– Ладно, с тобой потом поговорим. Пока отведи куда-нибудь Головатова, мы с ним позже разберемся.
– Конечно, Виталий Андреевич! – раболепно ответил Остроухов. – Слушаюсь, Виталий Андреевич!
Он сдернул Головатова со стула и вывел из зала заседаний.
Виталий Андреевич занял председательское место и оглядел присутствующих.
– Ну что, коллеги, будем работать! Конечно, Головатов успел наломать много дров, но нет ничего непоправимого. Постараемся наверстать упущенное и начнем вот с чего…
«Слава богу! – подумала женщина в зеленом костюме. – Сычев снова в седле, он сможет навести в фирме порядок…»
– Извините, Виталий Андреевич, – проговорила Надежда, воспользовавшись первой же паузой, – я думаю, мы с Неонилой Федоровной вам больше не нужны…
– Да, конечно, – ответил Сычев, скользнув по ней взглядом. – Я вас не задерживаю. А вы, Неонила Федоровна, задержитесь, пожалуйста, нам нужно кое-что обсудить.
«И хоть бы слово благодарности! – подумала Надежда, поднимаясь из-за стола. – Вот так работаешь, работаешь, и все впустую…»
– Мы с вами непременно встретимся! – проговорил Виталий Андреевич, когда она уже подходила к двери. – И… спасибо!
На вахте сидел уже другой охранник – прежнего Остроухов оперативно уволил. Он быстро взглянул на Надежду и без лишних вопросов открыл перед ней турникет.
– Открывайте, итальянские собаки! – За дверью палаццо прозвучал хриплый нетрезвый голос, и на нее обрушился тяжелый удар.
Слуги господина маркиза толпились перед входом, трясясь от страха.
Третий день в несчастном городе хозяйничали французские солдаты, третью ночь шайки французских мародеров грабили дома богатых патрициев и купцов.
Сам господин маркиз, узнав, что город сдался Наполеону, срочно уехал на свою ближнюю виллу, расположенную в десяти милях от Венеции, на Бренне, надеясь переждать там беспорядки.
– Открывайте сию секунду, подлые макаронники! – снова загремел голос за дверью.
– И не подумаем! – ответил за всех дворецкий Доменико, на которого господин маркиз оставил заботы о своем палаццо. В знак своей высокой миссии он прицепил к поясу старый ржавый меч, уже лет сто не покидавший ножны. – Святой Марк защитит нас и не отдаст на разграбление еретикам-лягушатникам!
– Что ты сказал, скотина? – Голос за дверью перешел на звериное рычание, затем послышался крик: – Неси топор, Жак! Руби эту чертову дверь!
На дубовую дверь обрушились страшные удары. Крепкая древесина какое-то время держалась, но потом треснула, полетели щепки, и вскоре в двери появился широкий пролом, а в нем показалась страшная небритая физиономия с одним глазом.
– Спаси нас, Дева Мария… – испуганно вскрикнула старая кухарка Кьяра и упала на колени.
Остальные слуги и служанки кинулись врассыпную.
Один Доменико остался на прежнем месте. Он обнажил свой меч и принял боевую стойку.
Пролом в двери расширился, и из него один за другим, как черти из адских врат, полезли французы. Доменико выкрикнул боевой клич семейства Дондоло и бросился на них, целя мечом в одноглазого гренадера. Но не успел осуществить свой воинственный замысел – Жак, коренастый крестьянин из Пикардии, который разнес топором дверь палаццо, тем же топором раскроил ему голову.
С ужасным топотом, как стадо диких буйволов, мародеры пронеслись по мраморным плитам холла и разбежались по залам палаццо в поисках золота и драгоценностей.
Однако их ждало разочарование – господин маркиз растратил огромное состояние своих предков на редкости и диковины, а то, что осталось, прихватил с собой на виллу.
Одноглазый гренадер вошел в библиотеку и увидел лежащий на полу странный прибор из тускло отсвечивающего серебристого металла, забытый в спешке бегства. Подняв его и взвесив на руке, он сунул прибор в наплечную сумку – должно быть, подумал он, это серебро.
Однако, когда тем же вечером попытался сбыть находку полковому маркитанту, тот высмеял его:
– Никакое это не серебро, Бертран! Ты что, не можешь отличить серебро от свинца?
– Так что, ты мне за эту штуковину ничего не дашь?
– Так и быть, только по своей доброте я дам тебе бутылку анисовой!
И странный прибор полетел в груду добра, сваленную в углу палатки.
На улице стояла хорошая погода. Надежда неторопливо шла к дому, когда ее кто-то окликнул.
Обернувшись, она увидела высокого, смуглого зеленоглазого человека без возраста.
– Ну что, все закончено… – проговорил Гость, подходя к ней. – Я сделал то, о чем вы просили.
– Да, спасибо… – протянула Надежда.
– Да не расстраивайтесь! Не нужно непременно ждать благодарности за добрые дела, их ценность – в них самих. Вы поступили правильно – и это главное. Хотите, я подвезу вас до дома?
– Да нет, спасибо, погода хорошая, я лучше прогуляюсь!
– Тогда позвольте откланяться. У меня много дел!
Он улыбнулся и зашагал в противоположную сторону.
Надежда проводила его взглядом… и вдруг, как тогда, в зале заседаний фирмы «Астромел», воздух чуть заметно задрожал, как над шоссе в жаркий день. Люди и машины вокруг Надежды стали слегка расплываться, как будто их отгородили мутным стеклом. А потом за ними проступил совсем другой город, совсем другой мир – странные высокие дома с круглыми мерцающими окнами, растущие на немыслимую высоту удивительные деревья с голубой листвой, среди которой прятались хрустальные цветы, скользящие между этими деревьями во все стороны разноцветные шары – сиреневые, синие, золотистые – и еще какие-то летательные аппараты, похожие на хищных рыб…
Но все это длилось не больше доли секунды – и тут же исчезло, захлопнулось, скрылось, и вокруг был прежний, узнаваемый, такой привычный мир…
– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! – проговорила Надежда.
Шедший навстречу ей мужчина взглянул удивленно, но тут же успокоился, решив, что она разговаривает по телефону через беспроводной наушник.
