Далее уже все совсем просто. Соловьев выскочил где-то посреди дороги, сказав, что ему надо еще кое-что выяснить (Как мы потом узнали, добрый Батон, поняв, что Тушканович погибла, подключил ее соседей по лестничной площадке, чтобы дети не оставались одни на ночь). Нас же довезли прямо до дома и даже подождали, пока Димка сбегает за моими сапогами.
Несколько позже вернувшийся Соловьев вошел к нам в квартиру и, зловеще хмуря брови, попросил Димку ни в коем случае о происшедшем со мной не разговаривать, чтобы «не замылить» показания «важного свидетеля». И, как только я приду в себя, сразу же привезти меня к нему.
Приятели посидели часок на кухне, выпили по двести граммов за мое спасение и договорились обязательно встретиться как-нибудь в спокойный денек и повспоминать боевую молодость.
Маргоше было милостиво разрешено наметать на стол закуску для бывших афганцев, чему она была страшно рада. Кстати сказать, Олег Соловьев оказался не женат, так что теперь «сержант Пучкова», думается мне, добьет его своими «чарами». Правда, он об этом и не догадывается, бедняга.
– Представляешь, как он, наверное, истомился без твоего рассказа? – Маргоша явно злорадствовала, помня, как распекал ее на пути в «Кучкино» за самодеятельность Соловьев. – Наверное, уже полопался от злости, – с удовлетворением окончила она свой рассказ.
– Так он что, просил меня приехать? – уточнила я.
– Ты чегой-то, подруга, поглупела в борьбе с преступностью, как я вижу, – с иронией ответила Маргоша. – Ну, говорю же, он, наверное, не спит, не ест, ждет твоего звонка.
– Так чего же ты меня столько времени не будила? – разозлилась я.
– Это занятие было абсолютно бесперспективным в течение почти двух дней, – парировала Маргоша.
Действительно! Я, похоже, больше двух суток валяюсь тут в постели, а Соловьев там томится без моей информации.
Набрав номер его мобильника и услышав знакомое: «Да, слушаю. Соловьев», я тихонько произнесла:
– Здравствуйте, Олег Сергеевич, это Яна…
Я не успела продолжить заготовленную речь. Следователь, видимо, действительно ждавший моего звонка, заорал:
– Быстрова?!!
– Да.
– Ну, ёперный театр!!! Жива, значит! Ходить можешь? Тогда давай, дуй срочно ко мне. Все! Жду! – рявкнул он и отсоединился.
– А можно я с тобой поеду? – робко попросила меня Маргоша.
Я поняла, что, несмотря на обиды, нанесенные ей Батоном, она все-таки хочет его увидеть, а, главное, послушать мой подробный рассказ о происшедшем.
Перезвонив еще раз Соловьеву, я упросила его выписать пропуск и на гражданку Пучкову, затем мы с Маргошей быстро собрались и уже через каких-то сорок минут сидели в кабинете у следователя прокуратуры Олега Сергеевича Соловьева.
* * *
Оказалось, что Батон был страшно рад меня видеть. Но, видимо, считая, что нечего меня баловать благодарностями за раскрытое дело, он сначала лишь упорно хмурил брови. Наконец, не выдержал и рассмеялся:
– А ты молодец, Быстрова. Есть в тебе сыщицкая жилка. Жаль только, что вот мозгов у тебя маловато, – добавил он, видя, что похвала действует на меня не в нужном направлении. – Ты ведь погибнуть могла, зараза этакая, – рявкнул он. – Ну что было бы, если бы мы не подоспели вовремя?! А, мисс Марпл доморощенная?
Я вздохнула. Вспомнив тот страшный вечер, когда Антон чуть было не задушил меня, я снова расстроилась, а в глазах у меня заблестели слезы.
– Ну-ну, – испугался Олег, – ты это, не расстраивайся, слышишь, Яна? Мы же приехали вовремя! Ты вообще-то здорово раскрутила это дело, но больше никогда не занимайся частным сыском. Это опасно для жизни. Твой муж просил мне тебе это, как следует, растолковать и взять с тебя честное слово.
Пожурив для верности меня еще пару минут, Соловьев угостил нас с Маргошей кофе и, включив диктофон, попросил меня рассказать во всех подробностях о том, что со мной произошло в тот ужасный день в «Кучкино».
Я начала с жаром повествовать о диких и печальных событиях. Иногда мне приходилось прерывать свою речь, потому что из-за нахлынувших воспоминаний у меня часто щипало в носу. Батон, откинувшись на спинку кресла и сложив огромные ручищи на довольно объемистом животе, с удовлетворением слушал меня, изредка делая кое-какие пометки у себя в ежедневнике. Особенно ему понравился мой рассказ о том, как я избавилась от веревок.
– Молодчина, Быстрова, – вновь похвалил он меня, выключив диктофон. Ведь ты, по сути дела, сама себя спасла. Неизвестно, что задумал Антон, и, скорее всего, мы, приехав бы в деревню, уже не застали бы тебя в живых, останься ты в том доме.
Увидев мои глаза, в которых вновь плескался ужас, он, чтобы исправить свою ошибку, весело добавил:
– Ладно уж, вижу, тебе и твоей верной подруге не терпится узнать, что да как было в этой запутанной истории. В награду за твою смелость расскажу вам все. Слушайте.
…Одна журналистка-авантюристка по имени Дарья Слепянская получила от своего Главного редактора очень интересный заказ: проинтервьюировать для пиарной статьи одного «крутого мента» – Купцова Егора Тимофеевича.
– Ну, – протянули мы с Маргошей одновременно, – это мы и сами знаем.
– Прошу меня не перебивать, – грозно сдвинул брови Соловьев. – Так вот. Слепянская, охочая до денег, рьяно взялась за дело, даже прихватила, по совету своего непосредственного шефа, а также любовника Олега Грищука, с собой видеокамеру на интервью. Статья получилась отменная. Понравилось всем – и Купцову, и Грищуку, и самой Дашке. Она уже было собиралась сдать статью Главному редактору на подпись, как однажды вечером Олег запретил давать материал в журнал. На ее удивленные вопросы Грищук отвечал, что он придумал верный путь к обогащению за счет шантажа Купцова. Он снабдил испуганную Дашку тремя компакт-дисками, на которых был записан хорошо смонтированный компромат на Купцова. И, объяснив, что это всего лишь копии, попросил Дарью спрятать их, как следует.
Никита в это время был в командировке, поэтому никаких вопросов к неверной жене не последовало. Олег заверил Дашку, что он сам будет вести переговоры с Купцовым, а Дарье даст отмашку, когда и куда нужно будет отвезти диски.
Откуда Олег получил компромат, Дарья не знала, но догадывалась: у того был какой-то выход на спецслужбы. Кто-то из его бывших однокурсников, кто именно, Олег не афишировал, там работал. Вот и была разработана «спецоперация» по вымоганию денег из «криминального мента».
Но, то ли Егор Тимофеевич Купцов был действительно серьезно настроен прорваться в депутаты, то ли его люди оказались очень ловкими, но расколоть «крепкий орешек» оказалось не так-то просто.
Первой жертвой пал сам Грищук. Его нашли задушенным в собственной кровати. Перед смертью его, видимо, пытали, поэтому хоронить его пришлось в закрытом гробу.
