«Не сообщайте работодателям о своей проблеме во время собеседования, – говорю я своим пациентам. – Когда вас примут на работу, вам будет необходимо пройти медосмотр, на котором все и выяснится».
Когда Рэю было чуть за двадцать, он устроился в издательство. Он проработал на одной должности много лет. Работа ему нравилась: она была творческой и интересной, а коллеги – приятными и готовы были поддержать его. Она его совершенно не напрягала, что одновременно было плюсом и минусом. Рэй часто говорил, что хочет сменить работу. Коллеги уходили, желая продвигаться по карьерной лестнице. Рэй считал, что он застрял на ее нижних ступенях.
– Я рассказал своему начальнику о припадках, как только получил работу. Он нормально отреагировал, но, впервые став их свидетелем, буквально побелел. Через несколько месяцев, когда мы узнали друг друга получше, он извинился за свой шокированный вид. Он сказал, что много узнал от меня об эпилепсии и благодарен мне за это.
Рэй выглядел очень довольным, когда говорил мне об этом. Я тоже была рада.
Рэй рассказывал о личных отношениях так же легко, как и о рабочих, делая акцент на том, что он учит чему-то людей. Одна из его первых девушек пригласила как-то Рэя на воскресный обед с ее родителями. По закону подлости у него случился припадок во время подачи главного блюда. Он начал плеваться едой и говорить родителям девушки, чтобы они отвалили. Когда он пришел в себя за обеденным столом в окружении шокированных людей, он просто не смог обсуждать с ними произошедшее.
«Прости меня за грубость, но давай свалим отсюда», – сказал он своей девушке.
Он взял куртку и ушел. Девушка последовала за ним.
Сейчас Рэй состоит в длительных отношениях с одной девушкой, и она научилась объясняться за него, когда у Рэя случается припадок в барах, ресторанах или на концертах. Человек с эпилепсией очень зависим от окружающих. Семья следит за его безопасностью и старается минимизировать любые ограничения, которые болезнь накладывает на его жизнь. Девушка Рэя воодушевляет его делать больше, чем ему обычно хочется. Однако он все же отказался идти на свадьбу ее подруги, несмотря на то что девушка Рэя и гости церемонии хотели его там видеть.
– Представьте, я бы начал кричать во время клятв. Это прекрасно смотрелось бы на свадебном видео. «Берете ли вы этого мужчину…» – «ОТВАЛИ!» И огромный плевок прилетает на затылок отца жениха! Не поймите меня неправильно, наши друзья посмеялись бы от души, – объяснил Рэй, – но я не хотел, чтобы вся церемония вращалась вокруг меня. Если бы у меня случился припадок, все вокруг смотрели бы на меня и говорили обо мне.
Думаю, Рэй пришел ко мне проконсультироваться по поводу операции, из-за того что на каждый важный аспект его жизни влияли припадки.
Я еще раз просмотрела результаты его тестов. Томограмма была нормальной. Ни припадки, ни плохая память, ни потеря уверенности в себе не отражались на снимке. Я настояла на его госпитализации для проведения дальнейшего обследования. Возможно, ЭЭГ и психометрическая оценка когнитивных функций помогли бы мне узнать больше о его мозге. Через пять дней мы с Рэем сидели бок о бок и смотрели видеозапись его припадков. Их было три, и мы ознакомились с ними по очереди. Они были идентичными.
– Вам это помогло? – спросил Рэй, когда мы закончили просмотр.
– Да. Конечно, помогло, – ответила я.
* * *
Брань – очень интересный материал для изучения. Она может быть спонтанной и вызванной эмоциями. Может служить средством для расстановки акцентов. Если я попрошу человека, лежащего внутри томографа, выругаться, то у него вряд ли активизируются те же области мозга, какие активизировались бы в случае, когда его на дороге подрезала машина.
Реакцию мозга проще измерить тогда, когда человек слышит ругань. За поиск подходящих слов и беглость речи отвечает центр Брока, находящийся в лобной доле. За понимание речи – область Вернике, расположенная в доминантной (обычно левой) височной доле. Однако, когда человек слышит ругательства, у него активизируется не только область Вернике, но также лимбическая система и островковая доля. Спрятанная глубоко в мозге островковая доля имеет множество связей с лобной и височной долями. Она отвечает за чувство отвращения и реагирует на поведение, выходящее за границы социальных норм. Это может быть не только ругань, но и грамматические ошибки. Область Вернике интерпретирует бранные слова, а лимбическая система и островковая доля отвечают за эмоциональную реакцию. Мозг воспринимает грубые слова не так, как остальные.
Область Вернике интерпретирует бранные слова, а лимбическая система и островковая доля отвечают за эмоциональную реакцию.
В ходе изучения других заболеваний, проявляющихся, в частности, в виде спонтанной ругани (например, синдрома Туретта), выяснилось, что в производстве бранных слов участвуют базальные ганглии (группа нейронов, расположенных глубоко в мозге) и миндалевидное тело. Первые связаны с импульсным контролем, а последнее – с эмоциональным контролем и агрессией. Нарушение работы базальных ганглиев сопровождает многие заболевания, включая болезнь Паркинсона. Она проявляется в виде не только физических симптомов, например замедления движений и тремора, но и нейропсихиатрических (чрезмерная импульсивность и склонность к брани).
Исследования семиологии припадков позволили многое узнать о ругани и плевании. И то и другое – весьма распространенные характеристики эпилептических припадков. Они считаются примерами автоматизмов – непроизвольных действий, возникающих из-за утраты способности мозга к торможению. Если брань неконтролируемая, то отвечающее за речь доминантное полушарие относительно спокойно во время приступа. Следовательно, припадок возникает в недоминантном полушарии (для большинства из нас – в правом). Плевание сложнее понять. Оно более характерно для приступов, зарождающихся в правой височной доле. Почему не в левой, я понятия не имею. У мозга есть свой собственный разум.
Во время припадка Рэй сделал кое-что еще, что на первый взгляд кажется случайностью. Нечто обычное. Он сделал глоток воды. В действительности это еще одна распространенная характеристика эпилептических припадков. Есть множество подобных простых характеристик, которые позволяют определить место зарождения приступов: вытирание носа, кашель, ерзанье, жевание, моргание. Каждая из них, включая питье, обозначает определенную область на семиологической карте мозга. Питье говорит об участии в припадке правой височной доли.
Все знаки указывали на правую височную долю, но, так как томограмма Рэя была в норме, необходимы были дополнительные знаки, чтобы можно было сделать точный вывод. Еще одна подсказка таилась в истории Рэя. Его припадки начинались с «прекрасного чувства». Как-то Рэй описал свои ощущения как экстаз.
Достоевский страдал эпилепсией, и есть свидетельства, что у него были экстатические ауры. Ходят слухи, что они вдохновили его на создание персонажа князя Мышкина из романа «Идиот». Экстатические ауры вызывают припадки, которые порой связывают с религиозными и мистическими переживаниями.
