– Вам не понравится то, что я скажу, – произнесла она.
– Почему же? Сейчас пять часов. Я закончила все свои дела и пребываю в хорошем настроении. Что случилось?
– Ваша любимая авиакомпания…
– Ага, авиакомпания «Агония». Как они подставили нас в этот раз?
– Они только что объявили, что с этого момента отменяют последний из оставшихся прямых рейсов между Хайборо и Вашингтоном.
– Нет! – Эми вскочила на ноги и ударила по столу тонкой рукой. – Нет! Они не могут так поступить!
– Мне очень жаль, но они это действительно сделали, – сказала Линда.
– С какого момента? Что насчет завтрашнего дня? Нам нужно лететь в Роквилль!
– Варианты следующие: вы можете полететь отсюда на юг, в Атланту, а затем – на север, до аэропорта имени Даллеса или в Балтимор. Это, пожалуй, лучший вариант. Либо придется лететь на запад, в Нэшвилл…
– Линда, нам нужно на север. Есть какой-нибудь рейс на север, а не на юг, запад или восток?
– Да. Есть один. Но сначала вам нужно будет доехать до Питтсбурга, а затем ждать три часа.
Эми потерла лоб ладонью.
– Подожди минутку… Как звали того парня? Пилота?
– Доусон. Компания Dawson Aviation.
– Позвони ему. Посмотрим, что он сможет для нас сделать.
Глава 5
Как только светофор переключился на зеленый сигнал, Porsche Cayman S серебряного цвета с места набрал скорость не менее 130 километров в час и пронесся по серпантину развязки, ведущей к шоссе. К моменту, когда машина выехала на шоссе I-270, ее скорость составляла уже 160 километров в час, но водитель продолжал давить на педаль акселератора. Этим ранним утром дорога была почти пуста. Водитель машины, доктор Виктор Кузански, на своем горьком опыте знал расположение почти всех радаров, так как ездил по этой трассе каждый день. Там, где это было сравнительно безопасно, Виктор разгонял машину до 210 километров в час или даже больше (что минимум в два раза превышало установленные ограничения), равнодушно проносясь мимо зеленых полей Мэриленда под прекрасными синими летними небесами. Но всего через 30 километров его гонка завершилась. Он сбросил скорость и покорно пристроился в хвост медленно едущей цепочке машин, почти соприкасаясь бампером с автомобилем, идущим впереди. Однако Виктор радовался тому, что машины в пробке вообще движутся.
Доктор Кузански (как он обычно представлялся) был вице-президентом и директором отдела Formulation & Design в Hi-T Composites. Он ненавидел часть своего титула, связанную со словом «Hi-T», и презирал корпоративный логотип, который, по его мнению, был слишком уродливым. Но ничего не мог с этим поделать – по крайней мере, в настоящее время.
Он был сравнительно молод, и в свои сорок семь лет имел нереально высокий оклад, полагая при этом, что имеет потенциал для дальнейшего роста (когда Winner приобрела компанию, он пришел в настоящий восторг). Несмотря на это, доктор Кузански не старался торопить события. В целом ему было комфортно на своей работе и в своей должности. Он совершенно не хотел уходить куда-то еще.
Два многоэтажных здания со стеклянными стенами, в которых располагался F&D, прятались в густом лесу в некотором отдалении от шоссе. Виктор проехал по дороге в форме буквы S, петлявшей в лесном массиве, а затем припарковал свой Porsche на выделенной лично для него площадке около первого корпуса. Неподалеку от его парковочного места, на площадке, возле которой висела табличка «Зарезервировано за С. Швик, главным химиком», стоял велосипед.
Сара Швик сидела в своем офисе, расположенном рядом с химической лабораторией, и вводила в таблицу с данными тестирования свои комментарии. Это была худощавая, даже, пожалуй, костлявая женщина, чей рост составлял чуть больше полутора метров. Темно-русые волосы острижены чересчур коротко, но она никогда не обращала внимания на такие мелочи. Значительную часть ее лица закрывали очки в стальной оправе с толстыми стеклами. Однако когда Сара снимала их, ее лицо можно было назвать даже миловидным. Она старалась держать себя в хорошей физической форме, регулярно занималась пробежками и каталась на велосипеде – у нее даже не было машины. При необходимости Сара брала машину напрокат, все свои крупные покупки делала через Интернет, а продукты ей приносили на дом.
Виктор неслышно вошел в офис и встал у нее за спиной. Бросив взгляд на свой Rolex, он убедился в том, что еще нет и семи утра. Он положил руки на плечи Сары и начал их нежно массировать.
– Ты сегодня рано на работе, – тихо сказал он.
Не отрываясь от цифр на экране, Сара безо всякого выражения ответила:
– Сегодня приезжают люди из Хайборо. Я хотела разобраться с некоторыми лабораторными отчетами перед тем, как они появятся в нашем офисе.
– А это точно единственная причина?
Виктор склонился к ней и стал медленно целовать ее шею. Сара упорно не обращала на него никакого внимания или притворялась, что не замечает происходящего, пока не допечатала последнее слово в своем комментарии. Затем она встала, подошла к двери и выглянула наружу, чтобы убедиться, что по коридору никто не идет. Довольная увиденным, она заперла дверь офиса на замок и вернулась к столу. Виктор недвусмысленно посмотрел на нее и начал развязывать галстук. Сара покосилась на него и расстегнула свой белый лабораторный халат, позволив ему соскользнуть с плеч так, будто это был роскошный невесомый пеньюар.
Примерно через десять минут они стали не спеша одеваться. Их связь казалась неуместной, однако не содержала ни единого намека на адюльтер или аморальное поведение. Они оба находились в разводе – причем друг с другом. У Сары не было никаких других партнеров; она вообще редко заводила романы. Виктор метался от одной подружки к другой. В отношениях с ними он вел себя примерно так же, как в отношениях с другими водителями на шоссе.
– Во сколько приедут люди из Хайборо? – спросил Виктор.
– Ближе к полудню, думаю, около одиннадцати. У нас с ними запланирован обед перед началом совещания.
– Это все выглядит совершенно отвратительно. Даже у них должно было хватить ума, чтобы не грузить нас всей этой глупостью.
Они сидели на небольшом офисном диване. Сара, чья голова в этот момент лежала на плече Виктора, ничего не ответила.
– Ты согласна со мной? – поинтересовался Виктор.
– Я бы хотела послушать, что они скажут.
– Зачем? Это программа для работяг, для роботов. Она никоим образом неприменима к тому, чем занимаемся мы.
– Виктор, мы вовсе не идеальны. Хочешь – верь, хочешь – нет, но у нас есть свои проблемы.
– Я никогда не говорил, что мы совершенны.
– Отчеты, над которыми я работала, перед тем как меня бесцеремонно прервали…
– Как ты можешь называть бесцеремонным нежное влечение к бывшей жене?
