– През здесь, – быстро сказал он.
– Кто? – не понял Магуайер.
– Мисс Эми. Из центра. С ней еще два посетителя.
– Где они?
– Они у «Годзиллы».
Мерфи поспешил в указанном направлении. Проходя по длинному коридору, он уже издали увидел Эми Киолара у огромного автоклава. Рядом с ней стояли двое мужчин, одетых в строгие офисные костюмы с галстуками. Один из них держал в руках рулетку, а второй записывал результаты на листе бумаги.
Преисполненный опасений, Мерфи надел на себя маску приветливости и доброжелательности.
– Доброе утро! – обратился он к Эми.
– О, отлично, что вы здесь, Мерфи, – ответила она и представила его своим спутникам, которые оказались продавцами из компании в городе Рейли, занимавшейся организацией выставок.
– Увидеть вас здесь – приятный сюрприз! – тоном радушного хозяина сказал Мерфи.
– Сюрприз? Разве вы не прочитали мое электронное письмо насчет конференц-зала? – удивилась Эми. – Я отправила его вам вчера вечером.
– Э-э-э… нет. Я только что от стоматолога…
– Я переезжаю к вам! – сказала Эми с усмешкой.
– Простите, что?
– Не навсегда, – успокоила она его. – И не буду торчать здесь все время. Но, если не возражаете, я хотела бы продолжить мои совещания здесь, в Оуктоне, рядышком с «Годзиллой».
– Могу ли я спросить почему?
– Для пущего драматизма, – еще больше заинтриговала его Эми.
– Не уверен, что понимаю вас.
– Мы с вами принимали решение о том, что «Годзилла» является узким местом – основным ограничением, которое будет определять объемы выпуска завода в Оуктоне, не так ли?
– Правильно, – кивнул Мерфи.
– И хотим – точнее, нам нужно, – чтобы все признали этот факт. Чтобы все подчинили свои действия обслуживанию системных ограничений и синхронизировали свою работу с ритмом «Годзиллы». Правильно?
– Да, совершенно верно.
– Поэтому прошлой ночью меня осенило! Если мы хотим, чтобы люди действительно обратили внимание на эту проблему, то должны проводить наши собрания в Оуктоне – прямо здесь, в цеху. У нас уже есть портативный конференц-зал, который мы использовали на стенде во время выставки Composites World Expo
[42]. Вы его видели?
– Только на картинках, – признался Мерфи.
– Он очень милый. Ковры, приглушенный свет, инкрустированный деревом потолок – и огромные стеклянные окна, через которые каждый сможет смотреть на «Годзиллу». Я думаю, что наша идея дойдет до всех быстрее, если они лично окажутся здесь, в самом центре событий.
Мерфи задумчиво усмехнулся и кивнул:
– Что ж, это несколько необычно. Но идея мне нравится.
– Я обещаю, что мы больше никуда не полезем. И это будет не навсегда, – заверила его Эми. – Думаю, что через месяц или шесть недель люди сами поймают правильный сигнал.
– Не могу обещать, Эми, что вам будет удобно, – предупредил Мерфи. – Иногда здесь бывает довольно-таки жарко.
– Мы можем установить систему кондиционирования, – предложил один из продавцов.
– Кроме того, «Годзилла» здорово шумит во время проветривания, – добавил Мерфи.
– Как долго это продолжается? – спросила Эми.
– Несколько минут.
– Ну и хорошо. Это заставит людей лишний раз обратить на нее внимание. – Эми повернулась к продавцам.
– Сколько вам потребуется времени на монтаж?
– Если хотите, мы можем завершить работу завтра к вечеру.
– Вас это устроит? – спросила Эми у Мерфи.
– Да, мэм, меня это вполне устроит.
Примерно через месяц после того, как Оуктон перешел на работу в условиях несбалансированной системы с ограничением (такое описание приводило в ужас любого корпоративного руководителя, особенно если он не представлял смысла этих терминов), для руководства Winner был создан промежуточный отчет о деятельности всех компаний в составе корпорации. Ровно через сутки после этого события Эми Киолара получила телефонный звонок от крайне сердитого Найджела Фурста.
– Что, черт возьми, вы там ДЕЛАЕТЕ?! – напористо воскликнул Найджел.
– Ничего! – машинально ответила Эми. – Подождите! Прошу прощения, я имела в виду, что мы делаем множество вещей! Мы внедряем наше дерево реальности! То есть наш план разворота!
– Питер Уинн позвонил из Рио-де-Жанейро. Он хочет, чтобы я уволил вас – прямо сейчас, – ледяным тоном произнес Найджел.
– Но почему?
– Потому что он залез в WING и увидел ваши данные! И, честно говоря, мне сложно с ним спорить. Эми, во время нашей маленькой беседы вы пообещали мне, что не допустите ухудшения ситуации в Hi-T.
– Так и есть! В сущности, наши дела улучшаются! Мы действительно приближаемся к точке разворота и движемся в правильном направлении! – убежденно сказала Эми.
– Да неужели? Тогда как вы объясните – давайте возьмем пару примеров из отчета WING, – что утилизация ресурсов на заводе в Оуктоне снизилась с девяноста четырех до ужасающих семидесяти восьми процентов? Средняя производительность линейного сотрудника – минус одиннадцать процентов. Прямые расходы на оплату труда – рост на двенадцать процентов. А запасы незавершенного производства выросли на пятнадцать процентов! Нет, подождите. Незавершенное производство снизилось на пятнадцать процентов. В любом случае вы понимаете, о чем я говорю. Эми, ваша деятельность ухудшает ситуацию прямо на глазах. Боюсь, что…
– Подождите, подождите, – перебила его Эми. – Это же данные WING?
– Да, это данные из системы, которую мы используем в Winner Corporation.
– Тогда я могу объяснить, что именно произошло! – воскликнула она. – Дайте-ка я возьму свою копию.
Она лихорадочно начала листать копию отчета, собираясь с мыслями.
– Я жду, – напомнил Найджел.
– Ага, вот она. Давайте взглянем на большую картину. Посмотрите, к примеру, на выпуск завода в Оуктоне в целом. Этот показатель вырос. Мы отгружаем больше, поэтому незавершенное производство снижается, и, что более важно, мы осуществляем отгрузки по графику. А посмотрите на рост денежного потока. Он вырос – и это связано с тем, что мы получаем оплату за эти отгрузки. Полный эффект от внедрения этих мер еще не виден вследствие того, что немного отстает процесс выставления счетов и получения денег по итогам отгрузок, но уже в следующем месяце наш успех станет очевидным. Проверьте показатель дебиторской задолженности, он тоже вырос – вы видите, Найджел?
– Хм, да. Теперь я это вижу, – пробормотал он.
