Обычно игроки дают тренеру немало поводов «пощелкать кнутом», поэтому к наказаниям и штрафам следует подходить осмотрительно, с учетом ситуации. Не стоит применять их слишком часто и для всех подряд без разбора. Например, я никогда не считал, что имеет смысл штрафовать игроков за опоздания на тренировки. В окрестностях Манчестера, особенно зимой, в случае транспортного происшествия или каких-либо дорожных работ мгновенно возникают пробки. Иногда футболисты попадали в заторы и опаздывали на тренировки. Если такое случалось раз или два, я не придавал этому значения. Но если кто-то из игроков опаздывал на тренировки регулярно, то я предлагал ему выходить из дома на десять минут раньше и обращал его внимание на то, что своими опозданиями он подводит товарищей по команде. Ни один член команды не хотел этого. Помнится, только один раз я оштрафовал игрока за регулярные опоздания на тренировки – нашего вратаря Марка Боснича.
Я не боялся вторгаться на территорию, которую некоторые игроки не без оснований считали своим личным делом, – например, выбор причесок или украшений. Трудно понять, почему некоторые ребята предпочитают отращивать длинные волосы, притом что они тратят огромное количество сил и энергии на поддержание отличной спортивной формы и стройной фигуры. Все, что противоречит этому, даже несколько лишних локонов, в подобной ситуации выглядит неразумным. Первый раз в моей практике стычка с игроком на этой почве произошла в 1996 году, когда к нам перешел Карел Поборский из пражской «Славии». Выглядел он так, будто собирался играть в составе Led Zeppelin, а не «Манчестер Юнайтед». Я кое-как уговорил его подстричься, но даже после этого его волосы были слишком длинны, по крайней мере на мой взгляд. Некоторым игрокам нравилось носить цепочки с крестами, выглядевшими тяжелее тех, что носят пилигримы на улице Виа Долороза
[6] в Иерусалиме. Все это я запретил. Однако я не мог почти ничего сделать с татуировками, поскольку даже мне трудно спорить с тем, что они не весят ни грамма. Этому сумасшествию положил начало Эрик Кантона, явившись однажды утром на тренировку с татуировкой в виде головы вождя американских индейцев, наколотой на левой стороне груди. Поскольку товарищи по команде просто боготворили Кантона, еще несколько игроков последовали его примеру. Я всегда удивлялся тому, что Криштиану Роналду никогда не пытался сделать что-нибудь в таком роде. Это многое говорит о его самодисциплине.
Время от времени лидерам приходится кого-нибудь наказывать. Неопытные или чувствующие себя неуверенно лидеры зачастую склонны видеть в любом проступке чуть ли не преступление, заслуживающее смертной казни. Это все хорошо, но надо помнить о том, что уж если вы повесили виновного, то тем самым лишили себя возможности выбора наказания. Лишь постепенно я начал осознавать мудрость поговорки «Тяжесть наказания должна соответствовать тяжести преступления»; поскольку в команде я представлял и судью, и жюри, и главного палача в одном лице, в моем распоряжении имелось множество разных наказаний. Самое простое и самое эффективное – молчание – я использовал часто. Это очень удобно: не требуется бросать никаких оскорблений или делать обидных выпадов, но поскольку каждый человек нуждается в признании, объект моего молчаливого обхождения сразу же понимает, что попал в немилость. Я выписывал множество штрафов игрокам для того, чтобы предотвратить их глупые выходки и заставить их сосредоточиться на действиях команды. Обычно это происходило после получения ими предупреждений или красных карточек за глупое поведение вроде пререканий с судьями, бессмысленных фолов или неспортивного поведения за пределами поля. Абсолютные суммы штрафов постепенно возрастали по мере того, как росли гонорары футболистов Премьер-лиги, но в относительном выражении – недельный или двухнедельный гонорар – оставались прежними. После особо бурной рождественской вечеринки в 2007 году
[7] мне пришлось оштрафовать весь основной и резервный состав команды на сумму недельного гонорара.
Игроков молодежных команд, надеявшихся попасть в основной состав, я иногда избавлял от головокружения от успехов, запрещая выезжать на матчи с основной командой. Была еще пара способов, которые я использовал для того, чтобы объяснить игрокам, во что обходятся команде их проступки. Например, один из них – оставить игрока в запасе. Но еще более суровое наказание – отправить его на время матча на трибуну не в форме, а в обычной одежде. Для футболиста это равнозначно публичному повешению. Это действовало на любого.
Наконец, наиболее серьезное наказание – отстранение от тренировок и продажа в другую команду. Вы можете решить, что трансфер – гораздо более суровое наказание, чем отстранение от тренировок, но у меня на этот счет другое мнение. Если мы принимали решение расстаться с футболистом, то только потому, что он больше не соответствовал требованиям «Манчестер Юнайтед», или изредка потому, что вынуждены были выполнять свои обещания (как в случае с Криштиану Роналду). Я считал, что отстранение от тренировок – более суровое наказание, поскольку при этом страдал не только игрок, но и клуб. Именно так случилось в январе 1995 года, когда Эрик Кантона на четыре завершающих сезон месяца был дисквалифицирован клубом и еще на четыре месяца – Футбольной ассоциацией.
Любому игроку не нравится выведение из основного состава, и разочарование только усиливается по мере того, как футболист становится старше и начинает понимать, что его лучшие дни остались позади. Но я никогда не позволял сантиментам вмешиваться в ход определения состава команды, особенно если речь шла о важных играх. В 1994 году я не включил Брайана Робсона в заявку на финал Кубка Англии. Тринадцатилетняя карьера Брайана в «Манчестер Юнайтед» завершалась, и я недооценил, насколько важно для него было помочь команде выиграть четвертый Кубок Англии. Если можно было бы вернуться назад, то я включил бы его в заявку и, возможно, выпустил бы во втором тайме.
Даже притом, что игроки очень хорошо знали мой взрывной характер, этот гнев никогда не приводил к разрушительным последствиям. К сожалению, нельзя сказать того же об игроках, терявших над собой контроль и нарушавших дисциплину на поле. Если половина игроков получала за матч желтые карточки или кто-то особенно одаренный удосуживался схлопотать красную из-за того, что кровь внезапно ударила в голову, для команды это могло иметь крайне негативные последствия. Мы не только оставались на поле в меньшинстве до конца матча, но и теряли право использовать игрока на срок его дисквалификации. Петер Шмейхель, Пол Инс, Брайан Робсон, Рой Кин, Марк Хьюз и Эрик Кантона – все они способны устроить ссору на ровном месте. Это нисколько не помогало в решении наших задач, поэтому я никогда не скрывал своего раздражения, когда их выгоняли с поля за совершение какого-нибудь глупого проступка.
Некоторым людям, на первый взгляд, вообще незнакомо понятие дисциплины. Аргентинский полузащитник Хуан Себастьян Верон относился как раз к этому типу. Как я ни старался, мне так и не удалось встроить его в нашу систему. Это был фантастический игрок с огромным потенциалом, но при этом он вел себя на поле непредсказуемо. Если я ставил его в центре полузащиты, то он вполне мог закончить игру на позиции крайнего правого полузащитника. Если я ставил его на позицию крайнего правого полузащитника, то он перемещался на левый край. У него просто не было необходимой самодисциплины, поэтому через два года после восьмидесяти двух выходов на поле пришлось его продать. Невозможно построить команду с такими беспечными и свободными духом людьми.
