Я всегда испытывал глубокое уважение к звездам креатива, игравшим за команды соперников, – даже тогда, когда искренне желал, чтобы они сменили свою клубную форму на красную футболку «Манчестер Юнайтед». Деннис Бергкамп из «Арсенала», Джанфранко Дзола из «Челси», Зинедин Зидан и Деян Савичевич из сборных Франции и Югославии, Гленн Ходдл из «Тоттенхэма» и Пол Гаскойн из «Ньюкасла» (а позже и «Тоттенхэма») обладали уникальными талантами. Гаскойн в расцвете сил был, пожалуй, лучшим английским игроком, которого я видел за свою карьеру, если не считать Бобби Чарльтона. А в последние несколько лет Хави, Иньеста и Месси из «Барселоны» считаются лучшими шеф-поварами на футбольной кухне. Все они заслуживают трех мишленовских звезд, и вам, наверное, стоило бы пройти 50 километров босиком, чтобы увидеть их в деле. Впрочем, восхищение теми или иными игроками никогда не заслоняло от меня объективную оценку пользы, которую они приносят своей команде. Конечно, с одними футболистами мне проще иметь дело, чем с другими, но вне зависимости от моих личных предпочтений я всегда стремился вывести на поле наилучший состав. По-моему, настоящий лидер обязан постоянно напоминать самому себе о необходимости непредвзятого подхода к оценке игроков. Вы не обязаны любить футболистов или своих помощников, но должны уважать их за способности и талант.
Как я уже говорил, команда «Манчестер Юнайтед» перестраивалась в ходе четырехлетнего цикла, хотя этого не заметил почти никто, кроме наиболее преданных фанатов. Например, чуть больше чем через три года после победы в финале Лиги чемпионов в 1999 году десять из восемнадцати принимавших в нем участие игроков покинули клуб, а через пять лет на «Олд Траффорд» остались только пятеро из того состава. Таким образом, я старался как можно объективнее оценивать возможности каждого футболиста. Иногда это давалось нелегко, особенно если он сыграл сотни матчей за клуб и внес большой вклад в наш общий успех. Но у меня не было выбора. В «Абердине» никто, кроме игроков и тренерского штаба, не огорчался, если нам удавалось занять лишь третью строчку в Премьер-дивизионе, поскольку все полагали, что «Глазго Рейнджерс» и «Селтик» все равно займут два первых места. В «Манчестер Юнайтед» к этому относились иначе. Эта команда всегда была настроена только на победу.
Зачастую недостаточно внимания обращают на такой аспект формирования команды, как необходимость терпеливого отношения ветеранов к новичкам. Футбол – довольно грубая игра, и спрятаться на поле негде. Приходившие в «Манчестер Юнайтед» игроки, особенно если их покупали специально для основного состава, часто с трудом привыкали к нашему стилю, а также к необходимости выступать в присутствии 75 тысяч зрителей. В 2006 году один из наших лучших левых защитников Патрис Эвра в первый раз вышел на поле в клубной футболке в матче против «Манчестер Сити». Всю игру он блуждал по полю словно в трансе. В итоге мы проиграли со счетом 1:3. В том же сезоне мы подписали Неманью Видича из московского «Спартака». На адаптацию у этой пары ушло около шести месяцев.
Я всегда считал, что обязательно следует помогать новичку интегрироваться в команду, особенно если он пришел не из нашей юношеской команды, а по трансферу. Новому игроку в вашем клубе все незнакомо, и я говорю не о манчестерской погоде или левостороннем движении. Речь идет о стиле игры, в частности о привычках и особенностях характера других футболистов. Ребята, выросшие в «Манчестер Юнайтед», в том числе Райан Гиггз, Пол Скоулз, Ники Батт, Дэвид Бекхэм, сыграли бы друг с другом с завязанными глазами. Им было известно, как отреагируют товарищи по команде на любое действие с их стороны, а также где они окажутся в любой игровой ситуации. Эти парни понимали друг друга без слов и доверяли суждениям друг друга. Между ними возникло чувство товарищества, критически важное для группы людей, поставивших перед собой цель превзойти конкурентов. Новички в команде еще не обладали всеми этими качествами, поэтому я всегда старался не вводить в основной состав слишком много новых игроков в одном сезоне. Иначе это было бы похоже на обучение новому языку на примере нескольких региональных диалектов.
Иногда игрокам очень хотелось получить футболки с определенным номером. Вокруг номера семь, например, ходили легенды, поскольку под ним выступали Джордж Бест, Брайан Робсон и Эрик Кантона. Этот же номер жаждал заполучить Дэвид Бекхэм, начинавший играть за клуб под номером 24. В то время Дэвид отыграл за «Манчестер Юнайтед» только два сезона, поэтому я предпочел бы отдать семерку Рою Кину. Но Кину было все равно, и номер достался Дэвиду. И очень скоро я понял, что для него как для фаната «Манчестер Юнайтед» номер семь действительно многое значил. Дэвид носил его с гордостью. В конце моего последнего тренерского сезона семерка снова освободилась, и ее взял Антонио Валенсия, который через некоторое время понял, что это налагает на него дополнительное бремя. В следующем сезоне Валенсия вернулся к своему прежнему номеру.
Опытные футболисты, особенно старшего возраста, обычно честно признаются себе, что выступают уже не так хорошо, как вновь приобретенный игрок. 35-летний игрок прекрасно знает, что уступает в скорости высококлассному 20-летнему футболисту. Все члены команды понимали, как далеко им до невероятных талантов Эрика Кантона или Криштиану Роналду. Старшие обычно конкурируют не со «свежей кровью», а с самими собой в молодости.
Мне также постоянно приходилось разбираться с конфликтами. Если члены коллектива эгоистично думают лишь о своих интересах, победы ему не видать. Для команды разрушительно столкновение характеров. В «Манчестер Юнайтед» Энди Коул и Терри Шерингем недолюбливали друг друга, у них не получалось вместе работать на поле. Во время перерыва одной из игр они повздорили в подтрибунном помещении. Я вызвал их к себе и сказал, что если подобное повторится еще раз, они оба вылетят из команды. Парни мгновенно изменили свое поведение, и больше между ними столкновений не было. Конечно, они не стали лучшими друзьями, но вели себя профессионально. Впрочем, Энди никогда не желал играть вторую скрипку, поэтому после появления в команде Руда ван Нистелроя чувствовал себя подавленным. Несколько лет спустя возникло напряжение между ван Нистелроем и Роналду. Руду казалось, что Криштиану отдает ему слишком мало пасов, и его очевидное для всех раздражение наносило большой вред юному игроку.
Когда в 1997 году я назначил Роя Кина капитаном команды, Петер Шмейхель пришел в ярость. Шмейхель восхищался футбольным талантом Кина, никакой особенной вражды между ними не было – во всяком случае, насколько мне было известно. Просто Петер решил, что его гордость уязвлена, о чем и сообщил мне в недвусмысленных выражениях, ворвавшись в мой кабинет, словно ураган, с безумным выражением лица. Но я отказался отменить свое решение, и он пулей вылетел на улицу. Позже я еще раз поговорил с Петером, подчеркнув его ценность для команды, но решения не изменил. Вероятно, это был не самый лучший способ помочь Кину стать лидером клуба.
Командная работа не заканчивается за пределами поля, ее приходится выполнять в разных местах. Возвращению с моей подачи Рене Меленстена в клуб в 2007 году (его тренерская карьера в датском «Брондбю» не задалась) никто в тренерском штабе не был рад. Рене никогда не стеснялся прямо сообщать окружающим об их недостатках, поэтому известие о его возвращении встретили с неудовольствием, хотя я и пытался объяснить всем и каждому, что лучшего тренера по развитию технических навыков клубу не найти.
