Пелагея осторожно пробиралась по темному коридору. Вот он сузился, потом стал расширяться. А вот и неказистая дверь. Пелагея посветила телефоном и обнаружила незаметную кнопку, которую в свое время пропустила Надежда.
Дверь тихонько открылась.
«Кажется, ушла». – Пелагея выдохнула с облегчением.
В подвальном этаже торгового центра все было как обычно. Крупный парень в наушниках чинил принтеры, пританцовывая под ему одному слышную музыку, пожилая тетенька с шарфиками читала книжку в яркой обложке, скромного вида девушка в очках выдавала кому-то конверт с фотографиями.
Возле растрепанного парня, продававшего электрогитары, топтались два подростка. Ясно было, что покупать они ничего не будут, но продавец от скуки разговаривал с ними. Ребята выказывали явную заинтересованность, так что, вполне возможно, попросят денег у родителей. И даже очень может быть, что те дадут, действуя по принципу, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на деньги не играло.
На скамейке, покрытой вытершимся кожзамом, сидела худенькая старушка в кокетливой панаме в розочках и читала все тот же прошлогодний глянцевый журнал. Иногда она бросала взгляд поверх очков, как будто кого-то поджидая.
Из дальнего конца подвального помещения, где находился выставочный зал всевозможных дверей, появилась высокая худощавая блондинка. Она настороженно огляделась и, не заметив ничего подозрительного, пошла к выходу. Но, проходя мимо старушки, споткнулась, не заметив выставленную ногу. Просто не ожидала никакого подвоха.
– Убери грабли, старая карга! – прошипела блондинка.
– Постойте, – ласково сказала старушка, ничуть, кажется, не обидевшись, – куда же вы так торопитесь, деточка?
Голос у нее оказался совсем не старушечий, а молодой и звонкий. Пелагея рванула в сторону, но старушка тигриным прыжком оказалась рядом.
– Стоять! – тихо приказала она. – Стоять и не рыпаться!
– Ага, как же, – прошипела Пелагея сквозь зубы и двинула псевдостаруху в живот. Точнее, попыталась это сделать.
Там, где только что была тщедушная бабуля, оказалась пустота.
Пелагея едва не потеряла равновесие, сделала лишний шаг и почувствовала спиной приближающийся удар. Тренированное тело среагировало молниеносно, блондинка нырнула под удар, увернулась и выбросила вперед ногу, метя в голову соперницы. Удар пришелся по касательной, слетел седой парик, и взглядам всех присутствующих открылась короткая огненно-рыжая стрижка.
Рыжая девица подпрыгнула, перевернулась в воздухе, оказавшись за спиной Пелагеи, железной хваткой вцепилась в правую руку, заломив ее за спину.
Тело Пелагеи пронзила острая боль, она едва сдержала крик, но слезы брызнули из глаз.
– Я сказала – стоять! – прошипела рыжая.
– Класс! – проговорил парень из ремонта принтеров, уставившись на соперниц. – Девчонки, вы спортивным рок-н-роллом не занимались?
В зале для совещаний компании «Астромел» продолжалось шоу.
Надежда мысленно поаплодировала Неониле Федоровне и подумала, что Вероника Павловна не подвела их и прислала действительно замечательного специалиста.
Тем временем Паперный, который до сих пор только мрачно следил за своей коллегой, внезапно вскочил, перегнулся через стол, выхватил из рук Неонилы Федоровны злополучную доверенность, молниеносно скомкал ее и запихнул себе в рот.
Неонила Федоровна ничуть не смутилась. Она сочувственно следила за тем, как Паперный давится бумагой, и наконец проговорила:
– Не подавитесь, Михаил Иосифович! Может быть, вам водички дать, а то бумага всухомятку плохо идет…
– Нефефо фефей не фафафите! – прошамкал Паперный с набитым ртом.
– Что, простите? – с наивным видом переспросила Неонила Федоровна. – Я вас не расслышала…
– Ничего теперь не докажете! – повторил Паперный, проглотив остатки доверенности.
– Отчего же? Вы что же, думаете, это был подлинный экземпляр? Разумеется, копия!
– Ой, что-то меня тошнит… – пролепетал Паперный. Резко побледнев, он направился к выходу.
Но тут из-за двери появился начальник службы безопасности Остроухов. Поправив очки, он встал на пути Паперного.
– Куда это вы, Михаил Иосифович?
– Мне нехорошо… поеду домой, отлежусь…
– Никуда вы не поедете. Посидите в соседней комнате, а мы потом решим, что с вами делать.
Паперный с Остроуховым вышли.
Головатов, который тем временем оправился от шока и взял себя в руки, повернулся к Неониле Федоровне и проговорил:
– Что ж, Паперный, как выяснилось, нас обманул. Для меня это было такой же неожиданностью, как для всех присутствующих. Но это вовсе не значит, что вы можете выступать здесь от лица временно отсутствующего Виталия Андреевича. Мы должны проверить представленные вами документы и убедиться, что Виталий Андреевич был юридически дееспособен в тот момент, когда подписывал доверенность. А до того, как мы все это проверим, попрошу вас покинуть помещение. У нас закрытое совещание, в котором могут принять участие…
– Позвольте, – перебил Головатова седой человек с другого конца стола. – Какие у вас основания сомневаться в юридической дееспособности Виталия Андреевича?
– После аварии, в которую он попал, как вы знаете…
– Но после аварии Виталий Андреевич принимал участие в наших совещаниях. Вы сами его приводили. Правда, он производил не вполне обычное впечатление, но вы сами заверили нас, что его самочувствие позволяет ему работать и принимать участие в решении производственных и финансовых…
– Это сложный вопрос!..
– Сложный или нет – мы разберемся позднее, а сейчас я предлагаю перейти к текущим вопросам.
– Но только после того, как посторонние покинут помещение! – Головатов кивнул на Неонилу Федоровну и Надежду.
– Нет. Я, как правомочный акционер компании и член совета директоров, прошу допустить их к участию в совещании как юридических консультантов.
– Вы не имеете права! – Головатов побагровел.
– Имеет, – возразила Неонила Федоровна, доставая из портфеля очередной документ. – На основании устава вашей компании, пункт двенадцать, параграф четыре…
– Так что давайте уж, действительно, перейдем к текущим вопросам! – подвел итог седой господин. – Что у нас там в повестке? Исполнение бюджета компании?
– Совершенно верно… – Головатов мрачно взглянул на Неонилу Федоровну и уставился в бумаги. – К сожалению, в этом квартале мы не сможем выплатить акционерам дивиденды, потому что баланс сведен с отрицательным сальдо, особенно большой дефицит по третьему и седьмому разделам основного перечня…
– Нельзя ли попроще? – проговорил седой господин.
– Куда уж проще! Денег нет!
