– Избавь меня от этих утомительных подсчетов! – Маркиз поморщился и взмахнул надушенным платком. – Вот тебе пятьсот дукатов. Думаю, этого будет достаточно.
С этими словами маркиз бросил на стол увесистый кошелек, который тут же исчез в бездонном кармане Исаака.
– О, конечно, ваша светлость, этого было бы более чем достаточно, чтобы оплатить мои расходы и потраченное на поиски время, но смею сообщить, что я задолжал еще сто дукатов капитану корабля, который привез эту астролябию из Александрии, и если вашей светлости будет угодно…
– Угодно, угодно! – Маркиз снова поморщился. – Вот тебе еще сто дукатов. Теперь, надеюсь, ты удовлетворен?
– Ах, ваша светлость, я безгранично удовлетворен уже тем, что нахожусь рядом с вами, дышу одним с вами воздухом. Это такая честь для меня, такая честь! А теперь, если ваша светлость позволит, я покину вас, мне нужно успеть сегодня сделать еще кое-какие дела. Нашего брата, торговца, кормят ноги…
– И язык, – вполголоса добавил маркиз. – Однако, прежде чем ты уйдешь, я хотел бы спросить, как привести эту астролябию в действие, дабы она проявила свои чудесные свойства.
– О, ваша светлость, как хорошо, что вы напомнили об этом! В моем возрасте память иногда подводит, и я мог забыть такую важную вещь. На ваше счастье, у меня имеется отменный латинский перевод старинного арабского манускрипта, посвященного астролябии Аль-Магриби. В этом манускрипте подробно излагается, как использовать сию астролябию…
С этими словами торговец извлек из-под плаща небольшую старинную книжицу, переплетенную в изрядно потертую шагреневую кожу.
– Я отыскал ее в лавке одного букиниста на мосту Риальто и сразу подумал, что она пригодится вашей светлости. Поэтому я взял на себя смелость купить ее для вас. Подлец букинист сразу понял, что книга заинтересовала меня, и заломил за нее несусветную цену, но для вас, ваша светлость, я готов на любые расходы…
– Хватит тебе еще ста дукатов?
– О, конечно, ваша светлость, конечно! Да я охотно подарил бы ее вам, в знак моего бесконечного почтения. Но раз уж вы желаете вознаградить мои труды…
– Желаю, желаю!
Еще некоторое количество золота перекочевало в карманы Исаака, и он наконец покинул палаццо, раздумывая, достаточно ли выманил денег у маркиза, не продешевил ли.
Плодотворно побеседовав с Вероникой Павловной, Надежда направилась домой. До прихода мужа оставалось часа два, и она решила вплотную заняться приготовлением ужина. Но не успела разморозить мясо, как в дверь квартиры позвонили.
По привычке посмотрев в глазок, Надежда увидела Антонину Васильевну. Общаться с ней не было ни времени, ни желания, но не открыть Антонине было невозможно – потом вовек не оправдаешься.
Надежда открыла дверь и хотела уже спросить, что понадобилось соседке, но тут из-за спины Антонины Васильевны появился низкий невзрачный мужичок средних лет, с широкими залысинами и бледным невыразительным лицом. Выделялись только глаза – темные, глубоко посаженные, внимательные.
Лицо мужчины показалось Надежде смутно знакомым, и, приглядевшись, она узнала того подозрительного типа, который следил за ней на улице и от которого она так удачно ускользнула через магазин с двумя выходами. Только тогда он был в черной вязаной шапочке, а сейчас – без головного убора, видимо, по причине хорошей погоды.
Невзрачный мужичок втолкнул Антонину Васильевну в прихожую и проскользнул за ней.
– Вы кто?! – удивленно и возмущенно воскликнула Надежда. – Вы куда? Вы зачем?
Мужчина ничего ей не ответил и только быстро и властно взглянул на Антонину Васильевну. Та тут же затараторила:
– А ты, Надя, разве не узнаешь? Это же Дима… то есть Дмитрий Петрович, участковый наш. Он у тебя спросить что-то хотел… поговорить с тобой…
– Что? – растерянно переспросила Надежда, переводя взгляд с Антонины Васильевны на ее спутника. – Как – участковый? Какой же это участковый? Он на него и не похож нисколько!
– Да что ты, Надя? – искренне удивилась соседка. – Как же ты говоришь, что не похож, когда это он самый и есть? Дмитрий Петрович Скворушкин, участковый наш… ты же его знаешь! Ты же его много раз видела!
– Да что вы такое говорите, Антонина Васильевна? – Надежда заморгала, пытаясь понять, что вообще происходит и кто сошел с ума – она или Антонина. Или обе. – Какой же это Дмитрий Петрович? Тот и моложе, и гораздо симпатичнее…
Тут вступил в разговор фальшивый участковый. Он улыбнулся (улыбка у него, кстати, была очень неприятная), шагнул вперед, уставился на Надежду своими темными внимательными глазами и проговорил скрипучим, как несмазанная дверь, голосом:
– Участковый я ваш, Скворушкин. Вот мои документы. Ознакомьтесь, пожалуйста.
С этими словами странный мужчина протянул Надежде лист бумаги. Скосив на него глаза, Надежда увидела квитанцию из химчистки. Она хотела возмутиться и высказать фальшивому участковому все, что о нем думает… Но тут наконец поняла, кто такой этот человек и что происходит у нее в прихожей.
Антонина Васильевна вовсе не сошла с ума. И Надежда, конечно, тоже. Перед ней был опытный гипнотизер. Он успешно загипнотизировал Антонину и теперь не сомневался, что с Надеждой это тоже сработает. Что она примет мятую квитанцию из химчистки за полицейское удостоверение с печатью и фотографией, а самого немолодого, потертого и неказистого гипнотизера – за молодого симпатичного участкового Скворушкина.
Но проблема была в том, что не все люди поддаются воздействию гипноза. Примерно десять процентов населения невосприимчивы к нему от рождения, как невосприимчивы отдельные счастливцы к некоторым инфекционным болезням. И Надежда Николаевна Лебедева относилась именно к этим десяти процентам. Ей уже не раз приходилось сталкиваться с практикующими гипнотизерами, и ни один из них не сумел подчинить ее своей воле.
А началось все давным-давно, еще в школе, когда ее одноклассник Гришка Гинсбург увлекся всякими необычными идеями из области психологии, особенно гипнозом и внушением. Он прочел про Вольфа Мессинга, про других знаменитых гипнотизеров, затем еще много всего и решил попробовать.
Как ни странно, у него получилось. Как потом оказалось, у Гришки были незаурядные способности к этому делу. Когда он заставил Ленку Пчелкину танцевать «маленького лебедя», а Тольку Степанова петь оперную арию, все поверили, что Гришка – талант. Пчелкина весила в школе без малого девяносто килограммов, а Тольке наступил на ухо не то что медведь, а целый слон.
После школы Гришка занялся гипнозом всерьез и весьма преуспел. На встрече бывших одноклассников он показывал буквально чудеса. Но с Надеждой у него ничего не вышло. Он долго с ней мучился и наконец отступился, заявив, что она попадает в эти самые десять процентов. Так оно и оказалось.
Надежда Николаевна хотела обрушиться на мнимого участкового с гневной отповедью, но тут сообразила, что всегда выгодно держать противника в неведении. Пусть этот гипнотизер думает, что Надежда поддалась внушению, как и Антонина Васильевна, и находится в его полной власти. Тогда она, Надежда, сможет выведать его планы и помешать их исполнению.
