Я обдумала эту мысль, представив под конец, как меня выбивают из укреплений при помощи отряда замковой стражи, и, вздохнув, была не была, вышла из купальни.
«Ты – самый удачливый дворянчик во всех пяти королевствах, граф Шерези!»
Примерно это, я уверена, сказал бы мне канцлер Этельбор, будь сейчас передо мною он, а не его изображение.
А я бы ответила: «Так точно, милорд!»
Заслышав шаги в коридоре, я пронеслась через комнату и опустила засов, дверь дрогнула, в замке звякнул ключ.
– Тысяча фаханов! – раздраженно сказал Мармадюк и пнул деревяшку.
Сейчас он позовет стражу и меня раскроют. Я тихонько поскребла дверь:
– Это я, мой лорд, Цветочек Шерези!
Я говорила громким шепотом.
– Что у тебя с голосом? – спокойно спросил шут.
– Простуда. – Я кашлянула.
– И в мои комнаты ты пускать меня не намерен?
– Нет, мой лорд, – сказала я после паузы. – Я предложу вам сделку.
– Ты там один?
Судя по тому, как немного переместился источник звука, его шутейшество наклонился к замочной скважине, я сделала то же и посмотрела в черный блестящий глаз Мармадюка.
– Это неважно!
Глаз исчез, но разгибаться я не спешила.
– И почему ты уверен, что твоя сделка будет мне интересна, лопушок?
Я не была уверена, но мне было больше нечего ему предложить.
– Вы получите мое прощение, мой лорд, – это был самый торжественный шепот из всех возможных. – Если позволите мне провести здесь сегодняшнюю ночь, я забуду о том, что вы пытались меня отравить. И, лорд Мармадюк, граф Шерези будет верен вам до самой смерти, верен так же, как он верен своей королеве!
Он молчал очень долго, у меня даже затекла согбенная спина. А если, пока я жду ответа у замочной скважины, он попытается обойти дверь? В спальню ведет еще и потайной ход, которым пользуется ее величество, да и окна…
– Вы еще там, лорд Мармадюк?
– Да.
У меня отлегло.
– Я могу надеяться также, что вы не попытаетесь войти сюда до рассвета каким-либо другим способом?
– То есть в моем принципиальном согласии ты уверен?
Я мысленно застонала. Болели живот и голова, меня подташнивало, хотелось лечь и вытянуть ноги, а еще съесть чего-нибудь сладкого.
– Хорошо, я отдам тебе свою спальню в обмен на верность, Шерези.
Мармадюк сказал это просто и ушел, просто ушел. Я слышала его удаляющиеся шаги. Прислушивалась я еще несколько минут для надежности, потом забаррикадировала дверцу потайного хода, проверила оконные запоры и вернулась в купальню.
Отодвинув витражный экран, я любовалась лилово-черным диском королевы Нобу, пока в ванну набиралась вода. Затем, оставив лишь крошечную струйку из трубы, я разделась и, опустившись в горячую воду полностью, откинулась затылком на бортик. Все хорошо, Шерези, ты справилась, на этот раз справилась.
В десять зазвонил колокол, возвещая отбой. Я не спала, лениво размышляя обо всем подряд, но ни о чем конкретно. Получится ли у меня в следующее полнолуние найти столь же удобное пристанище? И стоит ли мое приближение к трону сегодняшних мучений? К той боли, которую я испытывала сейчас, привычна любая ардерская женщина, это правильное и регулярное неудобство, которым мы расплачиваемся за возможность деторождения. Просто мне сейчас пришлось платить также за смену пола, соответственно и боль, и неудобства были концентрированы.
Наверное, я задремала, лиловый диск Нобу приблизился, я рассмотрела фигурки каких-то то ли зайцев, то ли кроликов, мельтешащих в лиловой траве, стебли которой тоже мельтешили, извиваясь и переплетаясь сложными фигурами.
Пробило двенадцать, я избавилась от половины воды, открыв сток ванны, и добавила горячей.
Королева говорила, что феи в состоянии превратить женщину в мужчину, это, кажется, называется «окончательная трансформация». Если я не хочу до седых волос раз в месяц страдать и прятаться от чужих глаз, мне стоит, наверное, ей подвергнуться. Интересно, Илоретта сможет это сделать?
На этой мысли я отрубилась окончательно. Снилась мне темная королева Нобу, принимающая то мужской, то женский облик, а разбудил далекий, но энергичный стук в дверь.
Я выскочила из остывшей за ночь воды и заметалась сначала по ванной, а потом и по спальне.
– Бастиан Мартере граф Шерези! – орали из коридора. – Все ждут только вас!
Одежда валялась на полу, там, где я ее оставила, но надеть эти лохмотья не представлялось возможным. Кафтан с прожженными до дыр рукавами, замаранная сорочка и камзол, украшенный бахромой потертостей и пятнами копоти. Я выдернула из тряпичной кучи пояс, застегнула его на талии и закуталась в первую попавшуюся под руку простыню.
Чувствовала я себя великолепно. Живот не болел ни капельки, а пояс сел как влитой, из чего я заключила, что никаким непоправимым изменениям мое тело за ночь не подверглось.
– Кто и где меня ждет? – Резко отбросив засов, я распахнула дверь и встретила взгляд серых глаз Гэбриела ван Харта.
– Вы один?
– А вам какое дело? – Я потянула дверь, желая захлопнуть ее как можно быстрее.
– Значит, не один. – Из-за спины ван Харта показалась ручища Оливера Виклунда, и именно ему принадлежал голос. – Может, познакомишь нас со своей дамой?
Я поднажала, но против великана шансов у меня не было. Предусмотрительность замковых строителей, установивших дверное полотно так, чтоб оно открывалось наружу, то, что обычно мешает нападающим выбить дверь, сейчас играла против меня.
– Господа, – сказал Станислас Шарль Доре, – недостойно мужчины и дворянина раскрывать инкогнито дамы.
– Ты прав, – сказал Оливер и убрал руку. – Одевайся, Цветочек, прощайся с прекрасной незнакомкой, мы подождем тебя в коридоре.
Я дернула дверь и захлопотала с засовом.
– Не торопитесь, Шерези…
– Что-то еще? – засов я все-таки опустила.
– Извольте открыть, лорд Мармадюк велел передать вам одежду.
Дай Спящий здоровья его шутейшеству и быстроты роста волос! Мой лорд подумал обо мне! Хотя стоп! Может быть, меня пытаются провести? Что, если для кого-то из присутствующих в коридоре ворваться в спальню, в которую их не желают пускать – это не бесчестие, а наоборот – дело чести?
– Оставьте сверток у порога и отойдите от двери! – велела я после минутного размышления.
Еще через минуту я услышала далекое и раздраженное:
– Ваша одежда ждет вас.
Так, значит, Гэбриел отошел. А остальные? Стоит, мне кажется, проявить осторожность.
– Лорд Виклунд? – требовательно и громко вопросила я и, дождавшись далекого ответа, спросила опять: – Лорд Доре?
