— Так вы же не с детства в детдоме оказались? Я слышала, что после аварии родителей вы попали туда, от них же жилплощадь должна была остаться? — спросила я.
— Ух, уж эта Ольга. Языком болтает, как помелом. В ту мою квартиру уже дюжина родственников вцепилась. Как девочку опекать — так некому, а как квартиру захапать — так сразу — пожалуйста. До сих пор суды с ними идут. Квартира на деда была оформлена. Отца моего отца. Родители и я там жили. А после той аварии сразу тетки-дядьки квартиру и оттяпали. И я без жилья осталась, — с грустью вздохнула Юля.
Наконец-то я уловила хоть какие-то человеческие нотки в ее характере.
Колчина продолжила свой рассказ:
— А тут я случайно познакомилась с Владимиром Ивановичем, пришла на собеседование к нему. Он сразу в меня влюбился. Ухаживал за мной, подарками завалил, деньгами не обижал. Для детдомовки — это мечта просто. Чем он занимался, я особо не интересовалась. О его финансовых махинациях ничего не знала, но деньги были. Нам хватало. А потом он мне сообщил, что ему грозят огромные неприятности. Неделю ходил сам не свой, на успокоительных жил и коньяке. Потом пришел навеселе. Рассказал, что все образумилось. Меня на работу сюда посадил, тряхнул связями. А сам типа в отпуске. Я от него не отходила, пока все не рассказал. Он вам очень признателен за работу, а я считаю, что этот дурак не понимает, как его кинули. Он сам от такой кормушки отказался.
— Мог сейчас о кормушке вспоминать в далекой колонии где-нибудь за Уралом, — проворчала я.
— Все равно, вас мне любить не за что.
— С этим разобрались, я поняла. Но вы, Юлия, не ответили на главный вопрос: для чего Таисии понадобился частный детектив? — снова спросила я.
— О, тут самое интересное!! Не хотела чужую тайну раскрывать, но теперь, когда Скворцовой уже нет в живых, то, наверное, можно. Ее шантажировал этот козел.
— Какой козел?
— Лешка, Чевурин.
— Ваш бывший одноклассник? Его сегодня похоронили.
— Да, я знаю. Я не пошла даже на кладбище к этому уроду, — снова сплюнула Юля.
— Так, с этого места поподробнее. Чем и как Алексей Таисию шантажировал?
— Хорошо. Тая в старших классах в него влюбилась по уши. Вы, наверное, знаете эту печальную историю, как она из-за него вены резала и чуть на тот свет не отправилась. Вся школа гудела. А нашему красавцу хоть бы хны. Бабник такой был, ни одной юбки не пропускал, а тут толстая отличница — на фиг она ему. Тая провалялась в больнице, сдала экстерном все экзамены, даже на выпускной не пошла. Пропала вроде бы. Наши говорили, что после окончания ей без проблем квартиру выделили, чтобы то дело с суицидом загладить. Бывшая директриса старалась, чтобы на нары не попасть, недоглядела, блин. Прошел где-то год-полтора после окончания школы, я никого из наших не видела — не слышала. По судам бегала, да работу пыталась нормальную найти. Только с Володей познакомилась. Потом однажды утром мне звонок. Из больницы центральной: «Знаете ли вы такую Таисию Скворцову?» Я говорю, что знаю. «Тогда приезжайте по такому адресу». Я ничего не понимаю, приезжаю. Мы со Скворцовой общались, но никогда супер-пупер подружками не были. Приезжаю в Центральную больницу. Меня в палату привели. Я Таю даже и не узнала сразу. Худая, маленькая, заплаканная, только глаза ее в пол-лица. Бледная, вся избитая. Я сразу спрашиваю, что случилось. Тая рассказала. Извинилась, что меня вызвала — больше ей и звонить некому. Наша библиотекарша из приюта ей помогала, и вот я. Больше никому Скворцова не нужна была на белом свете. Мне ее так жалко стало.
Даже в этот момент, когда Колчина рассказывала, я ярко представила себе эту картину.
— Тая мне рассказала, что после окончания она устроилась в библиотеку, всегда любила читать. Стала худеть, заниматься спортом, бегала по утрам, отказалась от мяса — стала жестким веганом. И это ей помогло — скинула почти пятнадцать килограммов. Стала хоть сама себе нравиться. И когда шла вечером домой с работы, буквально столкнулась нос к носу с Чевуриным, Алексей оценил позитивные изменения Таи. Он ей сказал, что очень сожалеет, что тогда на Новый год так себя повел некрасиво, что хочет извиниться. Короче, пригласил ее на чай к себе домой. Наша дурочка-снегурочка поверила всему. Она вообще людям верит, верила. Пошла к нему. Не знаю, что на него нашло. Выпил, что ли, лишнего, но он жестко изнасиловал Таю, приковал ее наручниками к трубе парового отопления — и избивал, и насиловал ее почти две недели. Что он с ней конкретно делал, как издевался — Тая точно не рассказывала, но при каждом воспоминании она начинала дрожать, ее била сильная дрожь. А потом через две недели этот отморозок просто выкинул ее из дома, как сломанную куклу, когда она ему надоела. Она лежала в парке на улице, избитая, униженная, пока кто-то не вызвал «Скорую». И то не сразу вызвали, думали, наркоманка или пьяная лежит, а Тая даже встать не могла.
Я мало кому желаю зла, но сейчас прекрасно поняла, что не хочется наказывать убийцу Алексея.
Юлия Колчина продолжила свой рассказ:
— Я начала упрашивать ее написать на него заявление в полицию, но Скворцова ни в какую. Сказала, что снова вены перережет, если я вместо нее это сделаю. Врачи предупредили, что ее волновать нельзя, ей нужен полный покой. Я поклялась Таисии, что обращаться в полицию не буду.
— А почему она не хотела писать заявление? — удивилась я.
— Точно не знаю. Но в тот момент она была в таком состоянии, что вообще мало чего понимала. Таисия реально могла сделать с собой что-то плохое. Мне кажется, она мечтала забыть о тех днях кошмара, вырвать эти воспоминания из памяти. Чтобы лишний раз не вспоминать об этом ужасе, чтобы ее не мучили допросами, очными ставками, смакованиями интимных подробностей.
— И что вы, ничего не сделали? — поинтересовалась я.
— Почему же, сделала. Я это так оставить не могла, но в полицию не обращалась, я же обещала Тае. А вот попросила одного знакомого хорошо поговорить с Лехой. Он его встретил и так пообщался мило, что Чевурин в больничку попал. Правда, ненадолго, но после этого еще долго хромал, но как на собаке все зажило. Если вы подозреваете, что это я Леху убила, так нет, не я, — честно глядя в глаза, ответила Колчина.
— Я вам верю. А что с Таей? Как она после всего этого?
— Я тогда уже познакомилась с Володей, у него связи были, попросила помочь подруге. Он определил Таю в очень хороший санаторий в Подмосковье, где как раз занимались подобными случаями психологического и физического насилия. Он тогда Таю и не видел, просто я попросила помочь одной моей подруге. В этом санатории, который по факту был психиатрической лечебницей, Тая пробыла больше года. Только после этого она хоть иногда начала улыбаться, не трястись от вида любого мужчины. Там она решила доказать всем, что она не ничтожество, не тряпка и всего может добиться в этой жизни. Сама поступила в театральный, сама училась, начала сниматься. Толпы поклонников, известность, забывался весь этот кошмар. Со мной она перезванивалась часто. Очень мне благодарна была, за все. Что я ее спасла. А вот недавно, пару дней назад, за день до своей смерти, Скворцова позвонила мне с просьбой дать контакты хорошего, самого лучшего частного детектива в городе. Я спросила, для чего ей понадобился детектив. Тая рассказала, что этот ублюдок Чевурин все никак не успокоится. Нашел каким-то образом ее один из емейлов, там, где вопросы поклонников, отзывы к спектаклям и картинам. Таисия сама ведет все группы в соцсетях, отвечает своим фанатам. А тут приходит письмо с фотографиями. Оказывается, эта скотина мало того что держал и насиловал ее, так еще успевал все это запечатлеть на камеру. И там такие фото — не просто порно, не просто обнаженка, а все издевательства и мерзости, которые он с Таисией делал. Он обещал все это слить журналистам, если Скворцова не будет ему платить, причем платить постоянно. После обнародования этих фото на всей карьере Таи был бы поставлен жирный крест. Нормальных ролей ей бы точно после всей этой истории не получить.
