Если бы люди сумели воспроизвести тот образ жизни, который ведут здоровые клеточные сообщества, то в нашем обществе и на планете в целом воцарились бы мир и процветание. Создать такое сообщество непросто, ведь каждый человек воспринимает мир по-своему. Поэтому, строго говоря, на этой планете существует почти восемь миллиардов версий реальности, у каждой из которых – своя правда
[21]. И по мере того, как население планеты растет, эти правды начинают противоречить друг другу.
Я верю, что «динозавры», которые сегодня терзают Природу, обречены на вымирание.
Клетки сталкивались с аналогичной трудностью на первых стадиях своей эволюции – мы уже говорили об этом в первой главе, но нелишне будет и повториться. Вскоре после формирования планеты на ней стали быстро развиваться одноклеточные организмы. В течение следующих трех с половиной миллиардов лет тысячи разновидностей бактерий, водорослей, дрожжей и простейших принялись безудержно заселять и перенаселять окружающее пространство. Сталкиваясь друг с другом, они наверняка задавались вопросом: «А хватит ли нам места под Солнцем?» Надо думать, он их изрядно волновал. Такая вынужденная близость и вызванные ею изменения окружающей среды заставили их искать эффективный ответ на возникшие трудности. И наступила новая, выдающаяся эволюционная эпоха, когда отдельные клетки объединились друг с другом в альтруистические многоклеточные сообщества. Конечным результатом этого объединения явился человек, занявший место если не на вершине эволюционной лестницы, то поблизости от нее.
Поэтому я верю, что трудности в связи с растущей численностью человечества заставят нас подняться еще на одну ступеньку этой лестницы. Мы станем ближе друг другу и образуем глобальное сообщество. Каждый член этого просвещенного сообщества будет отдавать себе отчет, что мы созданы по образу и подобию окружающего мира, что наша природа – божественна и что нам необходимо вести себя, ориентируясь не на выживание сильнейшего, а на поддержку всего и вся на этой планете.
Выживание любящих
Вы наверняка согласитесь с тем, что слова Руми о силе любви прекрасны, но они не очень-то уместны в наше тревожное время, когда приходится говорить именно что о выживании сильнейших. Разве не прав Дарвин, утверждая, что насилие лежит в самой основе жизни? Разве не верно, что в природе все построено на насилии? Вспомним хотя бы все эти документальные фильмы, где один зверь выслеживает другого, поджидает его в засаде, убивает… А человек – разве он от природы не склонен к насилию? Простая логика: животные склонны к насилию, человек – это животное, значит, он склонен к насилию.
Нет! Природа человека «обрекает» его на безжалостную конкуренцию не в большей степени, чем гены – на болезненность или жестокость. Насилие вовсе не является неотъемлемой составляющей нашей биологии, об этом говорит пример шимпанзе – наиболее генетически близких нам существ. Бонобо, представители одного из видов шимпанзе, образуют миролюбивые сообщества, возглавляемые самками наряду с самцами. В отличие от других шимпанзе, этика бонобо основывается не на насилии – для ее описания лучше всего подходит известный девиз «make love, not war»
[22]. Разгоряченные бонобо не устраивают кровавых драк – они снимают напряжение с помощью секса.
Ученые из Стэнфордского университета Роберт Сапольски и Лайза Шер провели исследование и обнаружили, что даже у диких павианов, одних из наиболее агрессивных существ на планете, жестокость не является генетически предопределенной. В стае павианов, за которой исследователи наблюдали в течение многих лет, агрессивные самцы отравились испорченным мясом из мусорки для туристов. Вследствие этого социальная структура стаи кардинально переменилась. Согласно выводам ученых, самки сумели склонить оставшихся, менее агрессивных самцов к поведению в духе сотрудничества, благодаря чему стая превратилась в уникальное в своем роде миролюбивое сообщество. В редакционной статье в журнале Public Library of Science Biology, где были опубликованы исследования стэнфордцев, специалист по шимпанзе Франс де Ваал из Университета Эмори пишет: «…даже самые свирепые из приматов вовсе не обязательно остаются такими всю жизнь».
Ну и наконец – сколько ни смотри канал National Geographic, а человек человеку вовсе не обязательно должен быть волком. Мы находимся в конце пищевой цепи «хищник – жертва». Для своего выживания нам приходится съедать организмы, стоящие ниже в этой иерархии, но мы не обречены на поедание вышестоящими. Не имея над собой естественных хищников, человек избавлен от участи жертвы и от всего того насилия, которое предполагает этот термин.
Сказанное не означает, что человек не подчинен законам природы. Безусловно, мы тоже обречены на съедение. Мы смертны, и после кончины (каковая увенчает, будем надеяться, долгую и мирную жизнь) наши бренные останки будут употреблены в пищу и возвращены в природную среду. Ситуация подобна змее, свернувшейся в кольцо: человек, стоящий на вершине цепи питания, служит пищей организмам, находящимся в самом ее низу – бактериям.
Но если говорить о том промежутке времени, когда змея еще не успела замкнуть свое кольцо, то он вовсе не обязательно бывает таким уж мирным. Несмотря на свое высокое положение в пищевой цепи, мы – наши собственные злейшие враги. Мы воюем сами с собой, как никакой другой вид животного царства. Животным, стоящим ниже по эволюционной лестнице, тоже случается идти против своих собратьев, но даже наиболее агрессивные из них по большей части ограничиваются угрожающими позами, звуками и запахами – до убийства дело не доходит. И обусловлено внутривидовое насилие в природных сообществах прежде всего борьбой за необходимые для выживания ресурсы (воздух, воду, пищу) или же выбором партнера для продолжения рода.
А среди людей насилие, непосредственно связанное с обеспечением себя средствами к существованию или выбором брачного партнера, составляет лишь малую долю. Человеческое насилие чаще всего определяется стремлением присвоить себе материальные блага, далеко выходящие за пределы необходимого, или с распространением и приобретением веществ, помогающих убежать от созданного нами же кошмарного мира, или же с тянущимся из поколения в поколение унижением жен и детей. Но наиболее частая и подлая разновидность человеческого насилия – это идеологический контроль. Во все времена служители культа и послушные им правители толкали своих приверженцев на агрессивные действия против раскольников и инакомыслящих.
Насилие человека над человеком не является ни необходимым, ни врожденным, генетически обусловленным, «животным» навыком выживания. Мы способны – более того, я верю, что именно этого требует от нас эволюция, – остановить насилие. В последней главе своей книги я уже говорил, что лучший способ сделать это – осознать себя духовными существами, нуждающимися в любви ничуть не менее, чем в пище. Но чтобы подняться на новую эволюционную ступень, мало просто думать об этом. Как и для того, чтобы изменить свою жизнь и жизнь своих детей, мало только лишь читать книжки. Нужно объединяться с людьми, которые думают так же, как вы, которые способствуют прогрессу человеческой цивилизации, памятуя о том, что Выживание любящих – единственная этика, способная обеспечить не только личное здоровье, но и здоровье всей планеты.
