Было установлено новое программное обеспечение WING4-L, поддерживавшее идеологию бережливого производства и сбалансированных линий. Уэйн и Курт признали необходимость дальнейшей «тонкой настройки» алгоритмов программы, но даже с ее текущей версии они избавились от принятой прежде в Winner «выталкивающей» системы производства, при которой запасы «впихивались» в производство на основании расчетного потребления, заставляя всех работать на сто десять процентов мощности либо оказаться погребенными под горой постоянно поступающих для работы деталей. Теперь версия WING4-L поддерживала «вытягивающие» методы управления запасами – согласно принципам канбан, повторные заказы производились лишь при достижении минимального уровня запасов. Кроме того, общепринятым стало правило, по которому ни одна деталь не производилась до тех пор, пока стоящий на следующих этапах цепочки клиент не запрашивал ее. Помимо этого, в системе 4-L появилась возможность учитывать время такта и балансировать линию. К сожалению, WING4-L предполагала, что окружающий мир ведет себя только таким образом, каким его видели программисты, – отсюда и появилась необходимость в «тонкой настройке» системы.
В середине декабря, по мере приближения к концу четвертого квартала, когда людей охватило предвкушение новогоднего праздника, Уэйн смог найти в бюджете деньги на проведение первого ежегодного официального ужина для награждения победителей программы LSS в Оуктоне. Во время ужина было роздано множество дипломов, звучали речи и аплодисменты. К гостям присоединились их супруги, ресторан сделал свою работу на отлично, и в целом мероприятие прошло очень хорошо.
При этом складывалась двойственная ситуация. Все знали или подозревали, что в Оуктоне существует целый ряд реальных проблем – и дела на заводе не стали лучше. Тем не менее Уэйн заявил о том, что внедрение LSS в течение года было настоящим триумфом. Курт Конани, веривший в то, что ему удается хорошо мотивировать и вести за собой сотрудников, ждал следующего года с большим оптимизмом. Уэйн Риз продолжал упорно и громогласно настаивать на том, что все идет как надо, хотя при этом никто не знал, что он бормочет себе под нос, находясь в одиночестве.
Происходящее не ускользнуло от внимания Элейн Айзенуэй. В течение года Элейн прошла в компании путь от менеджера департамента финансов до вице-президента по финансовым и административным вопросам. В ее подчинении помимо финансистов находилась и кадровая служба. Однако новая должность не заставила Элейн отказаться от привычки паниковать по каждому поводу. Пока Уэйн и Курт трубили о своих успехах, Элейн столь же громогласно сообщала окружающим о своем беспокойстве и постоянно оповещала Эми то об одной, то о другой проблеме.
Сама же Эми провела несколько последних дней года в постели с каким-то странным вирусом, измотавшим ее постоянными головными болями, испариной и бессонницей. Эми знала, что через несколько дней болезнь отступит, но не переставала удивляться тому, какое разрушительное воздействие может оказать стресс на организм.
Канун Нового года оказался для Эми крайне сложным. Дело было не только в подкравшемся вирусе – она испытывала настоящее одиночество.
Как-то раз в конце октября Том Доусон внезапно приехал к ней домой. Эми отметила, что он был дерганым и беспокойным, как и все последнее время, когда они встречались. Он предложил прогуляться и, едва они вышли на улицу, решил взять быка за рога.
– Я скоро уезжаю, – жестко сказал он.
От изумления Эми застыла на месте.
– Куда?
– В Африку.
– Могу я спросить, почему?
– Там живет один хороший парень, мой знакомый по службе в морской пехоте. Он работает на какую-то компанию в районе Сахары. Им понадобился пилот, и он сразу же подумал обо мне.
– И надолго ты уезжаешь?
– Не знаю точно, но не меньше чем на три месяца. Может быть, задержусь там подольше. Все зависит от того, как пойдут дела, – понравимся ли мы друг другу. Когда-нибудь я точно вернусь, но не знаю, когда именно.
– Это здорово. – В голосе Эми послышался холод.
– Правда? Отлично, а я-то все думал, как ты к этому отнесешься.
– Нет-нет, Том, это правда здорово!
Он скрестил на груди свои крепкие руки и отстраненно сообщил:
– Я уже подписал контракт и отправил его по факсу.
– Том, скажи, почему ты думаешь, что я просто так смирюсь с решением, которое ты принял в одиночку и о котором я ничего не знала до этого момента?
Он посмотрел на Эми с таким выражением лица, как будто ее вопрос не имел для него никакого смысла.
– Да, ты никогда не была женой военного, – сказал Том. – Они сталкиваются с подобными вещами практически постоянно.
– Что ж, сочувствую им. Обрати внимание, что я вообще ни за кем не замужем…
– Точно! Тогда почему я не могу самостоятельно принимать решения в отношении моей собственной жизни?
– Есть слово «решение», а есть «обсуждение». Мы могли, по крайней мере, обсудить с тобой происходящее!
– Но мы его обсуждаем! Прямо сейчас!
Эми покачала головой, а затем решила использовать более мягкий подход.
– Том, почему ты это делаешь?
– Мне кажется, что это хорошая возможность. Что-то новое.
– А что же будет с твоим бизнесом?
– Мой бизнес в глубокой дыре, Эми. Я практически не зарабатываю денег за счет чартерных рейсов или уроков пилотирования. А когда цены на топливо поползли вверх, я оказался на мели. Твоя компания была моим лучшим клиентом – и ты сама знаешь, чем все это закончилось.
– Тебе просто стало скучно, – произнесла Эми обвиняющим тоном свой приговор.
– Хорошо, да, мне скучно. Мне нужно что-то новое.
– И со мной тебе тоже скучно? – воскликнула она, по-настоящему рассердившись.
– Да ну перестань, Эми! Это вообще никак с тобой не связано.
– Это я уже поняла. Все происходящее в твоей жизни связано только с тобой, а не со мной и уж точно не с нами. Что ж, вперед, Том Доусон! Поезжай в Африку и наслаждайся там жизнью. Затем ты, может быть, захочешь переехать в Австралию. Черт возьми, поезжай хоть в Антарктику и оставайся там сколько захочешь!
– Но я же сказал тебе – я вернусь!
– Только уже не ко мне.
Она вскочила со скамейки и начала быстро ходить взад-вперед. Том тоже встал.
– Я и не знал, что ты настолько расстроишься, Эми.
– Ты ошибся! Прощай!
Эми бросилась к входной двери, вбежала в дом и заперлась на замок. Через матовое стекло двери она видела, что Том какое-то время стоял у входа, в отчаянии разводя руками, а затем повернулся и пошел прочь.
Так все и закончилось. Ни прощальных слез, ни писем, ни звонков. Он позвонил ей в канун Рождества, но телефон Эми был выключен. Он не оставил никакого сообщения в голосовой почте, и Эми увидела, что звонил Том, лишь через несколько дней, просматривая список пропущенных звонков. Она преодолела внезапное желание перезвонить ему. Да и он с тех пор не выходил на связь.
