— Помню, был новогодний утренник. Твоя мама была снежинкой. Она нарядилась в пышное белоснежное платье, а ее волосы были распущены, и на правом виске красовалась золотая заколка. Она была такой красивой. Но она так бесила меня своим поведением, что на дискотеке я пригласил танцевать не ее, а другую девчонку… Отыграла песня, мы разошлись. Стою я, болтаю с парнями. И тут ни с того ни с сего в меня прилетает металлический стул. Так больно было — звезды из глаз посыпались. Я поднялся, оглядел зал и увидел ее, стоящую чуть вдалеке со сжатыми ладонями и хмурым выражением лица. Так и понял, что это она. Я был так зол, что решил ее наказать. Подошел к классному руководителю и все рассказал.
— И что было дальше? — спрашиваю, в нетерпении услышать дальнейшее развитие событий.
— Учитель вызвал к себе ее родителей. На следующий день она не пришла в школу. А на втором уроке меня вызвал в коридор ее отец. Вот такой диалог состоялся у нас с ним.
— Тебя моя дочь обижает. Дерется, — произнес мужчина.
— Да, я просто не знаю, как с ней бороться. С первого дня…
— У меня к тебе просьба, парень, — потупив взгляд, выглядя при этом крайне смущенно, сказал он. — Ты будь с ней пообщительней. Понимаешь, ты ей нравишься. И не смотришь совсем на нее, не общаешься. А она тебя любит. Вчера весь вечер слезы лила. Понимаешь, девчонки — они такие странные. Не всегда их действия соответствуют их чувствам. Вот и она — маленькая еще, не поймет, как вести себя…
— Сказать, что я был удивлен — ничего не сказать, — произносит папа. — Я ей нравлюсь. Этой маленькой доставучей бестии, — папа вдруг замолкает. Смотрит в небо.
— Пап, что же дальше было? — съедаемая любопытством, не оставляю его в покое. Папа переводит на меня взгляд, и я вижу отблески слез в его глазах. Ругаю себя за то, что начала с ним этот разговор. Но когда он начинает говорить — его голос звучит бодро.
— На следующий день она пришла в школу, и я пригласил ее после уроков в парк, поесть мороженого… А спустя еще месяц понял, что люблю ее, — с улыбкой произносит он.
— Ничего себе… Вот эта да, — протягиваю, пребывая в удивлении.
— И вы больше никогда не разлучались? Все время вместе?
— Нет, конечно. Все у нас было. И ссоры, и месяцами не общались. Я поцеловал ее впервые в девятом классе, а она потом на дискотеке с другим танцевала… Помню, разозлился так. После праздника устроил этому наглецу темную. Запугал, чтобы не смел больше к ней приближаться, — смеется папа. — Твоя мама такой красавицей была, только и успевал отбивать от нее ухажеров.
— Ты молодец, пап, — подавшись к нему, обнимаю. Кладу голову на плечо отцу, смотрю задумчиво в небо. Где она там? Наша любимая, наша строптивая и самая лучшая в мире женщина.
Несколько минут мы сидим в полной тишине. Каждый в своих мыслях.
— Анют, — вдруг спрашивает он. — У вас с Денисом что-то произошло?
Прикрываю глаза. Собираюсь с мыслями. Я должна открыться ему, хотя говорить для меня так же сложно, как и думать об этом.
— Не знаю, пап. Он предложение мне сделал…
— И?
— Я вроде как согласилась, — пожимаю плечами, отстраняюсь от него. Папа внимательно смотрит на меня.
— Вроде? — спрашивает он.
— Не знаю, — вздыхаю устало, отворачиваюсь в другую сторону. — Он хороший, надежный, любит меня… Но… С недавних пор в моей жизни один человек появился… Я знаю, что он не для меня, что мы не пара. Но я думаю о нем постоянно, — нервно заламываю пальцы, возвращаю к папе взгляд. Он молчит. Слушает меня. — Я не знаю, как правильно объяснить, но я не могу это контролировать. Это нечестно по отношению к Денису, это плохо. Нельзя соглашаться на брак, чувствуя подобные эмоции к другому, но все вокруг говорят мне, что Денис — лучший кандидат в мужья. Что я не должна сомневаться, но… это так сложно, пап…
Отец ставит на столик пустую чашку. Облокотившись локтями о колени, подается немного вперед. Смотрит на меня, нахмурившись, и я невольно ежусь, боясь, что вызвала своими откровениями его гнев.
— Не думай ни о ком, Анют, — внезапно говорит он тихим голосом. — Думай о себе. Люби себя. Будь честна в первую очередь с собой. Если ты не любишь Дениса, каким бы хорошим он не был, не выходи за него.
Папина реакция немного успокаивает. Я благодарна ему за то, что он с пониманием отнесся к моим откровениям.
— Но… Это разобьет его сердце… мой отказ, — при мыслях об этом в глазах появляются слезы. Я чувствую себя такой эгоисткой, такой сволочью…
— Разобьёт, — кивает папа, соглашаясь. — Ему так будет казаться. Но пройдет время, и Денис встретит ту, которая сможет дать ему чувства, что не можешь дать ты, — он приобнимает меня, притягивает в свои объятия. — Лучше разбить ему сердце, чем обоим жизнь…
***
Я приняла решение. После разговора с папой я чувствовала себя намного лучше. Будто он взял и упорядочил весь хаос мыслей и эмоций, расставил все строго по предназначенным полочкам. Теперь как никогда раньше я понимала, что не должна обманывать ни себя, ни Дэна. Между нами никогда не было настоящих чувств, и теперь, пока все не зашло слишком поздно, пора заканчивать эту историю.
Закрывшись в своей комнате, собралась с мыслями и набрала его номер.
— Дэн, привет. Ты не мог бы после работы заехать ко мне? Нам нужно поговорить, — стоило прозвучать в трубке его голосу, выпалила на одном дыхании.
— Анют, только хотел тебя набрать! — восклицает радостным голосом. — У меня просто шикарная новость! Меня повысили до заведующего отделением!
— Вау… Ух ты… поздравляю, — растерянная столь неожиданным поворотом, несу какую-то чушь.
— Анют, сегодня вечером мы все идем праздновать в клуб. Вы с Аленкой тоже приглашены! Так что жду вас в девять в «Айсберге» — это новый ресторан, находится за городом. Там и поговорим, — тараторит в трубку.
— Оу, ресторан — не лучшее место для разговоров, но… я даже не знаю. Я очень рада за тебя, правда, но…
— Ань, прости, — перебивает, не дав договорить. Такое чувство, будто он меня совсем не слышит. — Меня срочно вызывают к начальству. Все, до вечера!
Денис сбрасывает вызов, а я еще несколько минут продолжаю сидеть неподвижно, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Находясь в крайне расстроенном состоянии, иду на поиски подруги. Нахожу ее в кухне, занятой мытьем посуды.
— Как Майя? — спрашиваю, устроившись за кухонным столом. Обернувшись, Алена улыбается.
— Все хорошо. Сегодня у педиатра были, выздоровели.
Улыбаюсь в ответ. Подруга возвращается к своему занятию.
— Выглядишь усталой, — приблизившись к Алене, беру кухонное полотенце и принимаюсь вытирать вымытую посуду.
— Я и есть усталая, — пожимает плечами подруга. — Все эти разборки с Владом, болезнь малышки… кажется, вот-вот, и свалюсь от морального истощения, — усердно натирая кастрюлю, говорит она. — А с тобой что?
