Глава 4
Влияние бусиков на победы ардерской дипломатии
В каких-нибудь других обстоятельствах я могла бы ощутить сладкую радость от приобщения к ардерскому величию. Но не сейчас. Пафос момента был напрочь убит реакцией Оливера на «Изобилие». Всю дорогу до залы королевского совета, а это два обширных лестничных пролета, он не замолкал ни на мгновение. И хотя говорил он не мне, а Станисласу, и говорил вполголоса, мне было слышно все. Ах, оказывается, вследствие нерушимых горских традиций он теперь немедленно должен лицезреть Мари-Сюзет во плоти. У тиририйских дикарей с этим, оказывается, строго. Увидел дамские груди, изволь жениться.
Станислас с Оливером препирались, менестрель горячо доказывал, что увидел деву первым, поэтому и преимущества на его стороне, великан напирал на нерушимость традиций и на то, что лорд Доре обязан исполнить свой долг дружбы и познакомить его с Мари-Сюзет.
Очень удобные традиции, я считаю. Вот предположим, живет некая дева в горах, живет не тужит, все вроде неплохо – и еды вдосталь, и сидра, природа, погода, вот только с мужчинами не задалось. А песочек-то сыплется. (Я просто сомневалась, что у горцев в ходу дорогие механические часы, поэтому использовала именно такое сравнение.) Тогда, придя в брачный возраст, эта некая дева просто ловит где-то за домом приглянувшегося парня и… Не успел зажмуриться – его проблемы, а она с женихом.
От этих размышлений щеки мои пылали, когда я переступила порог королевской залы. Находилось там человек тридцать благородных мужей, чинно сидящих на резных табуретах вокруг круглого стола в центре, и еще человек пятьдесят у стен, тоже на табуретах. Среди зрителей я не знала никого, кроме лорда-повара, которому украдкой поклонилась, встретив его взгляд. А вот за столом я узнала лорда Туреня, мною недавно оскорбленного, лорда ван Хорна, недавно обиженного Гэбриелом, лорда ван Харта, никем вроде пока не обиженного, лорда-коннетабля, лорда-казначея. Ее величество тоже была там, она восседала лицом к входу в кресле с высокой спинкой и подлокотниками.
Не знаю, чего я ожидала. Аплодисментов? Воздушного поцелуя от Авроры? На нас попросту не обратили внимания. Королева посмотрела на Мармадюка, шут кивнул и суетливо усадил нашу бравую четверку на свободные места у стены.
– Ждите, пока вас позовут.
За столом шло обсуждение каких-то важных политических вопросов, и уже минут через десять я поняла, что политика – это не мое. Скучно просто до зевоты. Я и зевала украдкой в ладошку. Надо потерпеть еще часик, и еще до обеда я освобожусь и займусь поисками пристанища на ночь. В крайнем, самом крайнем случае я обращусь к ее величеству. Она обязательно поможет.
Я посмотрела направо. Виклунд с Доре шептались, склонив головы друг к другу, видимо, планировали скорейшую поездку в Шерези. Мальчишки! Неужели не понимают, что прежде чем овладеть пейзанкой, положено заручиться позволением ее лорда? А граф Шерези своего позволения не дает! Нет! И не просите. И дело даже не в том, что, как могли бы подумать люди косные и неумные, граф желает оставить Мари-Сюзет для себя, и даже не в том, что этой Мари-Сюзетт просто не существует в природе, а в том, что у дворянина, кроме сердечных или страстных желаний, есть обязанности перед страной и родом. Оливер лорд Виклунд должен взять в жены достойную деву достойного рода, с тем чтоб укрепить положение своей семьи. Это его долг.
Я зевнула и посмотрела налево. Гэбриел ван Харт сидел тише мышки и, кажется, шевелил ушами в стремлении не упустить ни слова. Ему это интересно? Он действительно понимает разницу между подушным, поземельным и сословным налогом? Кто такие «откупщики»? И почему при этом слове, произнесенном лордом-казначеем, Гэбриэл встрепенулся, будто желая что-то сказать, но быстро осекся? Правда понимает. Как же мне тебя поразить, умника такого? Я об этом еще не размышляла особо, но, например, поле политики для моей мести можно вычеркнуть сразу.
Потом я, кажется, задремала, очнувшись, когда мне на колени опустился какой-то сверток. Симон Жан Огюст Франсуа лорд Пападель, королевский повар, возвышался надо мною колыхающейся громадой:
– Это тебе перекусить, Цветочек, – прошептал он, потом тренькнул моей серьгой. – Молодец, жеребчик, я именно на тебя в этой гонке ставил.
– Спасибо, мой лорд.
Я благодарила за еду, но повар понял иначе:
– С меня ужин с лучшим ардерским вином, малыш. Заодно обручение отпразднуем. Розетта моя… а-ах!
Глазки его увлажнились сентиментальной отеческой слезой. Я поздравила родителя ветреной Розетты. Он, пригнувшись, пробрался у самой стены к выходу.
За окном, к удивлению моему, уже смеркалось. За столом продолжалась политическая беседа. Станислас и Оливер дремали, прислонившись друг к другу. Я растолкала их, прошуршала пакетом, доставая из него пышнейшие пирожки с птичьей вишней.
Они были божественно вкусны, даже моя шерезская кухарка Магда это бы признала. С Гэбриелом я мстительно не поделилась потому еще, что шесть на четыре не делится, да и он, кажется, еды не заметил. А, нет, заметил, угрожающе прошептал, что если я брызну на него вишневым соком, мне не поздоровится.
– Подумаешь, угроза, – фыркнула шепотом я, но пятно, которое уже успела посадить на его камзол, попыталась вытереть максимально быстро и незаметно.
Обсуждение налогов, кажется, наконец подходило к завершению. Ее величество кивала, отпивая маленькими глотками из бокала, Мармадюк, сидящий от нее по правую руку, протянул ей какие-то бумаги.
– Еще один неотложный вопрос, который следует обсудить, мои лорды, – сказала королева, – это приезд в нашу столицу доманского посольства.
– Я говорил лорду-шуту, что казначейство предоставит требуемые суммы по первому требованию. – Лорд-казначей, кажется, устал не меньше, чем я, и мечтал о холодном вине и теплой постели.
– Мы благодарны вам за безупречную работу.
– Проблема не в деньгах, – лорд-канцлер ван Харт заговорил, кажется, впервые за сегодня. – А в том, чем мы намереваемся развлекать наших гостей. В приветственном послании лорд Рамос выразил живейший интерес к королевским миньонам. Даманский королевский двор подумывает возродить институт фаворитов и у себя.
Присутствующие заговорили одновременно, у каждого имелось свое мнение о лорде Рамосе в частности и доманцах в общем, и было оно далеким от комплиментарного.
– Посещение королевского госпиталия невероятно развлечет посольство. – Лорд ван Хорн, бывший папаша меченого красавчика, хохотнул.
В зале воцарилась тишина.
Лорд Адэр посмотрел на зятя с отвращением:
– Я взял на себя смелость предложить ее величеству скрыть от доманских вельмож нашу неприятность.
Мне стало обидно, что трагедию, случившуюся с моими друзьями, канцлер называет «неприятность», а еще в этот момент у меня заболел живот, и пирожки тут были вовсе ни при чем. Резкий спазм заставил меня охнуть и согнуться, опустив грудь на колени. Святые бубенчики! Уже началось? А я потратила день неизвестно на что!
