– Ну, дела, – испуганно прошептала Верочка, потом вдруг наморщила лобик, о чем-то сосредоточенно поразмышляла и поведала мне буквально следующее:
– Ты знаешь, Ян, я бы ни за что не рассказала тебе, да и никому больше, если бы не такие ужасы! Ты, наверное, не в курсе, что у Дашки был роман с начальником. Причем, довольно давно, уже несколько месяцев. Олег и Дашка, правда, конспирировались страшно. Сама понимаешь, у нее дети и муж, да и на работе как-то умные люди не заводят амуров. Вот они и просили меня иногда помогать им…
– Ты что, пускала их к себе в квартиру? – догадалась я.
– Ну а куда деваться? Да они не слишком часто и просили-то, – как бы оправдываясь, добавила Веруня, – да и подарки дарили всегда, когда приходили ко мне. Я вот теперь не знаю, ментам говорить или нет об этом? – и она с надеждой, что я помогу разрешить ей данную ситуацию, воззрилась на меня.
– Когда Олег и Дашка были у тебя в последний раз? – вместо ответа спросила я.
– Да недели две назад. Правда, Олег был чем-то сильно озабочен, Дашка сначала шутила, что у него появилась другая, а потом они даже чуть не поругались. Я, чтобы не быть свидетельницей бурных сцен ревности, выбежала в магазин, а когда пришла, их уже и след простыл.
Плюнув на конспирацию, я кратко ввела Верочку в курс дела. Рассказала об убийстве Никиты и исчезновении Дарьи и детей. Глаза Терской сделались такими большими, что, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит и побегут куда-нибудь подальше от хозяйки.
– Янка, – протянула она зловещим шепотом, – тут, похоже, дело темное. Что-то подсказывает мне, что пора брать бюллетень. Кажется мне, что Дашка не так просто пропала. Да и еще Никитку убили. Вообще кошмар.
– Вот поэтому я и просила тебя узнать, что за статью такую ей заказывали. Может быть, в этом-то все и дело.
– Слушай, а тебе не страшно? – Верка с уважением воззрилась на меня.
– Уже нет, – честно ответила я. – Понимаешь, во-первых, я в тот роковой вечер отдала ей свои «подкожные» две тысячи баксов, во-вторых, ее мать с ума сходит, ну а потом, ведь и дети тоже пропали.
– Какой кошмар!
– Вот и я так думаю. Ведь менты вряд ли будут сильно напрягаться. Опросят всех, да и «висяк» оформят.
– Смелая ты, Янка, – с завистью констатировала Верочка. – Я бы вот так не смогла. Нет, точно бюллетень возьму. Прямо сейчас отпрошусь и пойду к знакомому врачу.
– Слушай, ты забыла рассказать про статью, которую заказали Дашке.
– Да, да, конечно, – затараторила Терская. – Значит так. Заказ сделали сверху, запиарить хотели перед выборами одного дядьку. Но теперь, наверное, уже поздно, раз такие события… Не вышло, значит. Но имени его никто не скрывает. Зовут его Егор Тимофеевич Купцов, записывать не смей, запоминай, вдруг, кто подсматривает сейчас за нами. Он, похоже, гаишник, тьфу, ГИБДДешник. Статья должна была рассказать о нелегких буднях начальства и о «программных задачах» будущего депутата. Усекла? Больше ничего мне не удалось узнать. Сейчас все такие подозрительные стали. Жуть!
– Спасибо тебе, Верусь. Ты тоже смелая.
– Я то что, – слабо улыбнулась она и вдруг забеспокоилась. – Ты давай, одна топай назад, провожать не стану. Надеюсь, не заблудишься. Ну, давай, пока. Осторожнее там, «мисс Марпл»!
– Ты очень мне помогла, – я с благодарностью посмотрела на Верочку Терскую и вышла из кафе.
«Значит, дело-то не простое, – подумалось мне. – Уже два трупа и три человека пропало. Интересно, знает ли следователь Соловьев о «журналистском следе»? Каламбурчик, однако! Надо бы завтра его навестить». Заодно, может, и сама чего вызнаю через него…
* * *
Войдя домой, я с удивлением обнаружила на кухне Римму Семеновну, которая с азартом интервьюировала бледную от напряга Маргошу. Пришлось доставать из «стратегического запаса» баночку огурчиков домашнего посола и выпроваживать любопытную старушенцию.
Отругав Маргошу и запретив ей открывать дверь кому бы то ни было, кроме меня и Димки, я сменила гнев на милость и подробно рассказала ей о встрече с Верочкой.
– Ой, тебе, кстати говоря, звонил какой-то Соловьев, – вдруг спохватилась Марго.
– А чего ж ты молчала? – разъярилась я. – Это ведь и есть следователь прокуратуры, балда! Когда он звонил?
– Да часа полтора назад. Просил перезвонить, как придешь. Сказал, телефон у тебя теперь есть.
– Надеюсь, ты не сказала, куда я уехала? – все еще ярилась я.
– Да нет, конечно. Сказала, что в магазин ушла.
– Ну ладно, – успокоилась я и побежала звонить.
К сожалению, ни один из указанных Соловьевым телефонов не отвечал, а мобильный повторял одну и ту же иезуитскую фразу: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
«Ладно, – решила я, – все равно мне пока особо нечего ему сообщить. А мои предположения только взбесят «Батона», и он возьмет у меня какую-нибудь подписку «о невыходе из квартиры». И тогда все наши с Маргошей лавры расследования достанутся ему одному».
Растревожив себя таким образом и одновременно успокоив, я пошла на кухню и приготовила на обед суп из шампиньонов и рыбу со шпинатом. Пыхтя над созданием грибного супчика, я готовилась усыпить бдительность супруга, который, придя с работы и не получив качественной еды, наверняка станет выпытывать у меня, чем это я весь день была так занята, что не успела сварганить элементарный ужин. И не дай бог, Маргоша сболтнет ему о моем походе в «Бизнесмен».
С Димкой мы познакомились во «всемирной паутине» и вместе уже пять лет. Для каждого из нас это, увы, уже не первый брак. Но, как говорится, с годами мы становимся мудрее, и, уже не гонясь за внешней красотой и богатством, учимся выбирать себе спутников жизни по другим качествам, нежели в молодости. Ищем верность, порядочность, доброту, заботу, общность чувств и мыслей и т. д.
Дмитрий трудится в одном из коммерческих учебных заведений. Деньги получает не большие, но, слава богу, стабильные. Вечера он проводит, вцепившись в пульт от телевизора, под который иногда и засыпает, намаявшись за день. Когда он видит на экране Чака Норриса, Брюса Ли, Сильвестра Сталлоне и иже с ними, окружающего мира для него не существует. Только почувствовав острые позывы голодного желудка, Димка начинает приторно-сладким голоском выкрикивать имя супруги, то есть мое. И то он проделывает это лишь в «рекламные паузы», дабы не потерять из виду сладостные моменты каких-нибудь «пассов» или «хуков».
– Яночка! Любимая! А мы кушать будем? – с детской непосредственностью обращается он ко мне.
Но я не обижаюсь. Я понимаю, что наши мужчины, перешагнувшие сорокалетний рубеж и не ставшие бизнесменами или политиками, остаются чисты душой, как дети, а поэтому должны как-то реализовывать свои детские мечты. И поэтому они внимательно следят за приключениями героев и суперменов и, наверное, представляют себя на их месте.
