Кое-как проглотив столь категоричное «программное заявление» подруги, я накрыла на стол. Позавтракав, мы уселись с ней на диван и стали «перетирать» события, произошедшие со времени последней нашей встречи. Собственно говоря, я почти молчала, только изредка поддакивая ноющей без передыха Маргоше, которая скулила, что ее в очередной раз бросил «жених» (скорее всего, это был фантом), близкая подруга нагло воспользовалась ее добротой и не отдала долг (на этой ее фразе я закашлялась), а младшая сводная сестра, наконец-то устроив личную жизнь, перестала ей звонить.
Марго, словно мучимый жаждой африканский слон, все трубила и трубила о своих бедах и несчастьях, и неизвестно, до чего бы она договорилась, если бы в ее монотонный бубнеж не вмешалась я. Честно говоря, слушать ее нытье было чрезвычайно утомительным занятием, поэтому я решила поставить эксперимент, переключив ворчунью на нужное дело.
– Маргош, ты знаешь, позавчера Никитку Слепянского убили, – вклинилась я в ее непрерывный гул.
– Как убили? – охнула Маргоша и начала с шумом фильтровать носом воздух.
– Да вот, позавчера, еще ничего толком не известно. Менты молчат.
– А как Дашка? А дети?
– Вот в этом-то загвоздка и состоит, – задумчиво произнесла я и осторожно ввела подругу в курс дел.
– Да уж, – только и смогла произнести она. – Бывает же такое! Как в плохом кино…
– Маргош! Ты должна мне помочь.
– Во как! Я? Это как? – испугалась она.
– Ну, побудь немного моим секретарем, – решила я не слишком загружать плохо соображающую от страха Маргошу. – Будешь сидеть на телефоне, записывать, кто звонил. Помнишь, как в давно забытые времена? (надо сказать, что Маргоша действительно много лет назад была моим секретарем, доставшись мне вместе с должностью).
– Ну, если только секретарем, – уже бодрее произнесла «бывшая подчиненная». – А ходить никуда я не буду. С ума сойти. У них тут убивают всех, а я не знала ничего… Приехала, как ни в чем не бывало…
Чтобы остановить ход мрачных мыслей Маргариты, я успокоила ее, пообещав, что всем расследованием буду заниматься сама, а ее попрошу только о самом безопасном: думать.
– Давай подумаем сперва, кому выгодно было отравить Никиту. Кому он мог помешать? – начала я.
– Ну, может быть, он стал ненужным свидетелем чего-то такого, о чем не должен был знать, – многозначительно произнесла Маргоша, доставая из небольшого редикюльчика очки в золотой оправе и водружая их себе на нос.
«Или о ком-то», – подумала я про себя. – И действительно, если Никита мешал кому-то произвести тот обыск-разгром, который я увидела, войдя в его квартиру, то почему его отравили? Могли ведь выстрелить из пистолета с глушителем, могли просто дать по башке чем-нибудь тяжелым или усыпить хлороформом. Да много есть всяких способов. Но кому-то нужно было именно убить Никиту, а не временно вырубить. Зачем?
Не найдя мало-мальски вразумительного ответа на этот вопрос, я решила подумать об этом позже. А пока что попытаться понять, что могли искать в доме Слепянских. И интересно бы знать, нашли ли то, что искали?
А если искали и не нашли? Значит, будут пытаться еще? Тогда зачем «наследили» и убили Никиту? Ведь никакой гарантии в том, что квартира теперь не будет находиться под наблюдением, у преступников нет.
Запутавшись в собственных вопросах, я решила озвучить несколько и повернулась к уже начавшей задремывать Маргоше:
– Как ты думаешь, Дашку выкрали или она сама спряталась с детьми?
– Ну, ты же говоришь, что ее паспорт и какое-то золотишко остались дома, – резонно заметила Пучкова, поправляя съехавшие на кончик носа очки. – Навряд ли она сбежала сама. Обычно так не делают, если только не хотят навести преследователей на мысль о том, что случилось нечто экстраординарное.
– Марго, ты буквально сразила меня своими силлогизмами ума, – искренне восхитилась я.
– Обращайтесь, – любезно ответила польщенная Маргоша.
– Да, ты, пожалуй, права, – снова стала я озвучивать собственные мысли. – И потом эти зловещие пятна в коридоре. Нет. Определенно произошло что-то нехорошее. – Я прищурилась, чтобы попытаться воссоздать картину того, что могло бы произойти на самом деле с моей подругой:
– Наверное, дело обстояло так. Дарья, по обыкновению насолив кому-то до такой степени, что под угрозой оказалась не только ее жизнь, но и жизнь ее детей, испугалась и, решив отсидеться «на дне», быстро назанимала кучу денег у всех подряд, в том числе и у меня. Может, она даже планировала уехать на время из страны. Но кто-то, пока не знаем, кто, не дал ей осуществить задуманное, спугнул ее. И поэтому паспорт ее оказался дома.
– А может, она просто выехала из страны по подложным документам?
– Нет, не думаю, – возразила я, – с детьми такой номер не пройдет. Нужно разрешение второго супруга, ну и всякие другие сложности. Она бы не успела все провернуть так быстро…
– Ты хочешь сказать, что ей пришлось бежать той самой ночью, когда она занимала у тебя деньги? – окончательно проснулась Маргоша.
– Ну, конечно. Ведь не могла же я спутать ее голос с чьим-нибудь. Слава богу, знаю ее уже не один десяток лет.
– Тогда давай подумаем о том, почему она тебя так и не впустила в квартиру, а лишь выхватила деньги.
– Ну, может, рядом с ней стоял вымогатель или кто-то, кто представлял угрозу ее жизни или жизни ее детей…
– Боже, ведь еще и дети пропали, – с чувством произнесла Маргоша. К детям Пучкова всегда относилась хорошо, да и они в ней души не чаяли. – Интересно, успела ли Дарья переправить детей в безопасное место? – Маргошин голос дрогнул.
– Хочется верить, что успела, – тоже загрустила я.
– Знаешь, что мне кажется непонятным, – продолжила Маргоша очень серьезным тоном, – то, что говорила Дашка шепотом, а рука ее была в перчатке, так?
– Ну, так, – я все еще не понимала, куда Марго клонит.
– А если на секунду представить, что это вообще была не твоя Дашка? А кто-то, косящий под нее?
Мне стало нехорошо.
– Почему ты так думаешь? Может, просто рядом с ней стоял преступник, и держал ее «на мушке». Вот она и говорила шепотом, чтобы не привлекать внимания соседей.
– А рука в перчатке, выхватившая у тебя деньги? Здесь тоже много вопросов.
– ?
– Ну, например, почему рука была в перчатке вообще. Давай подумаем. Вариант первый. Потому, что Дашка собиралась уходить куда-то и уже была одета. А тебя не пустила, чтобы не терять время. Решила напустить таинственности.
Вариант второй. Рука в перчатке принадлежала не Дашке. Именно поэтому и была надета перчатка – чтобы запутать тебя. А Дашки в этот момент в квартире могло и не быть. Она могла под чьим-то давлением позвонить тебе откуда угодно…
