В принципе я была согласна не только с обращением «девочка». По большому счету я Назару в дочки годилась: ему почти сорок, мне – двадцать четыре. И в глазах всемогущего магната мое заявление выглядело вершиной наглости и самонадеянности. Он, Назар Туполев, миллионы истратил на охрану и розыски киллера, весь город кверху попой поставил, а здесь сидит какая-то сопля в бобре и заявляет: «Я знаю как найти Самоеда». Верх наглости и беспардонности. Или сумасшествия.
– Ты ненормальная? – сочувственно спросил магнат-параноик.
– Возможно, я не очень нормальная, – поправила я, – но я знаю, как найти Самоеда.
– Как? – наконец-то спокойно и конструктивно поинтересовался Туполев.
– Пока не могу сказать, – уклончиво вильнула я.
– Мозги пудришь? – все так же спокойно, но уже с другой интонацией сказал богатей.
– Нет. Просто пока не могу.
– Почему?
– Потому, что ты очень нетерпелив.
– Я?! – прорычал Назар. – Да я четыре года из норы не вылезаю?! Это предел терпеливости!!
«Оно и видно», – подумала я, но вслух сказала:
– Вот и отлично, что не вылезаешь. Извини, но придется потерпеть еще денька четыре.
– Ты точно сумасшедшая! – воскликнул Туполев и, откинувшись в кресле, посмотрел на меня с таким изумлением, что брови уползли к кромке роста волос.
– Что ты теряешь, давая мне еще четыре дня?
Назар подумал и ответил:
– В принципе ничего. В принципе я могу придушить тебя прямо сейчас. Не боишься?
– Боюсь.
Мы смотрели друг на друга, я боялась сбить настой не то что словом, но даже вздохом и ждала продолжения. Он был главным, он решал все.
– Какие гарантии? – спросил наконец Назар.
– Никаких.
– Тогда в чем дело?
– Ты должен пообещать мне, что за четыре дня не начнешь никаких решительных действий.
– Почему?
– А потому, – я подалась вперед и терпеливо объяснила: – Что твои костоломы только все испортят. Они уже испортили.
– Интересно, – протянул Туполев. – Чего же это мои костоломы уже напортили?
– На чердак за ноутбуком лазали.
– Думаешь, – усмехнулся магнат. – Антон!
Двери тут же разъехались, и в комнату зашел доверенный охранник.
– Кто поднимался на чердак за ноутбуком?
– Григорий, – четко ответил парень.
– Как? В костюме?
– Обижаете, Назар Савельевич, – улыбнулся Антон. – В спецовке, под работягу косил.
– Двери аккуратно вскрыли?
Антон даже отвечать не стал, только с легкой укоризной покачал головой и пожал плечами.
– Свободен, – приказал Туполев и глянул на меня. – Ну, довольна? Мои парни борозды не испортят.
«Действительно. Столько лет на нелегальном положении», – мысленно усмехнулась я.
– Чего ты хочешь? – повторил Туполев.
– Я хочу, чтобы на четыре дня все замерло. Чтобы твои парни перестали шнырять по городу и баламутить воду. И так весь город в курсе твоего возвращения – хозяин прибыл. Впрочем… тот, кого мы ищем, уже и так в курсе…
– Ну-ну, – поторопил Назар. – Я уже понял и уже согласен. Все будет тихо.
– И все же добавлю – никакого внимания к моей персоне, никакой слежки, машины у дома быть не должно. Иначе вы его спугнете.
– Самоеда?
– Пока не знаю. Точнее, не уверена. Но я надеюсь, что смогу вычислить человека, который выведет нас на него.
– То есть ты хочешь сказать, что человек есть, но ты не знаешь кто именно?
– Да.
– Так давай…
– Не давай! – перебила я. – Понаедете, похватаете всех кого ни попадя, он и исчезнет! Тихо сидите.
– Ну, ты даешь, Софья Иванова, – хмыкнул хозяин города.
– Нечего пока давать, – буркнула я. – Думать надо.
– И долго? Самоед не улизнет?
– Если вы не напортите, не улизнет. Он будет тебя ждать. Он обязательно будет ждать, четыре года прошло, он привык к ожиданию.
– Конкретно. Тебе помощь нужна?
– Пока не знаю, надо подумать.
Туполев встал, подошел к двери, но не стал ее открывать, а развернулся и произнес:
– Если ты найдешь Самоеда, деньги, оставленные на счетах Кирилла, можешь взять себе.
Я оторопела и прошептала:
– Восемьсот тысяч?! Евро?!
– Да, – серьезно кивнул Туполев. – Моя жизнь дороже стоит.
Не вопрос. Не сто рублей, уж это точно. Но у меня тоже был свой счет к убийце.
Хозяин собирался кого-то позвать, но я остановила его:
– Кстати, о счетах. Это может быть важно. Почему они оформлены на предъявителя?
Назар вернулся и объяснил:
– Это форс-мажорные деньги. У меня и у Кирилла есть деньги, которые могут срочно понадобиться без предъявления документов. Могу понадобиться все или только часть, мне или ему.
«Для взяток, например, – мысленно вставила я. – Или для побега из страны».
– В наше время всякие случаются ситуации, иногда надо исчезнуть в одно мгновение, и деньги нужны обезличенные, но наличные. Поняла?
– Угу. У тебя тоже такой счет есть?
– Обязательно, – кивнул Назар. – Только больше. И будет справедливо, если эти деньги Кирилла унаследуешь ты, а не Белла. Она их не заслужила. Ферштейн?
Я не успела собраться с мыслями и возразить, как Туполев подбежал к двери, высунул голову в дыру и негромко приказал:
– Антон, сворачиваемся, все по домам. Ты ко мне с блокнотом. – Ясно, четко, предельно лаконично.
Сам вернулся в комнату, засунул руки в карманы брюк – такая уж, видимо, привычка у человека – и, несколько ссутулившись, продолжил начальственным тоном:
– Теперь ты. Что конкретно собираешься делать?
– Я уже говорила. Конкретно думать.
– Я понял, – поморщился Назар. – Где, как долго и какая нужна помощь?
– Только не здесь, как долго не знаю, помощь нужна, – в том же темпе отбарабанила я.
– Говори, – и кивнул на появившегося в комнате с блокнотом в руках Антона.
– Представьте нас, пожалуйста, друг другу, Назар Савельевич, – соблюдая субординацию, тихо попросила я. Не знаю, как и кто занимался воспитанием мальчиков в семье Туполевых, но девочкам в семье Ивановых внушали в детства: похищение на улице – не повод для знакомства. То, что хозяин называет парня Антоном, не значит, что так же к нему могу обращаться и я.
