Он ни о чем не думал, а только повторял про себя: «Марина… Марина… Марина…»
Ему очень хотелось произнести это имя вслух, попробовать его на вкус, и он негромко, по слогам, произнес:
— Ма-ри-на…
И в ту же самую секунду, как только он произнес ее имя, из-за поворота садовой дорожки вышла Марина. Она шла, не видя его, задумавшись о чем-то, а под мышкой у нее был волейбольный мяч — было похоже, что она шла к волейбольной площадке. На ней были короткие шаровары и белая с синим футболка с черным шнурком у ворота, а на ногах — белые носки и резиновые спортивные тапочки. Ему вдруг показалось, что он слишком громко произнес ее имя и она вышла на его зов из таинственной своей жизни. И вот она идет к нему, а он абсолютно не знает, что ему делать и о чем говорить с нею… Он надеялся, что Марина его не заметит, и только боялся, чтобы она не услышала, как громко стучит его сердце. И она, словно и вправду что-то услышав, вдруг остановилась и тревожно, как ему показалось, огляделась. Но, заметив его, улыбнулась и… подошла к нему.
— Товарищ, можно мне присесть с вами рядом? — спросила она.
Он кивнул — он еще не мог говорить.
— Я вас никогда не вижу на волейбольной площадке. Вы что, в волейбол совсем не играете?
— Да… То есть нет, не играю…
Марина помолчала, подкидывая свой мяч, а потом вдруг спросила:
— Скажите, а чего это вы всегда один или с этим страшным человеком?
— Страшным?.. — растерянно переспросил Сын Вождя.
— Ну, вообще-то он не страшный, но у нас его все почему-то боятся.
— Нет, он совсем не страшный, — проговорил, чуть запинаясь, Сын Вождя. — Это у него работа такая.
— А как вас зовут, товарищ? — спросила Марина, и опять Сын Вождя растерялся.
— Вы забыли, как вас зовут, бедный? — насмешливо и ласково пропела она.
— Нет, я не забыл. Меня зовут Георгий.
— Очень красивое имя, — одобрила она. — А я Марина.
— Я знаю, — ответил Сын Вождя и смутился.
Ну, вот мы и познакомились, — весело сказала Марина. — А теперь пойдемте играть в волейбол! Я вас научу — это же совсем просто!
— Нет, я не могу… — испугался Сын Вождя.
— Стесняетесь пойти с девушкой из столовой? А там много наших гостей играет, это не запрещено санаторными правилами.
— Почему я должен стесняться? Я бы почел за честь…
— Ну, не знаю… Здесь, в санатории, только важные люди отдыхают. Но многие из них с нашими девушками из обслуги танцуют и в волейбол играют, хоть мы и не гости, а только работаем здесь. А я так даже не местная, я из Крыма, а сюда меня направили по комсомольской путевке, на один сезон. Но если повезет, меня возьмут на постоянную работу, и тогда мне не надо будет домой возвращаться.
— А вы хотели бы остаться здесь?
— Конечно.
— А разве в Крыму плохо?
— Почему? Совсем не плохо. Но здесь хорошо платят, а у нас семья большая. Нас у мамы пятеро, и я старшая, а отца нет — в гражданскую погиб. Он был красный командир! — с гордостью сказала Марина.
Он не знал, что на это ответить. Оба помолчали немного, а потом Марина предложила:
— Пойдемте погуляем!
— Как это — погуляем?
— Да очень просто: пройдемся по парку и вернемся сюда.
— Вот так, вдвоем — вы и я?
— Ну да. Ага, вы все-таки стесняетесь пройтись с девушкой из столовой!
— Нет-нет, что вы! Я просто никогда не гулял с девушками, а если быть совсем откровенным…
— …то у вас и не было знакомых девушек! Я угадала?
— Угадали.
— Если не хотите гулять по парку, можно пойти на танцплощадку. Вы умеете танцевать?
— Не умею.
— Интересный вы человек. Ну а плавать-то вы умеете?
— Я учусь плавать.
— Тогда пойдемте на пляж.
Сын Вождя представил себе, как они с Мариной спускаются по тропинке на берег моря, а там — товарищ Гаврилов! Это показалось ему настолько нелепым, что он испуганно замотал головой.
— Нет-нет, что вы!
— Да почему же? — удивилась Марина.
— Сейчас уже поздно, и я должен идти. Простите меня.
Он вскочил на ноги, поклонился Марине и ужасно покраснел.
Марина сначала поглядела на него удивленно, а потом тоже смутилась и вдруг спросила:
— Я вас чем-то обидела?
— Нет, вы не обидели меня. Вы меня ничуть не обидели, Марина! Просто я человек со странностями. Вы уж не удивляйтесь, пожалуйста, моему нелепому поведению: я ведь предупредил, что не умею разговаривать с девушками.
— Какой же вы все-таки чудной… Ну, в таком случае до послезавтра!
— Почему до послезавтра?
— А потому, странный человек, что завтра у меня выходной, и уж где-где, а в столовой меня никто не увидит!
Она протянула ему руку, и он схватил ее, будто желая удержать Марину. И опять растерялся. Он не знал, что делать и просто стоял и держал Марину за руку.
— Ну, что же вы? Отпустите теперь мою руку и скажите: «Спокойной ночи, Марина».
— Спокойной ночи, Марина. Очень рад был с вами познакомиться.
— Вот это уже лучше! Взаимно! — засмеялась она.
Сын Вождя набрал побольше воздуха и выпалил:
— Марина! Давайте пойдем завтра к морю, но только рано-рано утром, когда все в санатории еще спят.
— Чудненько! Я тоже люблю купаться по утрам, когда вода еще прохладная, а не барахтаться днем в теплом молоке. Давайте встретимся прямо на пляже, напротив санатория. Вы умеете рано вставать?
— Конечно. Я буду во столько, во сколько вы прикажете.
— Да зачем же я стану вам приказывать? Вы просто приходите часов в шесть утра. Договорились?
— Договорились.
— Пока! — сказала Марина, снова тихонько засмеялась и пошла от него по аллее. Он стоял и смотрел ей вслед. Потом тихо прошептал: «Марина…» Она, будто услышав, обернулась и помахала ему рукой, прежде чем скрыться за поворотом дорожки.
Он сел на скамью и обхватил голову руками. Что же это такое с ним случилось? Что это за новая жизнь начинается у него — уже началась? Ему было радостно, тревожно и почему-то тоскливо одновременно.
На пляж Сын Вождя заявился в половине пятого. Больше он уже не мог лежать в постели без сна и нетерпеливо ждать рассвета.
— Купаться? — равнодушно спросил его охранник у ворот. Он кивнул, боясь, как бы тот его не задержал, ведь он впервые шел на пляж один, без Гаврилова. Но охранник просто отворил, а потом захлопнул за ним дверь в железных воротах.
