– Ничего, Маргоша, будет и на нашей улице праздник, – ободрила я ее. – Сейчас поджарю курочку. Придет Димка, поужинаем.
Войдя в квартиру, я тут же набрала домашний номер Антона.
– Алло, слушаю вас, – раздался знакомый голос.
– Ирина Аркадьевна, это Яна Быстрова.
– Послушайте, милочка, вы можете оставить меня в покое? – возмутилась противная тетка.
– Ирина Аркадьевна. У меня очень важное дело. Понимаете, – затараторила я, – моя знакомая достала для моего мужа шикарную недорогую дубленку, но ему, увы, она велика.
– А при чем тут я? – недоумевала та.
– Да я вдруг вспомнила, что Дашка хотела подарить вашему Антону на Новый год подобную дубленку. Только вот я не могу с ней связаться, телефон не отвечает. Наверное, в командировке. Может, дадите мне мобильный Антона, я спрошу у него, будет он носить такую?
– У Антона вообще нет мобильного, – вздохнула дама.
– Ах, какая жалость. Ну ладно, я попытаюсь пока придержать дубленку у себя. Извините.
– Ничего.
Распрощавшись, я положила трубку и вздохнула. Нет, ну как не везет! Просто катастрофа!
Никак не желая прощать себя за то, что забыла спросить номер мобильника у самого Антона, я угрюмо стала возиться на кухне. В результате – ведь не зря говорят, только веселый и улыбающийся повар готовит вкусно – я отчаянно пересолила суп и почти пересушила курицу на сковороде. Правда, альтернативы я своим домашним не оставила, поэтому им пришлось, как говорится, «кушать, что подано».
Я же, взяв в холодильнике коробочку с вишневым творожком, с гордостью прошествовала в свой «кабинет» и затаилась у компьютера.
Маргоша, посчитав свою миссию на сегодня выполненной, радостно уселась с Димкой перед телевизором. Я же предалась вновь нахлынувшим на меня размышлениям.
Что же это получается? Почему милиция до сих пор не нашла Дашку? Куда она могла так спрятаться, что даже Антон и дети ничего не знают о ней. А может быть, ее схватили люди Купцова и держат ее где-нибудь в подвале, заставляя отказаться от денег и шантажа? Неужели же она настолько упряма и глупа, что продолжает упорствовать и требовать денег?
Кстати о деньгах. Нужно проверить, перечислил ли действительно Купцов на имя Насти доллары. А как это сделать? Я ведь даже не знаю названия банка. Да если бы и знала, вряд ли банк откроет мне – совершенно посторонней тетке, тайну вклада…
Нужно посоветоваться с Олегом Соловьевым, – пришла мне в голову дельная мысль.
Набрав номер его мобильника, я услышала длинные гудки. Наконец трубку все же взяли и знакомый голос рявкнул:
– Да, Соловьев, слушаю.
– Добрый вечер, Олег Сергеевич, это Яна Быстрова.
– Ну что там у тебя еще? – ясно было, что я оторвала Батона от какого-то приятного занятия, потому как голос его, прямо скажем, не располагал к задушевной беседе.
– Скажите, Олег Сергеевич, а вы можете по своим каналам узнать, перечислили ли на имя Анастасии Антоновны Губановой некую сумму денег?
– Быстрова, ты меня в гроб вгонишь, – устало заявил Олег. – Ну, скажи, как мне тебя обезвредить, а? Сколько ты еще будешь соваться в это дело?
– Ну, я вас очень прошу, Олег Сергеевич, – заныла я, – Понимаете, я ведь тоже в некотором роде потерпевшая сторона, я ведь лишилась двух тысяч «зеленых», для меня это большая потеря.
– А головы не хочешь лишиться? – совсем разозлился было Олег, но вдруг, смягчившись, произнес:
– Ладно, говори название банка, попробую что-либо узнать.
– А вот названия банка я как раз и не знаю, – уныло констатировала я.
– Ну, знаешь, Быстрова, и шуточки у тебя! – взревел Батон. – Все, ладно, мне некогда. Узнаю что-нибудь, сообщу. Ясно?
– Спасибо, Олег Сергеевич, – сказала я, но в трубке уже были короткие гудки. Соловьев нажал на клавишу «отбой», даже не узнав мое мнение. Да, здорово я его достала, – подумала я. А в чем я, собственно, виновата? – недоумевала я. Наоборот, столько сведений узнала для этого вредного Батона. Ему бы никогда такое не раскопать. Вдобавок я должна свои деньги отыскать, ведь в этом мне он вряд ли поможет.
Приободрив себя подобным монологом, я сладко зевнула – сказалась поездка на чистый воздух, и отправилась спать.
* * *
Как ни парадоксально, но я проспала почти 16 часов! Для меня это рекорд! Несколько предыдущих лет я просыпалась от восьми до десяти утра, и это притом, что ложилась я никак не раньше часа, а то и двух ночи.
Видимо, расследование совершенно выбило меня из сил. Столько дней пребывать в неизвестности за судьбу подруги (да и своего потерянного «капитала», чего греха таить!)! Нервное возбуждение, длившееся вот уже больше недели, подкосило организм, и он решил мне отомстить – просто «вырубил» меня почти на сутки!
Я посмотрела на часы. Боже! Половина второго дня! Вот это да! Так и пенсию можно проспать, – мрачно пошутила я. А где же Маргоша? Неужели тоже спит?
Выкарабкавшись из-под одеяла, я потащилась, зевая во весь рот, на кухню. Ну, конечно, как я могла сомневаться!
На кухне мирно пила чай «сержант Пучкова». Рядом с ней находилась полупустая коробка с «берлинским» печеньем. Взгляд у подруги был спокойно-замыленным. Видимо, она витала где-то очень далеко, там где «кисельные берега и молочные реки», – подумалось мне.
– Здорово, Маргоша! – гаркнула я, наливая себе чай с лимоном. – Ты чего ж меня не разбудила?
– Привет, – сытым голосом откликнулась она, – а зачем тебя будить? «Солдат спит, а служба идет».
– Да я уж вижу, как эта самая служба идет, – проворчала я и, успев взять последнюю печенинку, откусила кусочек.
– Чем сегодня заниматься будем? – спросила Маргоша, провожая разочарованным взглядом исчезающее «берлинское чудо».
– Да ты знаешь, ума не приложу, – задумчиво жуя сладость, откликнулась я. – Наверное, нужно предпринять какую-нибудь вылазку, но что-то ничего в голову не идет.
– Интересно, нашел ли уже убийцу Соловьев, – оседлала Маргоша своего любимого «конька».
– Да навряд ли. Он бы уж точно похвалился. Да и как он его найдет, там же целая мафия, наверное. Это тебе не алкаши из подворотни, а «оборотни в погонах». Чувствуешь разницу? Здесь особый подход нужен. Их, как кабана, сначала обложить флажками надо, а уж потом ловить. Боюсь, что мы здесь совсем не при делах будем.
Сказав это, я загрустила. Не то, чтобы я была настолько жадна, что трагически переживала потерю денег, но вся ситуация в целом не способствовала радостному настроению.
Интересно, сколько времени собирается Антон сидеть с детьми в «засаде»? Может, рассказать Соловьеву о местонахождении Губанова? И что тогда? Я уж и так много помогла следствию, а он только ругает меня почем зря и все грозит посадить. «Нет, – решила я, – ни за что не скажу ему о деревне «Кучкино». Пусть сам ищет. Ведь я же нашла, так пускай и следак попотеет».
