Во время первого посещения больницы Тиму не поставили точного диагноза. Врачи настояли на том, чтобы проверить его на алкоголь и наркотики. Хотя Тим, как он сам признался, много пил прошлой ночью, уровень алкоголя в его крови уже был равен нулю. Тест на наркотики был отрицательным. Результаты томографии мозга были в норме. Тим ничего не знал о произошедшем, и Морин, несмотря на возражения сына, решила поговорить с другими мальчиками, которые тоже были на вечеринке. Никто не заметил ничего странного в поведении Тима, и все утверждали, что не принимали наркотики.
Тима направили в клинику, специализирующуюся на лечении эпилепсии, чтобы исключить вероятность припадка. Несмотря на то что результаты тестов были нормальными, невролог все равно считал, что это мог быть приступ. Но, так как это был единичный случай, лечения Тиму не предложили.
Его глаза были открыты, а лицо застыло в гримасе. По щеке у него текла кровь. Губы посинели, и он, казалось, не дышал.
Через три месяца у мальчика случился припадок при свидетелях. Это опять было утро воскресенья. Накануне Тим снова ходил на вечеринку, но мать забрала его из регби-клуба в полночь. Спальня Морин и Джека была через стенку от комнаты сына. В то утро Морин проснулась от громкого крика. Она забежала в комнату Тима и увидела, как он бьется в конвульсиях в постели. Его глаза были открыты, а лицо застыло в гримасе. По щеке у него текла кровь. Губы посинели, и он, казалось, не дышал. Джек вбежал в комнату и тут же выбежал из нее, чтобы вызвать «Скорую помощь». Когда через несколько минут прибыли парамедики, конвульсии Тима прекратились. Он начал постепенно приходить в сознание.
– Он пытался ударить врача, – рассказывала его мать. – Он отталкивал всех от себя. Думаю, он не понимал, что происходит.
Тима отвезли в отделение первой помощи. Через три часа он полностью пришел в себя и был готов вернуться домой. Он снова встретился с неврологом. Врач сказал, что у Тима эпилепсия. Второй припадок подтвердил причину первого. Тиму требовалось лечение, чтобы предотвратить третий.
Морин очень расстроилась из-за диагноза, в то время как Тим не казался обеспокоенным. По-настоящему он огорчился лишь тогда, когда ему сказали свести к минимуму посещение вечеринок и потребление алкоголя.
Тип эпилепсии, характерный для подростков, часто очень чувствителен к недостатку сна и чрезмерному потреблению алкоголя. Нередко первый припадок случается именно тогда, когда подросток начинает пить. Оба приступа Тима определенно могли быть этим спровоцированы. Врач сказал ему, что теперь он может потреблять алкоголь только в очень маленьком количестве. Тим попросил врача объяснить, что значит «в очень маленьком количестве».
«Один стакан», – пояснил доктор.
«В чем смысл выпивать один стакан?» – сказал в ответ Тим, немало смутив свою мать.
«Ты что, не можешь хорошо провести время без выпивки?» – спросила она его.
Несмотря на свое недовольство, Тим последовал рекомендациям врача. Помогло обещание отправить его в автошколу. Отец Тима сказал, что если он не будет пить и у него больше не будет припадков, то он купит ему подержанный автомобиль. Чтобы Тим мог получить права, ему нужно было прожить год без приступов.
К сожалению, эпилепсия не позволила Тиму получить машину так скоро. Первый противоэпилептический препарат только ухудшил состояние мальчика. У него один за другим произошли два припадка. Как и первые два, они случились незадолго до того, как Тиму нужно было просыпаться.
Тип эпилепсии, характерный для подростков, часто очень чувствителен к недостатку сна и чрезмерному потреблению алкоголя.
«Еще он стал очень неуклюжим, – пожаловалась Морин врачу. – Он все роняет и проливает».
Тим сказал, что постоянно чувствует себя дергано. Особенно часто он разливал апельсиновый сок или опрокидывал предметы за столом по утрам.
Было ясно, что у Тима генерализованные припадки, но непонятно, какого типа: были ли приступы генерализованными изначально или же фокальный приступ переходил в генерализованный. Определить тип важно, так как лекарства несколько отличаются.
Никто не видел начало припадков Тима, и в этом крылась одна из самых больших подсказок. Неуклюжесть, которую заметили Тим и члены его семьи, раскрыла тайну приступов. Генерализованные припадки бывают разными. Обычно говорят о тонико-клонических приступах, но, как мы помним, существуют также абсансы и миоклонические приступы. При миоклонических приступах кратковременный электрический разряд в мозге сопровождается мгновенным сокращением мышц. Эти сокращения происходят настолько быстро, что их легко не заметить, однако, несмотря на это, они заставляют человека уронить то, что было у него в руках. Миоклонические приступы обычно случаются утром после пробуждения. Они подходили под описание, данное Тимом и его матерью.
Таким образом, у Тима было два вида припадков: тонико-клонические и миоклонические. Это означало, что у него был особый эпилептический синдром, который развивается в подростковом возрасте и называется «ювенильная миоклоническая эпилепсия». Он может усугубиться вследствие приема некоторых лекарств, как это случилось у Тима.
Это открытие принесло облегчение Тиму и его семье. Теперь они понимали, почему ему не становится лучше, и надеялись это исправить. Тиму назначили другие лекарства, и судороги прекратились. Через четыре месяца у него снова случился припадок. Дозировка препарата была увеличена, и он вышел в ремиссию.
В подростковом возрасте может развиться особая эпилепсия – ювенильная миоклоническая. Она проявляется в виде конвульсий и мгновенного сокращения мышц.
Тиму стало лучше. Он сдал школьные экзамены, но не очень успешно. Он хотел заниматься бизнес-лингвистикой, но не набрал необходимое для поступления количество баллов.
– Да простит меня Бог, но, помню, я была рада, – сказала мне Морин. – Я не считала, что он готов. Он был гораздо менее зрелым, чем Шон в его возрасте, и я беспокоилась из-за его эпилепсии.
В итоге Тим задержался дома на год дольше, чем планировал. Он пересдал экзамены и снова подал документы в университет. На этот раз он поступил.
– Ему нравилось, когда о нем заботились, и в колледже было довольно легко, поэтому он хорошо провел тот год, – сказала Морин.
– Только он расстраивался, что друзья переехали, – добавил отец Тима.
– Да, – тихо сказала Морин. Она, вспоминая о былом, погрузилась в свои мысли.
В тот год, который Тим провел дома, ожидая поступления в университет, у него не было припадков. Он получил водительские права, а отец, как и обещал, купил ему автомобиль. К тому моменту как Тим погрузил вещи в машину и уехал, у него не было припадков восемнадцать месяцев.
– Когда они растут, вы дождаться не можете, когда они уедут, но, когда это происходит, вы начинаете сомневаться, – сказала Морин.
Отпустить Шона в университетское общежитие четырьмя годами ранее было легко. Тим тогда оставался с родителями, так что дом не казался таким пустым. И у Шона не было эпилепсии.
