– Двенадцать двадцать четыре! – торопливо и взволнованно проговорил Виталий Андреевич. – Двенадцать двадцать четыре! Двенадцать двадцать четыре!
Надежда машинально отметила, что в этот раз он не тратил время на обычный порядковый счет, а сразу назвал четыре заветные цифры, как будто очень спешил передать Надежде сообщение.
– Ну, поняла – двенадцать двадцать четыре, – отозвалась Надежда без энтузиазма. – Я запомнила и на досуге обязательно подумаю, что это может значить.
Но ее слова не устроили мужчину. Он испуганно оглянулся, умоляюще взглянул на Надежду и повторил трагическим тоном, как будто сообщал какую-то роковую новость:
– Двенадцать двадцать четыре! Двенадцать двадцать четыре! Двенадцать двадцать четыре!
– Да что ж его так разбирает-то? – пробормотала Надежда. – Никак не успокоится… Что это за цифры, которые так его волнуют? Похоже на время…
При мысли о времени она машинально взглянула на часы.
Они показывали двенадцать часов двадцать три минуты, и секундная стрелка пробежала уже половину оборота. Значит, через тридцать секунд наступит то самое время, о котором говорит инвалид. Уже через двадцать пять секунд…
И тут Надежда поняла, что Виталий Андреевич хочет предупредить ее, сказать, что вот-вот случится нечто важное, причем, судя по выражению его лица, что-то плохое…
Она испуганно огляделась по сторонам.
Вокруг все было спокойно, как обычно бывает в будний день около полудня, когда большинство людей на работе. Воробьи клевали потерянную кем-то булочку с маком, ухоженная старушка в старомодной соломенной шляпке самозабвенно кормила голубей, по дорожке сквера молодая женщина катила голубую коляску…
Надежда машинально скользнула по ней взглядом, но тут же пригляделась внимательнее. Что-то с этой женщиной было не так. Но что именно?
Надежда прислушалась к своим ощущениям.
Ну да, молодые мамаши обычно выглядят расслабленными, спокойными, умиротворенными, эта же была напряжена и собранна, как агент на задании. Кроме того, когда молодая мама катит коляску со своим обожаемым чадом, она не сводит с него глаз, любуется и тихонько воркует, приговаривая ласковые бессмысленные словечки. И только время от времени оглядывается по сторонам, чтобы проверить, что идет в правильном направлении. Эта же мамаша, наоборот, внимательно и настороженно оглядывала сквер и прилегающую к нему улицу, а на младенца не смотрела даже изредка. Ну, может, он спит… хотя как раз спящим-то младенцем приятнее всего любоваться.
А еще Надежде показалось, что где-то она уже видела эту женщину. Впрочем, что в этом удивительного? Сквер рядом с ее домом, мамаши все время там гуляют.
В этот момент женщина бросила быстрый, осторожный взгляд на Надежду и ее странного собеседника.
– Двенадцать двадцать четыре! – повторил Виталий Андреевич безнадежным голосом, как будто хотел сказать, что сделал все, что мог, и снимает с себя ответственность за дальнейшее.
В это время женщина с коляской поравнялась со скамейкой, на которой сидели Надежда и инвалид. В ту же секунду она наклонилась, словно для того, чтобы поправить одеяльце ребенку, но вместо этого выхватила из коляски какой-то удлиненный блестящий предмет, похожий на баллон с лаком для волос.
Надежда успела только подумать, что время прогулки – не самое подходящее для того, чтобы заниматься прической, как события начали развиваться с головокружительной быстротой.
Женщина направила баллон на Надежду и брызнула ей в лицо струей остро пахнущей серебристой жидкости. Затем нацелилась на Виталия Андреевича.
Надежда невольно вдохнула и закашлялась. Она хотела возмутиться, обругать странную мамашу, хотела вскочить и выхватить у нее баллон, но вдруг все сделалось ей безразлично. Надежда словно наблюдала за всем со стороны, словно все происходящее ничуть ее не касалось.
Воробьи по-прежнему выклевывали мак, старушка сыпала крошки, приговаривая: «Гуль-гуль-гуль» и не обращая внимания на то, что происходит вокруг, по соседней улице ехала машина «скорой помощи».
Виталий Андреевич больше не волновался, его лицо было пустым и невыразительным, только в глубине глаз таилась печаль.
Безразличным, невидящим взглядом Надежда скользнула по часам. Они показывали ровно двенадцать двадцать четыре. Секундная стрелка как раз описала полный круг.
Значит, все эти странные события произошли всего за полминуты. Но это не имело значения.
Так же безразлично Надежда подумала, что Виталий Андреевич снова оказался прав. Впрочем, это тоже не имело никакого значения. И вообще больше ничто не имело значения.
Машина «скорой помощи» остановилась напротив их скамейки. Из нее выскочили два человека в белых медицинских халатах, подбежали к скамейке, подхватили под руки безвольного Виталия Андреевича, повели его к машине.
– И эту тоже! – скомандовал один из них, повернувшись к женщине с коляской.
– Как скажешь! – Женщина оставила явно пустую коляску, подошла к Надежде и рывком подняла ее со скамьи. Впрочем, Надежда не сопротивлялась, ей было совершенно все равно, куда идти и что делать. В машину так в машину.
И тут Надежда внезапно вспомнила, где она видела эту молодую женщину. В фирме «Астромел». Она работала там секретаршей или еще на какой-то мелкой должности. Пока Надежда шла по коридору, она встречала много похожих девиц, и эту в том числе.
У Надежды Николаевны всегда была хорошая память на лица. Но сейчас это тоже не имело никакого значения.
Напоследок Надежда взглянула на сквер. Там все было как прежде, только старушка, которая только что кормила голубей, куда-то исчезла. Впрочем, вот это действительно не имело никакого значения.
Женщина втолкнула Надежду в машину «скорой помощи» и посадила на заднее сиденье рядом с Виталием Андреевичем. Машина тут же тронулась.
– Привязать ее? – спросила женщина того, кто здесь был, судя по всему, за старшего.
– Ни к чему, – ответил тот. – Она никуда не денется, после скополамина у нее нет воли.
– А зачем она вообще нам нужна? – спросил второй мужчина, который был за рулем. – Выкинуть ее по дороге, и все дела. Баба с возу – кобыле легче.
– Мы ее допросим, – ответил ему главный. – Узнаем, какие у них планы и что ей известно.
– Что, пытать будем? – осведомился водитель с явным интересом.
– На фига пытать? – поморщился старший. – Она же под скополамином, не зря его называют сывороткой правды, так что она нам без всякого нажима выложит все, что знает. И даже больше. И вообще, кончай задавать вопросы! Ты здесь для того, чтобы баранку крутить! А решать, что и как делать, будем мы с маман.
В это время по чистой случайности Надежда посмотрела на Виталия Андреевича и заметила, что при последних словах похитителя безразличие в его глазах на мгновение сменилось удивлением и болью.
