то спрашивал его, или Ваня видел где-то наши перепалки с ним?
— Есть у тебя твой ботан Денис, шикарный вариант! Но с таким, как Артем, Аня, не связывайся. А то придется мне брать АКМ и крошить всю его армию.
— Не выдумывай, Вань, — нервный смех так и рвется из меня. — Он меня просто взбесил. Поставила его на место. Да, возможно, по-детски поступила. Но он тоже молодец. Насчет флирта — нет. Ничего не будет, ты прав, у меня есть Денис, — я пытаюсь выглядеть спокойной, уверенной в своих словах. Но, черт возьми, как жалко все это звучит.
— Хотелось бы, чтобы это правдой было, — задумчиво произносит брат и, поднявшись из-за стола, направляется к раковине. Пока Ваня моет посуду, я сижу, погруженная в свои мысли.
— Ладно, проехали, не дуйся, — приблизившись со спины, брат обнимает меня за плечи. — Завтра погуляем. Я днем закуплю все к шашлыку, и часам к четырём с Юлькой приедем. Дождавшись от меня кивка в ответ, Ваня целует меня на прощание и уходит спать.
***
Заснуть я не могла вплоть до самого рассвета. Бесконечная череда мыслей, наш разговор с Ваней. Так много всего, что мозг не хотел ни на секунду прекращать свою работу.
Наутро еле открыла глаза. За окном вовсю светило солнце. Значит, отец уже работает, а я даже завтраком его не накормила.
Повернувшись к тумбочке, тянусь за телефоном и краем глаза замечаю чью-то фигуру, сидящую в кресле напротив кровати. Резко повернувшись, едва ли не вскрикиваю от испуга, когда понимаю, что передо мной, в кресле напротив, сидит Серебряков. Черные глаза мужчины, будто бездна, засасывают в воронку, лишая мыслей и воли.
— Что ты здесь делаешь? — лихорадочно натягиваю на грудь простыню. Несмотря на то, что я в футболке, все равно не по себе от его взгляда. Первые минуты никак не могу прийти в себя. Для чего он здесь? Вспоминаю вчерашнюю сцену на стрельбище. Неужели мстить пришел за мою выходку?
Артем чувствует мой страх. Мое замешательство и волнение. Его губы кривятся в ленивой улыбке. Он продолжает сидеть в расслабленной позе, подпирая костяшками руки подбородок.
— Пришел извиниться. Зарыть топор войны, — практически шепотом. Артем поднимает с пола букет роз. А я, еще больше растерянная, верчу головой по сторонам, опасаясь, что в любой момент сюда может зайти папа.
